Он не знал ее. Оставив Барри на привязи в лагере, Лорелея в сопровождении троих солдат направилась по дороге, ведущей к форту Бардо.

Раненые нуждались в скорой помощи, и одному Ларри не справиться. Она старалась не думать о том, что возможно, и Дэниелу нужна помощь.

Дорога петляла в лесу и опускалась в долину. За поворотом девушка заметила группу артиллеристов. Скрытые скалистым выступом, они нацеливали свои пушки на форт. С большого расстояния, отделяющего Лорелею от артиллерийского расчета, они казались маленькими оловянными солдатиками в детской игре. Появилась тоненькая струйка дыма, вслед за которой последовал грохот. После каждого выстрела пушки откатывались назад, но их снова возвращали на позиции снующие туда-сюда игрушечные солдатики.

Но когда Лорелея подошла ближе, впечатление о детской игре исчезло. Она увидела помятые пушками весенние цветы, растущие вдоль дороги, почувствовала запах пороха и вспомнила взрыв в приюте, а при вдохе ощутила во рту привкус серы. Она услышала гневные, хриплые крики солдат.

У дороги в канаве лежало тело. Не обращая внимания на предостережения своего эскорта, она бросилась осматривать его. Мужчина был мертв, его живот разорван, и внутренности вывалились наружу, в грязь.

Солдат коснулся ее руки.

— Рассекли саблей, — сказал Фоусси, внимательно осматривая местность. — Хотите продолжить, мадемуазель?

Страх леденил душу, но она кивнула.

Группа пехотинцев высыпала из окопа и побежала в сторону форта. В бойнице крепостного укрепления показался высоко поднятый ствол большого орудия.

— Боже, да это же гаубица, — произнес Фоусси. Лорелея нахмурилась:

— Что за…

— Сейчас увидите, мадемуазель.

Из большого орудия вырвались искры. Снаряд разорвался прямо среди наступающих, разбросав их, как муравьев из муравейника. Один из солдат взрывной волной был подброшен в воздух, его тело свободно кувыркалось в воздухе, прежде чем рухнуть на землю.

Лорелея почувствовала недомогание от увиденного, пока шла за своими сопровождающими к полевому лазарету. На вытоптанной траве лежали раненые. Некоторые смотрели в небо немигающими глазами, другие плакали и молились, несколько человек шутили и кричали ободряющие слова артиллеристам. Чуть в стороне от живых, укрытые от взоров, лежали те, кому в этой жизни уже ничего не было нужно: ни сражений, ни побед, ни наград.

— Доктор Ларри вон там, — ординарец повел ее к укрытому высокими деревьями месту.

Хирург стоял на коленях возле лежащего навзничь солдата и что-то зондировал длинным пинцетом. Через минуту он поднял вверх инструмент, в котором была зажата маленькая пуля. Ларри положил пулю на бурно вздымающуюся грудь раненого.

— Подарок на память, — пробормотал он. — Перевяжите его.

Доктор замолчал, сделав глоток из фляжки. Он вытирал рот рукавом, когда Лорелея подала ему приказ Бонапарта.

— Я Лорелея де Клерк, — сказала она, — из приюта Святого Бернара. Я пришла помочь вам.

Хирург прочитал послание и хмуро взглянул на девушку. Лорелея увидела его красивое, а сейчас бледное и осунувшееся от постоянного недосыпания и напряженной, изматывающей работы лицо. Мужчина был уже немолод. Лорелея поймала себя на том, что именно таким она представляла себе своего неведомого отца.

— Я Доминик Ларри, — он протянул ей фляжку: — Бренди?

— Нет, спасибо. Что мне делать?

— Штопайте их, перевязывайте и молитесь.

Она, все еще не веря, переспросила:

— Так вы принимаете мою помощь?

— Да.

— Потому что вам приказал Бонапарт, или потому что верите в мои знания и умение?

— Вы либо ангел милосердия, либо сумасшедшая. Очень скоро я это выясню, — пробормотал он себе под нос.

Невдалеке от лазарета прогремел взрыв. Лорелея вздрогнула и невольно оглянулась. После каждой атаки, каждого взрыва количество раненых росло. Подошли солдаты и поставили на землю в ряд трое носилок. Ларри бросился к первым.

— Раздробленное колено — пробормотал он, осматривая ногу молодого парня. — Теперь посмотрим остальных.

Второй мужчина лежал молча, белый, как первый снег. Его глаза закатились и остекленели. Обеими руками он безуспешно пытался зажать рану на шее. Между пальцами сочилась кровь.

— Принесите щипцы для прижигания, — приказал Ларри.

На третьих носилках, прикрытый грубым одеялом, лежал уже немолодой солдат. Заострившиеся черты и восковая бледность его лица испугали Лорелею.

Ларри приподнял одеяло.

— Ранение в живот, — сказал хирург. — Не расходуйте на него опий. Он не чувствует боли.

— Вы даже не попытаетесь помочь ему? — спросила Лорелея. — Но, возможно, мы могли бы…

— Возможно, и могли бы. Но в это время другие могут истечь кровью до смерти. Взгляните на раненого внимательно. Его кончина уже близка.

— Это неспра…

— Нет, это не несправедливость. Это — война.

Через минуту он держал в руках раскаленные щипцы. Лорелея с трудом отвела от шеи судорожно сжатые руки мужчины. Из раны на девушку фонтаном брызнула кровь. Она вытерла лицо рукавом. Ларри приложил щипцы к ране. Мужчина подскочил на носилках.

— Держите его крепче, черт побери! — заорал Ларри.

Он повторил процедуру еще три раза. Кровотечение остановилось. Вся дрожа, Лорелея отошла от носилок, чтобы сполоснуть руки в тазу, и заметила, как молчаливый наряд военных уносил раненого в живот солдата. Девушка опустилась на колени, чтобы помолиться.

— Доктор де Клерк! — услышала она нетерпеливый голос Ларри. — Посмотрите, что там у него с большим пальцем, — он мотнул головой в сторону солдата, свернувшегося калачиком на земле.

В безумной суматохе прошло несколько часов. Лорелея уже не съеживалась от грохота орудий, не вздрагивала от вида множества трупов, не отворачивалась от запаха паленой и разорванной плоти.

С красными до локтей руками и в рубашке, и пачканной кровью, как у мясника, она зашивала ранг отчаивалась из-за невозможности помочь смертен но раненому; ликовала, когда человек выживал.

На закате пришел приказ отвести войска от форта. Солдаты построились в колонны и направились по дороге в Аосту.

Доктор Ларри оторвался от осмотра мужчины, мышцы руки которого были разорваны картечью.

— Шестьдесят убитых, — проговорил он. — А мы не продвинулись к форту ни на йоту.

Он закончил свою работу и поднес к губам свисток. По сигналу подъехала запряженная лошадью повозка с открывающимися сзади двустворчатыми дверями. Два санитара распахнули дверцы и выкатили подвижную, на роликах, платформу, устланную кожаными матрасами.

— Что это? — спросила она.

— Мое собственное изобретение, — на усталом лице Ларри промелькнула гордая улыбка. — Я называю это летучей каретой скорой помощи.

Санитары уложили двух находящихся в бессознательном состоянии солдат на матрасы и закатили платформу внутрь повозки. Вдоль стен на полках располагались пакетики, склянки с лекарствами и инструменты.

— Старые фургоны передвигались очень медленно, — объяснил Ларри. — Мы теряем слишком много людей при перевозке.

«Он чудесный человек, — подумала Лорелея. — Доктор Ларри старается любыми средствами спасти доверенные ему человеческие жизни».

— Не хотите ли проехать со мной, доктор Клерк? Мне могла бы пригодиться ваша помощь.

Она бросила тревожный взгляд на крепость.

— Бонапарт разрешил мне помогать вам только в поле.

— Моя дорогая, в нашем ремесле нужно следовать не приказам, а зову своего сердца.

Лорелея отвернулась от холодных стен форта Бардо. Она ничем не могла помочь Дэниелу. Девушка шагнула на выдвижную платформу кареты скорой помощи, и устало прислонилась к стенке. Но когда они тронулись, она оглянулась назад, на густые кроны деревьев у форта.

— Сегодня ночью все изменится, — сказал Ларри. Он выглянул через крошечное окошечко фургона. — Ворон разнесет их склад с оружием, и завтра к полудню мы уже будем на полпути к Ивреа.

Лорелея с радостью подставила лицо порыву прохладного ветра, который растрепал ее волосы.