– Ну кто же так просит деньги? – укорила она, грозя ему пальцем. – Ах, какой скверный мальчик!

– Что же это такое? – пожаловался Поль. – Все думают, что я сюда только за деньгами являюсь.

– Потому что так оно и есть, – вмешалась Нонна.

Наблюдая эту семейную сцену, Бриджит пришла к выводу, что, каким бы грубым ни был Поль Уэбстер, вне сомнения, он самый красивый молодой человек, какого ей только приходилось видеть.

Но Бриджит уже знала цену красоты. В ней таилась опасность, душевные волнения и еще раз опасность.

Бриджит поумнела достаточно, чтобы держаться от всего этого подальше.

В жизни каждого человека бывают периоды, когда ему необходимо побыть одному. Ленни снял квартирку в Гринвич-Виллидже и забыл про весь белый свет. Для счастья ему хватало растворимого кофе, бутылки виски и нескольких чистых блокнотов.

То, что он бросил сниматься в фильме, было самым умным поступком в его жизни. Компромиссы не для Ленни Голдена. Он хотел работать творчески, а груз звездной ответственности гасил его творческие порывы.

Не говоря уже о Лаки, сгинувшей где-то в Японии.

Хватит с него роли звезды в плохом фильме, пора приниматься за настоящую работу.

Ему пришло в голову, что если он хочет сняться в хорошем фильме, то лучше всего сесть и самому написать сценарий. А для этого надо побыть одному.

Ленни понимал, что его агент и менеджер сейчас, вероятно, всюду ищут его. Но он также знал, что не хочет, чтобы его беспокоили, поэтому замел следы, сняв сразу крупную сумму со счета в банке, и не выписывал больше чеков.

Единственный человек, кому он позвонил, была Джесс.

– Слушай, – сказал он ей, – я должен немного побыть один. Если Лаки позвонит, скажи ей, что со мной все в порядке, и больше ничего.

Джесс заметила, что они оба до сих пор еще играют в игры и пора бы повзрослеть.

– Да я вовсе не пытаюсь с ней сквитаться, – терпеливо пояснил он. – Лаки в Японии. Когда вернется, мы встретимся. Пока же она не хочет, чтобы я ей звонил. Я и не буду. Никаких игр.

– Ладно тебе, – с отвращением заметила Джесс. – Вы хуже детей, ей-богу.

– Думай, как хочешь, – ответил он. – Позвоню через неделю. – И повесил трубку.

Ленни устраивало его одиночное заключение. Оно давало столь необходимую свободу. С раннего утра до позднего вечера он сидел за большим письменным столом у окна и писал. Сам процесс ему нравился. Чувствовал, как спадает напряжение.

Когда он не писал, то думал о Лаки и о том, что происходит между ними. Она работала в Нью-Йорке, он – в Лос-Анджелесе. И виделись они только изредка.

Разумеется, в постели им здорово. Почему бы и нет? Но ведь секс далеко не все. Ему хотелось большего.

Ленни все больше склонялся к мысли взять отпуск на год. Если поступить не так – их браку конец. Не этого он хотел.

Он продолжал писать, и постепенно сценарий превращался в историю его собственной жизни.

Пока Ленни не знал, чем закончится эта история. Но надеялся, что конец будет счастливым.

35

Когда Мартин Свенсон вернулся с побережья в Нью-Йорк, Дина встретила его, как и положено примерной жене, хотя и побаиваясь дурных новостей. А вдруг он ей скажет, что хочет развестись?

– Как Лос-Анджелес? – спросила Дина, когда Мартин вошел в спальню.

– Жарко, – ответил он, развязывая галстук.

– А дела? Мы купили студию?

Слово «мы» было важной частью той стратегии, которой она решила придерживаться. Никакой помощи от нее Мартин не получит. Если хочет развода, придется ему сказать об этом самому.

– Пока еще идут переговоры, – ответил он. – Но, похоже, мы заполучим студию «Орфей».

– А в студии «Пантер» ты не заинтересован?

Мартин сел на край кровати.

– Я встречался с Микки Столли. Он сам никаких вопросов не решает, судя по всему. Студия до сих пор принадлежит Эйбу Пантеру, а он, похоже, продавать ее не хочет. Но Микки мне пообещал, что попросит жену поговорить со стариком, она его внучка.

– А какой он, Микки Столли? – спросила Дина, изображая заинтересованность.

– Типичный голливудец. – Мартин зевнул. – Куча идей. Он превратил «Пантер» в машину для делания денег. На студии производят тьму фильмов, о которых никто никогда не слышал.

– Каких фильмов?

– Сама знаешь каких, – безразлично ответил Мартин. – Сиськи и голые задницы.

– Как мило, – заметила Дина, подумав про себя: «Как раз фильмы для твоей подружки». – Кого ты еще там видел?

– Да все тех же.

Дина понимала, что, скорее всего, Стерва начинает на него давить. Но Мартин вел себя, как обычно.

– Уэбстеры устраивают прием в твою честь на следующей неделе, – сообщила она.

– С чего бы это? – заинтересовался он, освобождаясь от пиджака.

– Потому что это твой день рождения, – сообщила Дина. – Ты что, забыл?

По правде говоря, действительно забыл. Столько всего в голове, что тут не до мыслей о том, что стал еще на год старше. Он встал с кровати, подошел к зеркалу и уставился на свое отражение.

– Вроде бы я неплохо выгляжу для мужчины, которому почти сорок шесть. – Он явно ожидал от нее комплимента.

– Ты красивый мужчина, Мартин, – произнесла Дина, подходя к нему сзади. Она знала, что он обожает лесть.

Мартин повернулся и слегка чмокнул ее в щеку.

– Мне надо кое-куда позвонить, – заявил он. – Я буду в кабинете.

Он вышел из спальни и пошел вниз. Совершенно определенно, Дина представления не имеет о происходящем. И не подозревает о его последней интрижке, но как ему заговорить о разводе, если дело до этого дойдет? Венера Мария заявила, что если он хочет остаться с ней, то должен подумать отом, чтобы быть с ней постоянно. В противном случае – прости-прощай.

Мартин пока не решил, как он поступит. Но подумать следовало.

– Раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре…

«Сукин сын этот тренер, – подумала Венера Мария. – Гоняет меня, как собаку».

– Раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре.

Пот лил с нее ручьями, а он все не останавливался. Заставлял делать самые трудные упражнения. Нужно подтягивать все – руки, ноги, ягодицы, живот.

– Хватит! – выдохнула она.

– Хватит тогда, когда я скажу, – ответил тренер, молодой, энергичный, с хорошими мускулами.

Если бы не ее отношения с Мартином, она могла бы подумать и об интрижке с ним.

Наконец тренер разрешил ей остановиться.

– Вы еще поблагодарите меня, – заверил он.

– Спасибо, – ответила она, еле переводя дыхание.

Как только он ушел, она ринулась в душ, вымыла голову и стала наблюдать, как вода струится по телу. Крепкому и натренированному. Знаменитому телу Венеры Марии, возбуждавшему стольких мужчин.

Мартин накануне улетел в Нью-Йорк. Она была уверена, что он основательно заглотил крючок. Осталось немного поднажать.

К обеду появился Рон. Ее менеджер принял меры по разделу их финансов. Рон отнесся к этому спокойно. Теперь он может купить своему любовнику хоть Родео-драйв, ей глубоко наплевать.

– А где же Кукленок Кен? – насмешливо спросила Венера Мария. – У меня создалось впечатление, чтоты никогда не выпускаешь его из виду.

– Ладно тебе, не язви, – ответил Рон, направляясь прямиком в кухню. – А наш герой уже вернулся в Нью-Йорк?

– Вернулся, – подтвердила она, танцующей походкой следуя за ним и напевая свою последнюю мелодию.

– Хорошо развлеклись? – поинтересовался Рон, открывая холодильник и вынимая оттуда посудину с салатом из тунца.

– Великолепно, – промолвила Венера Мария, ставя на стол зеленый салат и помидоры.

Рон тем временем схватил свежий батон хлеба. Вместе они начали делать огромные бутерброды, добавив к тунцу, салату и помидорам еще и авокадо.

– Чудеса да и только, – восхитился Рон, умело нарезая помидоры. – Зря мы так редко собираемся. Приятно чувствовать себя обычным человеком.