Понедельник оправдал свою репутацию тяжелого дня на все сто процентов. Люси сама завезла Билли в школу и отправилась в Лондон, сдавать заказ мистеру Сэмюэлю Кидду, знаменитому импресарио. Чего он там импресировал, она понятия не имела, но деньги он обещал большие, так что…
Мистер Кидд встретил ее в роскошном, пурпурном с золотом, халате на голое тело — и в совершенно разобранных чувствах. Проще говоря, мистер Кидд был пьян в стельку.
— Прифет… дорог… ик!.. уша! Заходи, наливай, раздевайся. В смысле… Прости, забыл, как тебя…
— Люси. Люси Февершем. Мистер Кидд, я не вовремя…
— Что ты! Мне как раз требуется прелестная грудь… ик!.. на которую я бы мог излить свою печаль…
— Мистер Кидд!
— У тебя прелестная грудь, дорогуша? Прости, опять забыл, как тебя?
— Люси Февершем. Я принесла вам эскизы дизайна вашей квартиры.
На помятом лице мистера Кидда отразилась вся мировая скорбь.
— Ой! Зачем это мне? Дорогуша, я конченый человек! На хрена мне дизайн, если Марго — божественная сучка Марго — бросила сцену и улетела в Монако? А у меня премьера через неделю! И что я должен делать, дорогуша… как тебя… Люси! Во! Все помню. Могучий мозг!
Мистер Кидд приосанился, кивнул своему отражению в зеркале и поплыл к столику с выпивкой. Люси почувствовала, что пол уходит у нее из-под ног.
— Мистер Кидд, вы обещали заплатить мне…
— Нет, нет и нет! Я нищий! Я разорен! Марго, сука ты блудливая, как же ты могла… Вообрази, дорогуша, она мне шлет телеграмму из Монако — «Влюбилась иди жопу своей премьерой неустойку оплачу». Каково! Давай выпьем, а?
— Мистер Кидд, мне очень нужны деньги!
— А мне? Ты знаешь, сколько стоит реклама? Отзывы в газетах? Фуршет, в конце концов! Одни расходы. Нет, дорогуша, даже не уговаривай. Договорчик мы не составляли?
— Нет… Мы договорились на словах…
— Вот на будущее тебе говорю — и ты меня еще вспомнишь добрым словом: никогда ни с кем не договаривайся на словах. Был бы у тебя договорчик — ты раз! И в суд. Меня, понятно, в кандалы — отдавай сироте… Ты сирота? Ну не важно. Отдавай деньги. И я отдал бы. Все до последнего пенса. Сэмюэль Кидд — честный человек! Ик! Все, дорогуша, иди, пожалуйста. У меня депрессия. Иди!
Оказавшись на улице, она достала сотовый — и увидела, что батарея разряжена и экран темен, как ночь. Люси поняла, что сейчас у нее начнется истерика. Домой она ехала, борясь со слезами и шепча такие слова, которые приличная девушка не может не только шептать, но и просто знать…
В трех милях от дома машина заглохла. Ничего особенного, просто кончился бензин. Люси пнула ни в чем не повинного «жука» в колесо и побрела пешком. Жаль, еще холодновато, а то можно было бы снять туфли на каблуках…
Потом посреди дороги, как это обычно и бывает в английских предместьях, образовалась телефонная будка, и Люси кинулась к ней, слегка воспрянув духом. Нужно было позвонить в школу и предупредить, чтобы они присмотрели за Билли, пока она не доберется…
Секретарша была преувеличенно любезна, и это почему-то испугало Люси до холодной испарины.
— Простите, мисс Февершем, но Билли нет в школе. Его забрал ваш друг.
— Что?! Какой еще друг?! Как его зовут?!
В трубке раздалась оживленная перебранка шепотом, а потом трубку взяла учительница Билли.
— Мисс Февершем? Вы извините, но я, честно говоря, не знаю. Он не представился.
— Вы отдали моего сына чужому человеку, даже не узнав, как его зовут?!
— Он был хорошо одет, высокий, темные волосы, карие глаза… Да ваш сын сам звонил ему из школы!
— Звонил ему? Но почему?
— Видите ли, сегодня у нас произошла маленькая неприятность. Конфликт, ха-ха, между ребятишками. Мы решили, что Билли стоит поехать домой пораньше.
— Какая неприятность?
— Ну… драка. Ваш сын избил одного мальчика.
— Билли пострадал в драке?
— Не очень сильно. Мисс Февершем, поверьте мне, ваш сын сам спровоцировал драку, а потом отказался возвращаться в класс, вот потому мы и решили, что ему лучше побыть дома.
— Билли никогда раньше не дрался, и вы это знаете. Вы в курсе, что над ним издевались другие ученики?
— Видите ли, тут не все так просто… Вы не моли бы заехать завтра в школу? Нам нужно обсудить…
— Сначала я должна увидеть и выслушать своего сына, а уж потом я заеду к вам. В этом вы даже не сомневайтесь. Всего доброго.
Люси с размаху шваркнула трубку на рычажки. Сосчитала до десяти, потом еще раз до десяти — и позвонила в Февершем-хаус. Трубку снял Морт, он был спокоен и краток.
— Привет. Не волнуйся, мы дома. Билли позвонил мне из школы, я приехал и забрал его, сейчас они с Тедди играют. Не паникуй и приезжай.
— Я не могу! Я иду по дороге, потому что чертова машина сломалась!
— Стой на месте, сейчас я приеду.
— Не надо, вон попутка идет… Буду через полчаса!
Пожилая пара на «остине» действительно доставила ее до дома через полчаса, хотя на нормальной машине это расстояние заняло бы минут десять. Люси горячо благодарила их и все пыталась всучить им пять фунтов, но старички махали на нее руками и наотрез отказались от денег.
Люси ворвалась в гостиную, словно буря, даже не обратив внимания на кипевшую в доме работу. Навстречу ей поднялся Морт, из угла комнаты приветливо улыбался давешний толстячок.
— Где Билли?!
— Наверху. Играет с Тедди. Кстати, познакомься, это Джош Радецки, отец Тедди, муж Сары и мой друг.
— Рад знакомству, мисс Февершем. У вас чудесный мальчик и… не стоит волноваться, правда. Все уже в порядке. Я пойду к ребятам, а вы тут поговорите.
Морт подождал, пока Джош выйдет, а потом подошел к Люси.
— Не говори ничего, ладно? Я представляю, как ты волновалась, но сейчас все уже позади. Садись и постарайся успокоиться. Налить тебе чего-нибудь?
— Конечно! Давай хлобыстнем виски и не будем волноваться. С чего мне волноваться-то? Подумаешь, избили моего сына, а потом его забрал из школы чужой человек…
— Ладно, ладно, признаю, был не очень прав, но мы честно пытались тебя найти. Билли сначала позвонил в коттедж, а потом уже мне. Я пытался дозвониться на сотовый, но ты была недоступна.
— Он сел, черт бы его побрал.
— Потом мне опять позвонили из школы. Билли сказал им, я близкий друг вашей семьи…
— Надеюсь, у них не создалось превратного впечатления?
— Создалось, но я очень старался его исправить. Когда я приехал, учительница решила, что я… ну вроде как отчим, и начала мне выговаривать, так что я ее остановил и вкратце объяснил ситуацию с нашими отношениями.
— У нас нет никаких отношений!
— Пока нет…
— Прекрати, пожалуйста! Что там произошло?
— Вкратце дело обстояло так: Билли от души врезал какому-то мальчику, сильно толкнул его и наотрез отказался извиниться, а потом не стал отвечать на вопросы этой грымзы… в смысле учительницы, и потому они решили отправить его домой.
— Они хотят его исключить?
— Вполне возможно.
— Билли никогда не дрался. Морт, это невозможно.
— Если его спровоцировали, он мог и должен был постоять за себя. Кстати, именно это я и сказал учительнице.
— О господи!
— Я сказал, что, прежде чем делать поспешные выводы и наказывать Билли, ей стоило бы разобраться, почему спокойный, воспитанный и послушный ребенок вдруг поступает таким образом, и, если она этого не сделает, ее можно будет обвинить в некомпетентности и профессиональной непригодности.
— Я не просто перееду, я эмигрирую… И что она ответила?
— Разумеется, сразу пошла на попятный. Обещала во всем разобраться. Разрешила Билли пока побыть дома.
Люси посмотрела на Морта. Нужно признать, у нее самой ни за что бы не вышло так ловко… Она до смерти боялась учителей, с детства. Морт заступился за Билли… как родной отец.
— Морт… спасибо тебе. Как Билли?
— Нормально. Царапина на носу, фингал под глазом. Тому парню досталось куда сильнее. Теперь дела Билли пойдут в гору. Эти маленькие засранцы осмелели, потому что не получали отпора, а теперь они его зауважают.