Флотилия Рэли, иногда в духе времени промышляющая пиратством, захватила редкую добычу –– испанское судно «Матерь Божья». На борту корабля находилось 15 тонн черного дерева и 537 тонн специй (перец, гвоздика, корица, ваниль, мускатный орех), а также ткани, шелка, янтарь, золото и серебро. По дороге английские моряки, естественно, не удержались и изрядно опустошили запасы. В дартмутском порту тоже не обошлось без мародерства. Государственный секретарь Роберт Сесил, к своему ужасу, получил донесение, из которого следовало, что королевская доля таким образом оказалась заниженной больше, чем вдвое, и равнялась каким-нибудь 10 тысячам фунтов. В отчаянии Сесил уговорил Елизавету отпустить Рэли в Дартмут: кроме тауэрского пленника никто не мог справиться с потерявшими голову моряками, он единственный, кто пользовался у них непререкаемым авторитетом.

Освобожденный Рэли с облегчением поспешил в Дартмут. Результат его «разборки» превзошел все ожидания: он сумел вернуть королеве 80 тысяч фунтов! Злопамятная Елизавета любезно позволила бывшему фавориту в тюрьму не возвращаться, однако на глаза к себе пускать отказалась.

Несмотря на то что брак оказался счастливым — Рэли любил жену и обожал первенца, –– отвержение королевой он переживал тяжело. Елизавета не посягнула ни на его чины, ни на дома, ни на собственность, она всего лишь отказала ему во внимании и близости, но именно этим сэр Уолтер крайне дорожил. Подтверждением служит его поэзия. Среди своих современников –– Шекспира, Сидни, Спенсера –– Уолтер Рэли считался далеко не последним поэтом. К сожалению, до нас дошло не более полусотни его стихотворений и отрывки знаменитой поэмы «Океан к Цинтии» –– в полной мере отражающей чувства Рэли после разрыва с Елизаветой Тюдор:

Стон замирал при взоре этих глаз.

В них растворялась горечь океана;

Все искупал один счастливый час:

Что Рок тому, кому Любовь — охрана?

Все, что купил ценою стольких мук,

Что некогда возвел с таким размахом —

Заколебалось, вырвалось из рук,

Обрушилось и обратилось прахом!..

Впрочем, чувства эти вряд ли следует понимать буквально, как если бы расставание произошло с обычной возлюбленной. В кругу Рэли была чрезвычайно популярна мистическая идея сакральности монархини: будто бы в земном теле той, которую небо наделило высшей властью, воплощается зерно бессмертия и космического единства, которое надлежит чтить и превозносить.

 

Впрочем, чувства эти вряд ли следует понимать буквально, как если бы расставание произошло с обычной возлюбленной. В кругу Рэли была чрезвычайно популярна мистическая идея сакральности монархини: будто бы в земном теле той, которую небо наделило высшей властью, воплощается зерно бессмертия и космического единства, которое надлежит чтить и превозносить. И измена государыне означала измену высшему сакральному порядку в этом мире и являлась тягчайшим преступлением против Духа. Именно из этой идеи проистекал культ королевы, характерный для современников Рэли. Строго говоря, последний не изменял Елизавете в этом высшем смысле, однако правительница пожелала трактовать его поведение как измену.

Чтобы облегчить душу, Рэли читал друзьям многочисленные стихи, посвященные Елизавете, рассуждал о том, что такое верность и предательство, жизнь и смерть, рок и удача. После того как Елизавета перестала удостаивать его свиданий, у Рэли освободилось много времени. Это способствовало тому, что руководимый им философский кружок «Школа ночи» снова стал регулярно собираться в его лондонском доме. Кристофер Марло, Джордж Чапмен, Уильям Уорнер, Томас Хэрриот, Фердинанд Стэнли, попивая дымящийся грог, рассуждали о загадках бытия, критиковали Писание, спорили о самых последних открытиях математики, астрономии и философии. Все они принадлежали к разряду интеллектуалов-искателей и увлекались работами христианских каббалистов и мистиков, таких как Марсилио Фичино, Пико делла Мирандола, Ройхлин.

При дворе к кружку Рэли всегда относились с подозрением, но пока королева благоволила к сэру Уолтеру, на сборища смотрели сквозь пальцы, но теперь тайные осведомители Елизаветы и враги Рэли бросились вынюхивать компромат.

–– Рэли собирает у себя безбожников и атеистов, –– доносили государыне. –– Они порочат веру. Королева задумчиво кивала. У нее уже давно был припасен козырь против бывшего фаворита: в свое время Рэли представил в государственный совет акт о добровольном посещении церкви. Елизавета тогда замяла дело, хотя скандал разгорелся нешуточный. Если вдруг сэр Уолтер выкинет что-нибудь неподобающее, она всегда воспользуется этим козырем. При огромном влиянии Рэли в стране с него нельзя спускать глаз. Теперь Елизавета, скорее, опасалась опального придворного.

Попытка реванша

6 февраля 1595 года пять кораблей под флагом Рэли вышли из Плимута и взяли курс на устье Ориноко. На этот раз Рэли лично принимал участие в экспедиции. Как ни странно, он был подвержен морской болезни и проводил в каюте долгие мучительные часы. Тело его страдало, но дух оставался как никогда бодр –– ведь Рэли был близок к осуществлению своей давней, самой заветной мечты — Эльдорадо! Страна золота. Никто не отыскал ее, а он найдет. Снова и снова сэр Уолтер изучал потрепанные, видавшие виды карты, густо испещренные пометками его нетерпеливого карандаша. Снова сверялся с книгой крупного испанского историка начала XVI века Овьедо-и-Вальдеса «Всеобщая и подлинная история Индий, островов и материковой земли в море-океане». Практически единственный источник, описывающий первые шаги в исследовании Ориноко: в бассейне этой реки, согласно сведениям, якобы полученным испанцами от местных, находилась благословенная земля Эльдорадо. Кроме ненавидимых Рэли испанцев, больше никто не путешествовал в эти края, которые тогда называли Гвианой (ныне это территория Венесуэлы). Сам Рэли связывал Гвиану с государством инков, существовавших в Перу до вторжения испанских конкистадоров.

В марте корабли Рэли причалили к острову Тринидад. Путь им преградил испанский гарнизон, с которым его люди управились весьма радикально: ночью сожгли их укрепление и взяли в плен губернатора Антонио де Беррео. Через индейского толмача Рэли обратился к собравшимся на берегу аборигенам и объявил им, что он — слуга далекой и великой королевы, показал дикарям ее портрет и долго растолковывал, что прибыл в эти края для того, чтобы освободить местных жителей от рабства жестоких испанцев. Местные их ненавидели и потому слушали Рэли весьма благосклонно. Ораторское искусство англичанина, видимо, возымело действие даже на дикарей, потому что они экстатически пали ниц перед портретом Елизаветы.

Пленника Беррео допросили: тот рассказал, что знал о Гвиане, и указал, куда следует направить суда –– вверх по Ориноко до впадения в нее притока Карони. В книге, выпущенной через год после экспедиции и названной «Открытие Гвианы», Рэли описал живописнейшие долины Карони: «Ближние равнины поросли прекрасной зеленой травой; олени встречались на каждой тропе, птицы распевали на деревьях в предрассветные часы на тысячу ладов, тут были и журавли, и цапли, белые, малиновые, алые. Каждый камень, который попадался нам под ноги, сулил золото или серебро. …Капитан Уиддон и наш лекарь Ник Милчен принесли мне камни вроде сапфиров, я показал их индейцам, и они обещали привести меня к горе, где встречаются такие камни, похожие на бриллианты. Горный ли это хрусталь, бристольский алмаз или сапфир, я еще не знаю, но это место похоже на такое, откуда привозят все драгоценные камни…». Однако Рэли был вынужден брать только образцы руд: у него не было ни рудокопов, ни кувалд, ни железных клиньев, чтобы разбить землю и разработать залежи. Но самое печальное состояло в том, что, несмотря на все усилия и показания сотен допрошенных местных и испанцев, отыскать мифическую страну Эльдорадо Рэли так и не сумел. Он утешал себя тем, что, по крайней мере, в тех местах, где он побывал, английский флаг заменил испанский.

Рэли вернулся в Англию в августе 1595 года –– его путешествие длилось приблизительно полгода –– и тотчас поспешил с докладом к королеве. Он вошел в ее кабинет, как всегда, щеголеватый, безупречно напудренный, полный энтузиазма и молодой горячности. Но стареющую Елизавету это, скорее, раздосадовало. Принимая бывшего фаворита, она едва скрывала зевоту. Ей было отлично известно, что обещанного золота он не привез, а образцы какой-то там руды ее мало интересовали…