Они ведь еще так молоды, их жизни только начинаются, и каждая непременно обретет свое счастье.

Со слезами на глазах Вики кивнула.

– Теперь я уж точно не выйду замуж. Теперь, когда Майкл... Теперь, когда он... – Слезы снова заблестели в ее глазах, и она торжественно подняла свой бокал, присоединяясь к двум другим.

Троица осушила бокалы до дна...

– Теперь вы знаете все мои тайны, – с облегчением сказала Карина. – Барбара надеется получить братика или сестричку быстрее, чем сама станет матерью. Она напоминает об этом даже в открытке.

Открытка. Так вот что означала рекомендация найти кого-нибудь. Дочь заботилась о мачехе.

Гатти едва не рассмеялся. Карина сердито посмотрела на него.

– Послушайте, мне действительно нужно идти, – повторил он. – Но я вернусь, и помните, это только начало. И даже не пытайтесь убежать от меня, дорогая. Я все равно найду вас. – Он легонько коснулся пальцем ее губ, отчего у женщины вновь пробежала по телу сладкая дрожь.

Она хотела сказать, что он ошибается, что никакого продолжения не будет, она просто не хочет этого, но слова потерялись, и Карина как зачарованная смотрела на удаляющуюся сильную фигуру.

Призывное повизгивание щенка нарушило повисшую в кухне тишину. Кора взяла беззащитный комочек на руки, поглаживая мягкое тельце, и уже в который раз поразилась способности этого крохотного существа доверять людям и приносить радость.

Она все еще не могла поверить в то, что произошло. И даже не физическое влечение, не проснувшаяся чувственность были тому причиной, нет. Ее поразило то, что она рассказала Гатти о прошлом, о том стыде и унижении, которые пережила в юности, и о том, как те события сказались на всей ее дальнейшей жизни.

Никому и никогда она не доверяла так много. Даже Оливеру Кора настолько не раскрывалась, хотя считала его самым близким и дорогим человеком. Даже усопший муж не знал о ее сомнениях в собственной невиновности, ведь Карине порой казалось, что она сама спровоцировала того парня, разрешив ему войти в первый раз в ее жилье... Казалось, Гатти обладал какой-то сверхъестественной способностью располагать к себе людей. Он словно знал, что она думает и чувствует, знал, что нужно сделать, чтобы она доверилась ему.

А то, что было после признания, совершенно не вписывалось в рамки ее обычного поведения. Она попыталась оправдать себя тем, что пережила эмоциональный шок и не могла контролировать свои поступки. Ведь известно, что эмоциональная травма оказывает очень сильное действие на поведение человека. Но внутренний голос протестовал, уверяя, что она действительно хотела Луиджи, с его сильными руками и волшебными поцелуями.

Хеппи протестующе повизгивала, давая понять, что мисочка с молоком уже опустела. Кора снова наполнила ее и, улыбаясь, наблюдала, как крохотное существо жадно лакает лакомство.

Барбара уже говорила мачехе, что она не будет заводить детей раньше тридцати лет. Сейчас ей было двадцать, и это означает, что Карине придется еще долго ждать, пока она станет бабушкой.

Бабушкой... Печальная улыбка тронула ее губы при воспоминании о том, что она всегда хотела иметь собственных детей, семью, в которой Барби будет оставаться старшей и особенно любимой дочерью.

Конечно же, еще не поздно. В современном мире женщины ее возраста и даже старше рожают детей. У многих нет ни мужа, ни любовника, нет никакой поддержки. Но для Коры, которая воспитывалась строгой теткой, подобное было невозможно. Она и в мыслях не могла представить, что будет одна растить ребенка. Конечно, если бы она обнаружила, что случайно забеременела, то пришлось бы всерьез отнестись к этому. Она и не подумала бы об аборте, и любила бы своего ребенка.

Склонившись над Хеппи, Карина вдруг осознала, какой оборот принимают ее мысли, и удивилась, почему ей вдруг подумалось о случайной беременности.

Конечно, этого не произойдет. Нет, она этого не допустит.

За окном начинал накрапывать дождь, усиливались порывы ветра. Сегодня передавали, что к вечеру будет сильный ливень. Кора положила Хеппи в корзинку и мысленно поблагодарила Бога за то, что ей никуда не нужно идти.

7

Гатти скривился от злости, когда понял, что переднее колесо машины спустило. Едва слышно выругавшись, он высунулся из машины и оглядел пустынный, не защищенный от ветра ландшафт. Ливень не ослабевал. Еще только восемь часов вечера, но на небе настолько сгустились тучи, что было почти темно.

Вокруг ни души. Здесь начали строить промышленный комплекс, но сейчас почва превратилась в сплошное месиво, простиравшееся на сотни метров.

Луиджи заинтересовался землей под его складом во время разговора с Бартом Чейзом – менеджером сети магазинов «Умелые руки».

Барт сказал тогда, что склад шерсти, который действует в настоящее время, стоит на очень дорогой земле. Город стремительно растет, и теперь склад окружен жилыми домами. А у него, Гатти, есть клиент, крупный строитель, который заинтересован купить принадлежащую ему территорию для дальнейшей застройки города.

Уточнив некоторые детали, Гатти понял, что новое, еще не освоенное пространство, окружающее склад, можно приобрести почти за бесценок и, перепродав, покрыть убытки и возместить издержки переезда на новое место. Тогда он решил, что, наверное, полезно самому осмотреть пространство под будущее строительство. И вот результат.

Дождь по-прежнему лил как из ведра, но, ничего не поделаешь, придется выйти из машины, чтобы поменять колесо. Гатти снял пиджак и открыл дверцу.

Через несколько минут он промок насквозь, волосы прядями свисали на лоб, а рубашка прилипла к телу.

Дорога превратилась в сплошное месиво после проливного дождя. Подстелив под колени коврик, Луиджи начал крутить домкрат.

Через полчаса он был похож на человека, который вышел из душа, забыв вытереться. Вспотев от бесплодных попыток поменять колесо, неудачный механик наконец сдался. Он бы все отдал сейчас за банку машинного масла – гайки словно намертво приросли к ободу. К счастью, он увидел спасительную будку телефона-автомата метрах в ста от дороги, позвонил в дорожную службу и вызвал аварийку.

Через полчаса Гатти наконец-то увидел спасительный свет противотуманных фар аварийной машины, приближающейся к нему сквозь дождь.

Он не включил обогреватель, чтобы сэкономить бензин, поэтому замерз в мокрой рубашке, прилипшей к телу. Его начал бить озноб, и он непрерывно чихал. Выйдя из машины, чтобы поздороваться с механиком, Луиджи понял, что у него поднялась температура.

– Смотри, приятель, – посочувствовал мастер, смазав гайки маслом и ожидая, пока их можно будет открутить, – похоже, ты заработал нешуточную простуду.

Прошло еще не меньше получаса, прежде чем они заменили колесо. Луиджи рассчитался с механиком, сел в машину и завел двигатель.

Кора беспокойно смотрела на кухонные часы. Где же постоялец? Она думала, что он вернется к ужину, но, очевидно, ошиблась. Уже было больше десяти, стол давно накрыт, и вся еда остыла.

Карина решила набрать номер рабочего телефона Луиджи, но вовремя себя одернула, – ведь он всего лишь ее квартирант. Остальное существует только в ее воображении. Она же сама хотела, чтобы между ними были только официальные отношения.

Нелегко было слушать внутренний голос, который насмехался над ней, приговаривая:

«Вот ты и получила лишнее подтверждение его равнодушия к тебе. Все, произошедшее днем, – всего лишь случайность». Хорошо, если Гатти не хочет продолжения, то она просто примет это к сведению. И понятно, почему он не приехал к ужину.

Не убегай от меня, сказал Луиджи, но, похоже, что так же, как и она сама, он поддался мимолетному чувственному порыву, забыв о контроле над собой и своим телом.

Бог с ним, с постояльцем, сейчас устроюсь в гостиной в кресле и включу телевизор, решила Карина. Только она присела, в окнах появился свет фар приближающейся машины. Кора пришла в замешательство: остаться на месте или пойти и встретить его?