Морин упивалась своим счастьем. Каждая секунда ее жизни была наполнена смыслом, каждый день нес новые испытания и новые радости.

В сентябре Мю отправилась в школу, неожиданно сама изъявив желание учиться вместе с остальными ребятами, а не экстерном. Справедливости ради стоит отметить, что некоторые попытки дразнить «дикарку» были, однако на этот раз Мю не пришлось и пальцем пошевелить. Пол Бэнкс, суровый и немногословный мужчина одиннадцати лет, раз и навсегда объяснил обидчикам мисс Смит, с кем отныне им предстоит обсуждать все претензии к самой мисс Смит, ее коню, ее образу жизни и так далее. Обидчики поразмыслили – и пришли к выводу, что Мю Смит, вообще-то, клевая девчонка, к тому же играть с ней гораздо интереснее, чем с некоторыми воображалами, так что вскоре на ранчо «Соколиное Перо» зачастили новые гости, чьи звонкие голоса отныне разносились над прерией.

Санта принесла черного как смоль жеребенка с белой звездочкой во лбу и в белых чулочках. Сиу родила шестерых щенков, и Волк иногда позволял своим отпрыскам ползать у него по спине. К концу сентября новый дом был готов, и на новоселье собрался почти весь городок.

Еще через неделю Билл Смит загадочно засобирался в дальнюю дорогу и уехал-таки, обещав вернуться через неделю. Вернулся он на новом джипе, под завязку нагруженном какими-то ящиками. Все эти ящики Билл сам перетащил в новую гостиную, еще совсем пустую и светлую, застеленную волчьими шкурами. Мю и Морин, несколько побледневшая и осунувшаяся, но в целом бодрая, наблюдали за происходящим с большим интересом. Когда все ящики перекочевали в гостиную, Билл вытер пот со лба и предложил Морин открыть любой на пробу.

В ящиках обнаружились самые настоящие сокровища. Морин дрожащими пальцами перебирала шелестящие страницы, гладила пахнущие старинным шоколадом переплеты... Диккенс и Твен, Вудхаус и Стивенсон, Конан Дойл и Теккерей – старые друзья приветствовали растроганную и счастливую Морин Килкенни, и она кинулась на шею Биллу, плача от радости. В последнее время она вообще стала на редкость слезливой.

Мю улучила минутку и наябедничала Биллу, что Морин всю неделю тошнило на заднем дворе по утрам и что она совершенно не может есть тушеные бобы, видимо, отравилась. Билл призадумался, а после ужина заперся с Морин в комнате и стал осторожно выпытывать у нее сведения о состоянии ее здоровья.

Еще через несколько минут Билл Смит вылетел во двор и выпалил в небо из обоих стволов своего карабина, а потом исполнил ритуальный индейский танец, в котором приняла участие и радостно верещавшая Мю.

На семейном совете было решено назвать: если девочку – то Люси, а если мальчика – то Колином.

К ноябрю опомнились и решили все-таки сыграть свадьбу. Погода неожиданно расщедрилась и подарила новобрачным роскошный осенний денек, пронизанный золотыми нитями солнца, теплый и безветренный.

Мюриель Смит блистала в новом платье и изящных полусапожках, а Пол Бэнкс на этот раз с видимым удовольствием облачился в парадный костюмчик. Они несли шлейф невесты, и Милли Марло прослезилась при виде этой картины. Фрэнк недоуменно заметил, что на их свадьбе было то же самое, на что тетушка Мэг резонно заметила, что Милли не могла оборачиваться во время венчания, а значит, и трогательную эту картину не видела.

Невеста была похожа на самого настоящего ангела – вся в облаке пенных кружев, шелка и атласа. В буйные черные кудри Морин вплела бусины жемчуга, а Мю совместно с Милли соорудили очень красивый венок из мелких белых роз. Билл снова потряс воображение дам, поскольку оказалось, что ему идут не только костюмы в стиле 30-х, но и самый настоящий фрак.

А потом все отправились за столы, и под алыми гроздьями рябин зазвучали тосты и здравицы, соленые ковбойские шутки и пожелания счастья.

Было съедено огромное количество пирогов с олениной и свининой, а уж сколько выпито! Настоящее кукурузное пойло на жженом сахаре! Только в Техасе умеют делать такое.

Потом их осыпали рисом, подарили по подкове, пальнули из винчестеров и оставили в покое. Прерия спела им свадебную песню, звезды зажгли иллюминацию, и через порог нового дома Билл Смит перенес свою Морин на руках.

Мюриель нерешительно остановилась на пороге гостиной.

– Наверное, надо идти спать, да?

Морин устало вытянула слегка отекшие ноги и улыбнулась девочке.

– Ну нет. Традиция есть традиция. Что у нас сегодня в меню?

Просиявшая Мю подскочила к новеньким, пахнущим свежим деревом полкам и уверенно выхватила толстый том в красивом старинном переплете.

– Диккенс! Крошка Доррит! Глава восьмая!

– Билл!

– Папка!

Улыбающийся Билл возник на пороге, уже переодевшийся в джинсы и потертую джинсовую рубаху. При виде мужа у Морин привычно и сладко заныло сердце. Она одарила его сияющим взглядом, и он ответил ей спокойной улыбкой. Мю забралась на колени к отцу, Морин открыла книгу.

В окно всему семейству Смитов ласково улыбалась одинокая зеленая звезда. Небо было высоким и прозрачным.

Прерия засыпала. Скоро над серо-зелеными травами полетят холодные, пронизывающие до костей ветра, скоро пойдет колючий снег, и небо потеряет свою прозрачную голубизну, но ведь это ненадолго. Это только до весны.

А весной прерия снова расцветет, и помчится по морю травы вороной жеребец, и золотоволосая девочка у него на спине раскинет руки и обнимет весь мир, а в белом и уютном доме на ранчо «Соколиное Перо» раздастся крик младенца, и жизнь пойдет своим чередом, даря свои чудеса тем, кто умеет любить и надеяться, верить и ждать...

P. S. На Рождество Билл Смит поставил в новом доме настоящую ванну. И душевую кабину.