Уже почти три месяца миссис Клоттер жила в условиях полного информационного вакуума относительно Хелен Стоун. После встречи в супермаркете достойная особа тщетно пыталась проникнуть в дом Стоунов — но туда, по всей видимости, была допущена только балаболка Барлоу, и потому миссис Клоттер оставалось бродить вокруг забора и гадать, чем же занимается в своем мрачном, похожем на склеп обиталище растолстевшая и опустившаяся Хелен Стоун.

Немудрено, что при виде фургона миссис Клоттер развила поистине сумасшедшую скорость, но годы брали свое, и потому она успела застать только самый конец процесса — в дом уже занесли несколько продолговатых коробок. Несли их два дюжих парня, значит, коробки были тяжелые. Миссис Клоттер метнулась к водителю.

— Это что же вы такое возите? Какая-то распродажа?

Усатый немолодой дядька в кепке окинул въедливую старушенцию ленивым взглядом. Уж больно она напоминала ему его тещу, а порядочные люди его тещу напоминать не могут! Водитель зевнул и лаконично изрек:

— Металлоконструкции.

Миссис Клоттер несколько опешила. Металлоконструкции у нее ассоциировались в основном с опорами моста и железнодорожными рельсами, но при чем здесь Хелен Стоун?

— А… какие именно?

Точно теща, решил водитель. Та тоже как пристанет — аж зубы сводит.

— Сварные.

— То есть их варят?

— Не-а.

— Как это?

— Сваривают.

— Понятно. Но ведь вы их продаете?

— Ну.

— А если я хочу их купить?

— Купите.

— Как же я их куплю, если я не знаю, как они называются?

— А зачем вам покупать то, о чем вы не знаете?

Миссис Клоттер замерла, сраженная убийственной логикой, а потом решила зайти с другого бока, со стороны, так сказать, рекламной.

— Разве ваша фирма не заинтересована в новых покупателях?

— Не-а.

— Как это? Почему?!

— А у нас их и так полно.

В этот момент из дома выкатились оба грузчика, споро погрузились в машину, и усатый завел двигатель, после чего высунулся в окошко и сообщил миссис Клоттер:

— И вообще, мамаша, у вас от наших металлоконструкций инфаркт может случиться! Всего хорошего.

И уехал, негодяй такой! Миссис Клоттер немного поглядела фургону вслед — с возмущением, потом на дом Хелен — с надеждой, потом обреченно вздохнула и поплелась домой.

9

В гостиной было невозможно повернуться. Хелен сидела на диване и с мрачным отчаянием смотрела на сваленную перед ней гору блестящих металлических деталей, изредка переводя взгляд на толстую тетрадь инструкций по сборке.

Все дело в том, что парни, привезшие ее заказ, оказались неожиданно молодыми и симпатичными. Будь они обычными работягами средних лет, ничего плохого не произошло бы, но они были ее, Хелен, ровесниками, возможно, чуточку младше. Оба плечистые, загорелые, веселые, в чистых белых футболках и фирменных синих комбинезонах — они посмотрели на открывшую им дверь Хелен с вежливым равнодушием. Так смотрят молодые люди на женщин среднего возраста, годящихся им в матери и потому не представляющих никакого сексуального интереса.

Хелен отступила, давая им пройти в дом, и тут увидела свое отражение в створке платяного шкафа.

Толстая тетка с отвисшим пузом и немытой головой. Мешковатые джинсы, несвежая футболка. И никакого, ну совершенно никакого эффекта от этих дурацких пилюль не наблюдается!

Тут требуется кое-что пояснить.

Воровато переписывая телефон и адрес редакции, Хелен Стоун действовала в основном инстинктивно. Разум ее находился в дремотном состоянии, чувства едва тлели в разбитом, как она считала, вдребезги сердце.

Возможно, ее задели слова Люсиль — насчет того, что такие, как Хелен, никогда не решаются на отчаянные поступки. Подруга сказала это не обидно, не с обличением, а как-то равнодушно, словно о чем-то само собою разумеющемся. Вполне естественно, что Хелен немедленно захотелось возразить, но как?

Нельзя утверждать, что Хелен бросилась писать первое письмо той же ночью, после ухода Люсиль Барлоу. Сутки она выдержала, но любопытство точило ее, как жучок подтачивает старинный дом, и к концу следующего дня Хелен точно знала, что письмо напишет.

Вся неделя прошла в поистине томительном ожидании, как писали в старинных романах, которое сменилось почти лихорадочным восторгом, когда желтоватый конверт с логотипом газеты «Связующая нить» — две разорванные половинки сердца, между которыми взмывает голубь в залихватском кепи почтальона — обнаружился в кипе газет и счетов за электричество и газ.

Выбрать оказалось просто. Абонент 8479 писал легко и непринужденно, но его стиль был стилем века девятнадцатого, а Хелен за последнее время пристрастилась к этой литературе. Чувствовалось, что пишет человек образованный, нестарый, с чувством юмора, немного смущенный собственным двусмысленным положением, но и отчаянно нуждающийся в собеседнике. Все это Хелен поняла как-то мгновенно, хотя и не была, подобно Люсиль Барлоу, дипломированным психологом. Искренность чувствуется сразу — и Хелен поверила незнакомцу. Поверила и доверилась.

Первые письма были пробой пера, попыткой нащупать точки соприкосновения, выработать собственный стиль. А потом как-то сразу, почти одновременно, они начали исповедоваться друг другу. Это оказалось даже легче, чем с Люсиль. Абонент 8479 не знал прежнюю Хелен Стоун, не видел нынешнюю, но был готов сопереживать. Это оказало на израненную душу Хелен удивительное воздействие.

Она словно очнулась от глубокого и тяжкого сна. Едва ли не впервые за эти несколько месяцев взглянула на себя в зеркало критическим взором. И ужаснулась.

Из зеркала на нее тупо и сонно смотрела толстая тетка средних лет, хотя Хелен еще не исполнилось двадцати восьми. Белокурые локоны превратились в тусклые пряди мышиного цвета. Кожа на лице была бледной, нездоровой и нечистой.

Она вдруг на секунду представила себе далекое будущее. Вдруг однажды переписка перерастет в нечто большее и они с незнакомцем решат встретиться? Да он же просто шарахнется от нее или будет отводить глаза, мямлить и стараться поскорее закончить свидание. И уж будьте уверены, после этого никаких писем писать не будет!

Последняя мысль холодом прокатилась по позвоночнику, и Хелен вдруг поняла, что больше не выдержит, если одиночество вновь навалится на нее своей беспросветной тоской.

Хелен лихорадочно заметалась по дому в поисках забытой и заброшенной косметики. Привести себя в порядок, встряхнуться, вспомнить о том, что она молода и привлекательна… Сделать хоть что-нибудь!

На протяжении целой недели она отмокала в горячих ваннах, принимала — со сдавленным визгом — контрастный душ и перепробовала на себе все имевшиеся в наличии косметические маски и пилинги. В результате смягчилась кожа, исчезли синие тени под глазами, а волосы вновь заблестели ровным здоровым блеском. Однако правде следовало смотреть в глаза — весь положительный эффект убивался одним-единственным обстоятельством: лишним весом.

В борьбе с этим врагом Хелен явно проигрывала. Единственное, что она поняла почти сразу: стройные тетки с фарфоровыми зубами, жизнерадостно вещавшие с экрана телевизора о великолепных результатах различных диет, нагло врут. Ни кефирная, ни яблочная, ни водная диеты не принесли ничего, кроме отвратительного сосущего чувства голода, головной боли и бессонницы. На третью ночь бессолевой диеты, состоявшей из огурца на завтрак и полутора литров минеральной воды на обед и ужин, Хелен, словно сомнамбула, пробралась на собственную кухню, открыла холодильник и с мстительным удовольствием зажарила себе огромную яичницу из пяти яиц, с беконом, сосисками, кетчупом и майонезом. Запив все это чуть ли не литром молока, она почувствовала, что сейчас умрет от удушья.

Потом настал черед чудодейственных средств для похудания. У Хелен хватило ума отвергнуть революционные методы («10 килограммов за два дня!»), но реклама некоторых, исключительно растительных и минеральных средств заставила ее поддаться на уговоры рекламных брошюр. Хелен сделала заказ по почте, еще не зная, что в этот самый момент вокруг нее сомкнулся капкан сетевого маркетинга.