А что же делал сам Джеффри в этот долгий, невыносимо долгий день? Сёстры по очереди дежурили у окна, ждали его, но он так и не появился. Хуже всего была неизвестность. Чем закончился его разговор с миссис Тифтон? Увы, постучать в дверь Арундел-холла и спросить Джеффри они теперь не могли, да и телефонный звонок вряд ли бы помог делу. Ближе к вечеру сёстры решили, что терпеть больше нет сил: пусть Скай сбегает к особняку, заберётся на знакомое дерево и проверит, как там Джеффри. Но верёвочной лестницы, как они и боялись, на дереве уже не было, и хотя наверху у Джеффри горел свет, Скай вернулась в летний домик ни с чем.

— А он точно у себя? — допытывалась Джейн. — Его тень мелькала на занавеске? Он играл на пианино?

— Не мелькала, — отвечала Скай. — Не играл.

— Тогда откуда мы знаем, может, Декстер его убил и спрятал в чулане?

— Пусть только попробует, — мрачно сказала Скай. — Если посмеет хоть пальцем тронуть Джеффри, я его самого убью!

— Я тебе помогу. — Бетти бесстрашно взмахнула слоником Фантиком.

— Никаких «убью», и никаких «помогу»! — Розалинда одарила Скай и Джейн укоризненным взглядом: думайте, что говорите.

— Извини, — пробормотала Джейн, сердито дергая себя за намотанную на палец прядь. — Это всё из-за ужасной неизвестности.

— А завтра утром мы уезжаем… Вдруг Джеффри так и не появится? — спросила Скай.

— Появится, — сказала Розалинда. — Должен появиться.

Глава восемнадцатая

До скорого!

Но на следующее утро, когда все вещи были погружены в машину и ключ от летнего домика уже лежал под ковриком, проститься с Пендервиками явился один только Гарри, приехавший на своём грузовичке. На кармане его рубашки, как всегда, красовалась надпись «ПОМИДОРЫ ОТ ГАРРИ», сама же рубашка сегодня была чёрная.

— Это у меня траур в честь вашего отъезда, — пояснил он. — Не хочется расставаться, очень уж вы славная компания.

— А вы случайно Джеффри не видели? — спросила Скай.

— Это уже после того как мама отыскала его у вас? — Гарри покачал головой. — Не видел и не слышал. Да, жаль, жаль, что вы уезжаете! С вами оно было веселее.

— Передайте Джеффри, что мы оставили ему подарки, — попросила Джейн. — Вон там, на крыльце.

— Будет сделано! А это вам с собой. — Гарри протянул мистеру Пендервику большой бумажный пакет с помидорами. — Гостинец.

— Спасибо, Гарри. Ну что, девушки, в путь?

Джейн погрустнела.

Пап, подождём ещё капельку! Может, он подбежит?

— Вряд ли, раз до сих пор не подбежал. Да и нам уже пора, ничего не поделаешь!

Скай и Джейн запихнули Пса в багажное отделение, к коробкам и чемоданам. Потом все расселись по своим местам — в том же порядке, в каком ехали в Арундел три недели назад. Только вид у всех теперь был далеко не радостный, и кое-кто моргал подозрительно часто.

— Я не успела попрощаться с Карлой и Чаком, — сказала Бетти. — Они огорчатся.

Когда приедем домой, пошлём им открытку, — пообещала Розалинда.

— И с тётей Черчи тоже. Давай мы и ей пошлём открытку.

— Это хорошая мысль, давай.

— И Джеффри тоже, да?

— Оййй! — сказала Джейн, у которой глаза давно уже были на мокром месте.

— Если в ближайшие дни от Джеффри не будет никаких вестей, я позвоню в Арундел и попрошу к телефону Черчи, — пообещал мистер Пендервик. — Ну, попрощайтесь с Гарри.

— Счастливо оставаться, Гарри! И спасибо за угощение! — Высунувшись из окна, сёстры помахали вслед отъезжающему грузовичку, а Пёс в багажном отделении страдальчески тявкнул.

— Поехали. — Мистер Пендервик завёл мотор, и машина покатилась по дорожке. Четыре головы дружно повернулись назад, чтобы увидеть, как нежно-сливочно-жёлтый домик исчезнет за кронами деревьев.

— Прощай, моя белая комната, — сказала Скай.

— Прощай, мой тайный ход, — сказала Бетти.

— Прощайте, Джеффри, и тётя Черчи, и лето, и чудеса, и приключения, и всё, что есть в жизни прекрасного, — сказала Джейн.

Прощай, белая роза Фимбриата, подумала Розалинда. И прощай, Кегни.

Она развернула на коленях новенькую карту, купленную взамен съеденной. Их маршрут был отмечен красным — Розалинда сама вчера вечером прочертила эту красную линию, но сегодня линия упрямо расплывалась. Розалинда сердито смахнула слезу. В конце подъездной дороги улица Стаффорд, решительно сказала она себе, там сворачиваем налево…

— Ну вот. Опять я их забыл. — Мистер Пендервик нажал на тормоз.

Оказывается, он оставил очки в кухне на столе, и теперь ему придётся за ними возвращаться. И, значит, Скай и Джейн успеют в последний раз сбегать к зелёному тоннелю — проверить, не появился ли Джеффри. Они в один миг выбрались из машины и умчались по дороге назад.

Розалинда обернулась посмотреть, как там Бетти.

— У тебя всё хорошо?

Бетти сидела на заднем сиденье — маленькая, с горестно опущенными крылышками.

— Нет.

— Грустно, когда что-то заканчивается, правда? — Да.

Словно соглашаясь, в багажном отделении заскулил Пёс.

Розалинде и самой хотелось заскулить. Именно теперь, когда уже было слишком поздно, она вдруг поняла, какую чудовищную ошибку она совершила. Какая же я дура, корила она себя. Мне же всего двенадцать лет, ну пусть двенадцать с половиной. Кегни вон на сколько меня старше! Он всё равно не мог бы быть моим парнем, я для него ещё ребёнок — но ведь он был мне другом! А я спряталась от него, когда он приходил к нам в последний раз. А сегодня он не пришёл, и мы с ним даже не попрощались. Теперь он запомнит меня… если вообще запомнит… как сопливую девчонку, которая плюхнулась в пруд и испортила ему свидание… И я больше никогда в жизни его не увижу. Ах, если бы… если бы…

— Привет, Розалинда.

Он стоял прямо перед ней — как всегда, в бейсболке «Ред Соке», — смотрел на неё через стекло и улыбался. Все трагические «если бы» немедленно улетучились, зато к Розалинде вернулось уже знакомое чувство, будто её переехал грузовик. И хотя это чувство, как ни странно, показалось ей теперь даже приятным, но оттого, что сердце билось слишком часто, а воздуха не хватало, она не смогла произнести ни слова.

Поэтому она просто молча открыла дверь и так же молча выбралась из машины. Вылезая, она споткнулась и чуть не шлёпнулась на дорогу, но Кегни успел её подхватить.

— Что, голова ещё не совсем? — спросил он.

— Нет… то есть да… то есть…

— Дай посмотреть.

Розалинда откинула волосы со лба. Пока он осматривал её синяк, она изо всех сил старалась успокоиться.

— Ничего, заживёт, — сказал он наконец. — Но раз ты заикаешься, то, может, было всё-таки небольшое сотрясение мозга?

— Я не заикаюсь, — очень медленно и старательно произнесла она.

— А. Это хорошо. — Он заглянул в машину. — А куда все ваши подевались?

— Папе пришлось вернуться за очками, а Скай и Джейн пошли искать Джеффри. Скоро вернутся.

Только сейчас Розалинда заметила, что Кегни держит в руке сумку-переноску.

— Ты принёс кроликов?

Радуясь, что можно не смотреть на Кегни, она опустилась на корточки перед сумкой. Кролики сидели, тесно прижавшись друг к другу пушистыми боками.

— Я из-за них и опоздал. Сначала Карла заползла за холодильник, а потом Чак носился по всей комнате и не давал себя поймать. Но я подумал: Бетти же захочет ещё раз взглянуть на них перед отъездом.

В сердце Розалинды, которое только-только начало успокаиваться после наезда грузовика, хлынула огромная благодарность, и от этого опять стало трудно дышать.

— Бетти! — позвала она. — Кролики пришли с тобой попрощаться.

— И тебе я тоже кое-что принёс, — сказал Кегни, наклоняясь. — Вот, держи. Это Фимбриата. — Он протягивал ей горшок с цветком. — Я решил, раз ты мне помогла пересадить большую розу, то пусть и у тебя будет своя, маленькая.

— Ой, Кегни!.. — Приняв горшок обеими руками, Розалинда вдохнула тонкий аромат. Подарок. Ну вот, а ей даже нечего ему подарить. Надо было всё-таки отложить для него немного коврижки. Наверно, она никогда в жизни не научится правильно вести себя с парнями… Что же теперь, что она должна ему сказать?