— Это сушилка, — сказал Шон. — Камерон, пойди вытащи вещи и сложи их.

— Но…

— Сейчас же.

Их взгляды скрестились. Камерон прищурился и медленно вышел из комнаты.

Чарли обиженно шмыгнула носом.

— А ты помоги ему, — сказал Шон.

— Но…

— Давай, Чарли.

Девочка взглянула на Лили, словно ища у нее поддержки, но та промолчала. Подбородок Чарли задрожал, она повернулась и побрела прочь, словно приговоренная к казни.

Шон придержал банку лимонада, чтобы Эшли могла отпить из нее. Лили снова прикусила язык, их глаза встретились над головой девочки.

«Это моя жизнь, и я делаю то, что считаю нужным», — говорил его взгляд.

— Ты продержался еще один день, — сказала ему Лили, стремясь приободрить его. — Ты держишься уже целую неделю.

— Тем лучше.

Эшли забралась к нему на колени и щекой прижалась к его груди. Своей огромной ладонью, накрывавшей почти всю ее спину, Шон с удивительной нежностью обнял племянницу. По щеке у нее был размазан сыр, однако она удовлетворенно улыбалась. Эшли сонно заморгала, потом закрыла глаза. Лили не сомневалась, что время дневного сна давно прошло. Наверняка ее сегодня трудно будет уложить ночью.

«Прекрати», — сказала она себе.

— Я отнесу это все в кухню, — обратилась она к Шону.

Он промолчал, поэтому Лили собрала печенье, сыр, банки из-под лимонада и стаканы и в два приема отнесла их в кухню. С чувством глубокого удовлетворения она бросила коробку с плавленым сыром в мусорное ведро. Несколько минут Лили потратила на то, чтобы загрузить посудомоечную машину и убрать в кухне. Повсюду стояли кастрюльки, противни и пластиковые контейнеры — друзья Холлоуэев с большой щедростью стремились накормить обитателей этого дома. После трагедии их дары казались странными и трогательными.

Разобравшись с посудой, Лили решила рассортировать почту. Она обещала Шону заняться делами Кристел, закрыть счета, отменить подписки, отправить чеки на выплату. Особенно страшно было разбирать счета: видеть, что Кристел покупала, какие суммы тратила на косметику и одежду для детей, подарки и бензин для своего автомобиля. Кристел никогда не отличалась практичностью, но была безгранично щедра.

Лили складывала в отдельные стопки счета и рекламные проспекты. В одном конверте оказался счет из медицинской лаборатории «Риверсайд» за анализ на группу крови, который Эшли сдавала в понедельник, за несколько дней до аварии. Лили нахмурилась, размышляя о том, не больна ли девочка. Все личные письма были адресованы детям или Шону и детям. Большая часть их была в нестандартных конвертах — скорее всего, в них лежали открытки с выражениями соболезнования. Внизу стопки Лили нашла несколько больших, толстых конвертов, адресованных Шону Магуайеру; все были подписаны разными женскими почерками. Их уже распечатывали. Одно письмо было из Каламазу, Мичиган, другое — из Лонг-Бич, Калифорния, третье из Сан-Диего. «Друзья издалека?» — подумала Лили, изучая обратные адреса. Кэт, Никки, Анджелина.

«Нечего совать нос в чужие дела», — сказала себе Лили, украдкой бросив взгляд через плечо. Самый большой конверт выскользнул у нее из рук и упал, его содержимое разлетелось по полу. Розовая почтовая бумага, округлый почерк: « Дорогой Шон, мы с тобой незнакомы, я прочла в газете об этой ужасной трагедии и хотел чтобы ты знал: я всегда с тобой». К письму скрепкой была приколота фотография молодой девушки с огромно грудью.

Потрясенная Лили спрятала письмо обратно. Потом заглянула в следующий конверт — снова письмо, снова фотографии. «Теперь, когда у тебя столько детей, тебе нужна хорошая жена». Увидев фотографию Кэти, Лили тяжело вздохнула.

— Он каждый день получает такие письма, — сказа Камерон. — Отвратительно, да?

Лили обернулась к нему; щеки ее горели.

— Что?

— Ну, все эти женщины с их письмами и фотографиями. Они сходят по нему с ума, потому что про него написали в газетах.

— А, — сглотнула Лили, — понятно.

— Ужасно странно. Кто бы мог подумать, что в результате он станет холостяком года?

Лили начала складывать счета в свою сумочку.

— Мне пора, — сказала она. Ее сердце сжалось — дом Кристел становился совсем другим, не похожим на прежний. Но Лили не имела права вмешиваться, даже если знала, что нужно делать.

— Увидимся. — Камерон, наклонившись, исследовал содержимое холодильника.

Направляясь к двери, она думала о том, что сказать Шону.

Он неподвижно сидел на диване, держа на руках малышку. С другой стороны к нему прижималась Чарли, в руках у нее была скомканная голубая ночная рубашка. На них падали лучи закатного солнца, и тут Лили поняла, что все трое спят. Чувство утраты отнимало у них все силы: сейчас они открывали это для себя.

Лили постояла несколько секунд, глядя на спящих. Глядя на него— его четко очерченный подбородок, мускулистые руки. Внезапно ее охватила острая тоска. Неудивительно, что красивые незнакомки делают Шону такие предложения.

Усталая и встревоженная, Лили вернулась домой, где ее ждал сюрприз. Рядом с домом был припаркован «виннебаго», автофургон ее сестры. Когда Лили вылезла из машины, дверца фургона распахнулась и вышла Вайолет. Вслед за ней выскочили дети, Меган и Райан, девяти и десяти лет. Эта шумная парочка почти всегда ссорилась. Но иногда они вели себя как лучшие на свете друзья. В следующий момент дети начали толкаться, но Вайолет, слишком утомленная, не обращала на них внимания. Не успела сестра заговорить, как Лили поняла, что ее ждут плохие новости.

— Ну ладно, прежде чем ты что-нибудь скажешь, — начала Вайолет, — я клянусь: это только на время.

— Вообще-то я собиралась поздороваться с племянником и племянницей. Привет, племянник и племянница! — Лили обняла детей, и они с энтузиазмом вернулись к взаимным тычкам. Как правило, слегка неряшливые, дети были очень общительными и эмоциональными, точь-в-точь как их мать. — Не хотите ли пойти на задний двор поиграть? — предложила Лили. — У меня там есть детская баскетбольная корзина.

— Зачем тебе детская баскетбольная корзина, если у тебя нет детей? — спросила Меган.

— Может, я играю сама, — подмигнула ей Лили. На самом деле ей не хотелось возвращаться к болезненным темам, связанным с ее утратой. Эту корзину они с Кристел установили всего пару недель назад, в первые дни весны, чтобы Чарли могла играть, когда приедет в гости к Лили вместе с матерью. При воспоминании о Кристел сердце Лили сжалось, дыхание перехватило. «Когда это пройдет? — думала она. — И пройдет ли вообще?»

Меган и Райан бросились на задний двор, продолжая толкать друг друга.

Лили обняла сестру.

— Мы с тобой почти не поговорили на похоронах, но все равно спасибо, что приехала. Ну, как ты?

— Толстею, вот как! — Вайолет похлопала по бедрам, туго обтянутым джинсами.

— О, перестань! Ты отлично выглядишь.

— Я выгляжу толстой. Ты же знаешь, когда у меня стресс, я всегда переедаю.

— И от чего у тебя стресс на этот раз? — спросила Лили, хотя и догадывалась, в чем дело. Жизнь Вайолет состояла из сплошных стрессов. Она вышла замуж сразу после школы и вскоре родила двоих детей. У ее мужа, Рика, редко бывала постоянная работа. Он регулярно начинал какой-нибудь странный бизнес, заведомо обреченный на провал, поэтому, когда провал действительно совершался, никого, кроме Рика, это не удивляло. Приют для домашних растений, клоуны по вызову, доставка льда, уроки по установке палатки и фигурная стрижка садовых деревьев — чем он только не занимался, надеясь заработать на этом свой первый миллион.

— Так в чем же дело? — Лили открыла входную дверь и пропустила сестру вперед.

— Нам пришлось переехать. — Вайолет упала на диван. — Срок аренды истек, и хозяин невероятно повысил плату. Сейчас мы живем в квартире в Траутдейл.

Лили вынула из холодильника две бутылочки натурального апельсинового сока и протянула одну Вайолет.

— Насколько я понимаю, в роли голоса за кадром он продержался недолго?