– И когда это я пытался затащить тебя в койку? – возмутился он.

– Понимаешь…

– Радость моя, не волнуйся. Мы спокойно поужинаем. Поговорим. Я отвезу тебя домой, оставлю у дверей, потом вернусь к себе и займусь онанизмом. Устраивает это тебя?

Она не могла не рассмеяться.

– Вот это будет день, когда тебе придется заняться онанизмом.

– Зря ты так уверена. Когда кругом СПИД, я проявляю уже куда меньше активности.

Она не поверила ни одному его слову.

– Да ладно, Купер! Ты что, забыл, с кем разговариваешь?

Он уныло рассмеялся.

– Похоже на то. Тебя ведь так просто не проведешь, верно?

Венера Мария улыбнулась.

– Нет.

– Когда за тобой подъехать?

– В восемь.

– Заметано.

Она положила трубку с чувством удовлетворения. Вечер с Купером. С другом. И не только ее другом, но и другом Мартина. Это значило, что, если ей того захочется, она может весь вечер говорить только о Мартине.

А в данный момент ей именно этого и хотелось.

45

Эдди вытер нос тыльной стороной ладони. Почувствовал засохшую кровь. Он никак не мог пережить унижение от того, что позволил Микки Столли избить себя. Эдди шел к Микки в расчете на действия, но не на кулачный бой. Сукин сын, этот Микки Столли.

«Мазерати» доставил его домой в рекордное время. Весь заведенный и готовый раздать всем сестрам по серьгам, он ворвался в дом.

Лесли ждала его.

– Я беспокоилась, – заметила она озабоченно.

Он понимал, что несправедлив к ней, но не мог сдержаться. Первое, что он спросил:

– Где мой пакет?

Лесли смотрела на него широко расставленными честными глазами.

– Я заплатила женщине, сюда приходившей, – проговорила она дрожащим голосом. – Ты теперь ей не должен.

– Ладно, ладно, где пакет? – У него нет настроения выслушивать лекцию. Ему нужно поправиться. И побыстрее.

Она смотрела на него. Его прелестная жена.

– Я выбросила его, Эдди, – сказала она тихо. – Мы начинаем новую жизнь.

Всю дорогу к дому Уорнер Абигейль кипела. Когда она добралась до нужной улицы, пришлось дважды объехать вокруг квартала в поисках места для парковки. Абигейль привыкла пользоваться услугами служащего для парковки вот уже много лет и не знала, как это сделать самой. Наконец она оставила «мерседес» на красной линии, прошла к дому и нажала кнопку с надписью «Франклин».

Невнятный голос велел ей подниматься на третий этаж.

Абигейль с бьющимся сердцем вошла в лифт. Что она здесь делает? Какое-то безумие.

Один взгляд на Уорнер, и сердце ее практически перестало биться. Это – любовница Микки? Это та самая женщина, с которой у Микки любовная связь? Чернокожая женщина-гигант шести футов ростом?

Абигейль едва не потеряла сознание. Что это, дурная шутка?

– Входите, – пригласила Уорнер, видевшая жену Микки впервые в жизни.

Абигейль была уверена, что допустила какую-то дикую ошибку. Не иначе как ее сейчас похитят, бросят связанную в багажник машины и отвезут в уединенное место. Потом позвонят Микки и потребуют выкуп, а он откажется заплатить. Ее изнасилуют, пристрелят и сбросят с откоса в океан.

– Простите, – отпрянула она. – Я, вероятно, ошиблась.

– В чем ошиблись? – поинтересовалась возвышающаяся над ней Уорнер.

– Насчет вас и моего мужа. Это невозможно.

– Ой, милая, очень даже возможно.

Абигейль сделала два шага назад.

– Нет.

– Поверьте мне.

Абигейль никогда не верила тому, кто говорил «поверьте мне». Быстро повернувшись, она метнулась к лифту. Нажав кнопку вызова, она стала молиться, чтобы лифт немедленно пришел, пока на нее не напали.

– Нам надо поговорить, – сказала Уорнер за ее спиной.

– Нет, – ответила Абигейль, стараясь не запаниковать, – не надо.

Она вошла в лифт и нажала кнопку. Когда Микки об этом узнает, он придет в ярость.

Забравшись в «мерседес» и в изнеможении привалившись к рулю, она почувствовала себя в безопасности. О Господи! Здесь ей ничто не угрожает.

Немного отдышавшись, Абигейль вспомнила, что ей нужно ехать в парикмахерскую. Сегодня премьера «Раздолбая», а после нее – большой благотворительный ужин.

Из-за всех этих волнений она забыла перезвонить Примроз. Забыла, что Эйб призвал ее сестру с мужем на срочную встречу в понедельник утром. Она поехала прямо в парикмахерский салон и отдала себя в мягкие, ласковые руки Сэксона.

– Вы сегодня бледненькая, миссис Столли, – прокомментировал Сэксон, взмахивая гривой белокурых волос и расхаживая вокруг нее с важным видом в своих неприлично обтягивающих джинсах.

– Я попала в неприятную ситуацию, – призналась она.

Он поймал свое отражение в зеркале и убедился, что с ним все в порядке.

– Да?

– Очень неприятную.

– Вам следует быть осторожнее, миссис Столли, – заметил он туманно.

– Знаю.

Она действительно выглядела расстроенной.

– Хотите, я позвоню вашему мужу? – предложил он.

– Ей меньше всего этого хотелось.

– Нет, нет, со мной все нормально, – уверила она его.

Он отступил на шаг назад и прищурил глаза, разглядывая ее в зеркале.

– Ну и как мы хотим сегодня выглядеть?

– Мне безразлично.

Сэксон принялся за работу.

Когда Микки вернулся на студию после бодрящего свидания с проституткой-китаянкой, Лаки сразу же выложила ему хорошие новости.

– Мистер Пантер собирает совещание в десять утра в понедельник, – сообщила она. – Он будет лично присутствовать и потребовал, чтобы вы, мистер Столли, тоже явились. Он также связался с вашим родственником, Беном Гаррисоном, и его женой. Они прилетят из Англии. Да, два раза звонила мисс Франклин. Сказала, что дело срочное.

Микки в изумлении уставился на секретаршу. Люс. Мышка серая. Старая карга.

– Твою мать! – выругался он и захлопнул дверь в свой кабинет.

День у Микки Столли не выдался.

46

Фотографы, тусующиеся около «Спаго», пришли в экстаз, заметив Венеру Марию и Купера Тернера. Именно на подобный случай они и надеялись. Магическая пара. На такой фотографии тысячи долларов можно заработать.

Позировать Венера и Купер отказались. С другой стороны, они и не пытались проскользнуть через задний вход. Держась за руки они прошли через небольшой холл к входу в ресторан, дав фотографам великолепную возможность сделать снимки.

В дверях их тепло приветствовал Бернард, а Яннис проводил к столику у окна.

Венера Мария немедленно заказала холодный коктейль «Маргарита» и знаменитую пиццу с копченой семгой и мягким сыром.

Купер развеселился.

– А я-то думал, у тебя железная воля. Что ты одна из тех женщин, которые никогда не съедят ничего жирного и мучного.

– Сегодня я делаю только то, что мне хочется, – беззаботно ответила она.

Он согласно кивнул.

– Значит ли это, что ты мне отдашься?

Она расхохоталась.

– Купер! Ты же лучший друг Мартина. Веди себя соответствующе. И, кроме того, ты обещал.

– Ты же знаешь, я шучу, – заметил он, помахав рукой Иде и Зеппо Уайтам, ужинавшим со Сьюзи Раш и ее мужем.

Венера Мария улыбнулась.

– Ну разумеется.

Хоть Куперу и сорок шесть лет, столько же, сколько и Мартину, в нем осталось что-то мальчишеское, и это ей импонировало. Может, он и знаменитый Купер Тернер, но для нее он друг, и хороший друг притом.

– Ты хорошо знаешь жену Мартина? – спросила она, стараясь казаться равнодушной.

– Дину? Я знаю ее столько же, сколько и Мартин. Я даже раньше него с ней познакомился.

– Какая она?

– Очень интересная женщина.

– Чем?

– Крутая.

– Вроде меня?

– Нельзя быть круче тебя.

Принесли пиццу, и Венера Мария набросилась на нее.

– Она обо мне знает? – поинтересовалась она, жадно пережевывая пиццу.