— Я тоже, — тихо рассмеялась она. — Я только вчера прилетела из Нью-Йорка. Мне говорили, что все англичане такие чопорные и заносчивые.

— А что вы теперь думаете?

В ответ она прижалась ко мне еще сильней. Мы танцевали и танцевали. Хэл уже давно ушел со своими выдрами. «Мудак ты! — бросил он мне на прощание. — Променял прекрасное будущее на е…ю».

Фонтэн ушла в три часа, сопровождаемая всей своей свитой. Иан Теин пресмыкался перед ней, словно лакей.

Как ушла моя Алекс, я не видел. Да и не хотел видеть. Я мечтал об одном — забыть ее навсегда.

Мы с Мирандой покинули «Хобо»в шесть утра. Она тащила целую связку воздушных шариков, и мы прошагали пешком по опустевшим лондонским улицам прямо до моей берложки.

Лицо у Миранды замечательное — серьезное и вместе с тем очень сексуальное. Тело упругое, мальчишеское, с маленькими грудями. Мне пришлось распутывать ее длинные волосы, когда я захотел поцеловать нежные сосочки.

— А я только что расстроила свою помолвку, — сказала Миранда. — Мой жених мог спать со мной только в «групповухах». А меня от них просто тошнит. Отец сказал, чтобы я улетела куда-нибудь и забыла его. Отец оказался прав. О-оо, как хорошо!

— Моя невеста тоже обручилась с другим.

— Да? О-оо… Еще… Сделай так еще! Прилетай ко мне в Нью-Йорк, чтобы забыть ее.

— Непременно. — Я лег на нее. Потрясающая девушка! — Только чем мне там заняться? Миранда извивалась подо мной.

— О, Тони, какой ты замечательный! Тони! Господи, я больше не могу! Слушай, я придумала. Мой отец возьмет тебя к себе — он занимается почти всем. О-оо! С Новым годом! О, бэби, бэби, бэби! Какой класс! У отца есть в Нью-Йорке своя дискотека — «Пикете»— совершенно шизанутая… Это как раз для тебя… О, Тони, какое чудо! О, Тони, я тебя люблю! Оле! Оле! О, Тони… ты настоящий жеребец!