Сюзанна Форстер

Лицо ангела

Глава 1

Если бы у вас были такие же умелые руки как у Джордана Карпентера, то о большем вы просто не могли бы мечтать. Какому мужчине не захотелось бы иметь способность только одним единственным прикосновением заставить пульс женщины нежно трепетать. Или же заставить ее мурлыкать словно кошку. Поговаривали, что он мог воздействовать непосредственно на сердце, и оно выполняло все его приказы. И хотя некоторые из этих слухов были немного преувеличены, бесспорной истиной являлось то, что он обладал даром, заключающимся в его необыкновенных руках. Люди становились в очередь, чтобы испытать на себе силу его прикосновения и понаблюдать за его действиями. Он не был ни массажистом, ни музыкантом, хотя всегда хотел стать последним. Его инструментами были скальпель и лазер, а в роли сцены выступала операционная. Он был тем, кто чинит разбитые сердца — главным кардиохирургом, а также изобретателем новейших технологий в области медицины. И даже если бы причиной такой известности стали не его достижения, то тогда, вероятно, его волосы цвета бронзы и невероятно яркие голубые глаза.

Карпентер стал жертвой сплетников. И хотя многие из их историй были довольно лестными, такая известность имела свои негативные последствия. Некоторые его коллеги с недоверием относились ко всем его достижениям в медицине, открыто завидуя ему, а также тому вниманию, которое он привлекал со стороны журналистов, следовавших за ним по пятам. К тому же, такая слава не спасала его от реальности повседневной жизни. Проблемы знаменитого доктора ничем не отличались от проблем остальных холостяков. Его вечно сующая во все нос младшая сестра Пенни посвятила себя тому, что пыталась заполнить пустоту в его жизни, подыскивая ему идеальную женщину. И ее совершенно не волновал тот факт, что он доволен той жизнью, которую имел. Его белье было неизменного серого цвета и единственное блюдо, которое он умел готовить — это попкорн в микроволновой печи. Но ничто из этого не могло сравниться с проблемой, возникшей у него сейчас.

Доктор был по самую свою знаменитую задницу в птичьем дерьме.

Желтый хохлатый австралийский попугай, которого всучила ему сестра, сидел на спинке кухонного стула, куда прошлой ночью Джордан повесил вещи для тренировки. Птица повернула голову в его сторону и с абсолютно невинным видом задрала хвост.

— Нет! — заорал Джордан.

Однако его любимая футболка с логотипом Лейкерс через мгновение была украшена серовато-белыми пятнами. Он согнал птицу, отчего в воздух взлетели перья, и взял футболку с выражением крайнего отвращения.

— Это кощунство, — прошипел он. — Я мог бы обмотать твои тощие лапки скотчем и использовать тебя в качестве метелки для смахивания пыли. И общество защиты животных мне ничего не сделало бы.

Он схватил с раковины тряпку и попытался оттереть одно из пятен, однако от этого оно стало только вдвое больше. Майка была безнадежно испорчена.

— А знаешь, ведь из этой штуки делают взрывчатые вещества, — сообщил он попугаю, выкидывая свою ценную вещь в мусорное ведро. — Может мне стоит продать тебя на фабрику по производству военного оружия на юге границы, а? Как тебе идея?

Птичка была подарком на его сорокалетие — еще одна безуспешная попытка сестры найти ему женщину мечты. Она уже перепробовала все — учительницы воскресной школы, библиотекарши, медсестры (очень много медсестер), и, наконец, отчаявшись, она предложила ему кандидатуру массажистки, которой было двадцать с чем-то. После стольких лет стараний разочарование Пенни было настолько велико, что однажды она заявилась к нему, и выложила на кухонный стол попугая, клетку и прочее.

— Тебе необходимо женское общество! — воскликнула она.

Он вынужден был принять птицу, глупо надеясь, что тогда Пенни оставит его в покое. Однако он не собирался оставлять Птичку у себя. Он даже подумывал выпустить ее на волю, но открыв дверцу клетки, обнаружил, что она не может летать. Крылья птицы были подрезаны. Только теперь до него дошел весь ужас положения. Нет, это просто невозможно представить. Ему не избавиться от чертового попугая. И вот, год спустя, он и Птичка по-прежнему представляли собой странную пару, и он по-прежнему был ее основным средством передвижения. Особенно ей нравилось сидеть у него на голове в сауне, которую он передел из ванной комнаты. И сейчас, определенно, птица хотела забраться на него, несмотря на его угрозу обмотать ей лапки скотчем.

— Залезай, — проворчал Джордан. Птичка забралась на указательный палец и начала карабкаться по руке, отчего он поморщился. На нем была только футболка и спортивные брюки, а когти у птицы были острые, как рыболовные крючки. Но, наконец, она добралась до рукава, прошлась по мягкому белому хлопку и вскочила на плечо. И тут же начала тыкаться клювом в волосы и мягко постукивать его по голове.

— Нет у меня времени на домашних питомцев, — пробормотал Джордан, поглаживая пальцем ее пушистую грудку. — Ты же это знаешь? И даже если бы оно у меня было, я все равно не люблю птиц.

Его прикосновения приводили Птичку в невероятный восторг. А может, его хриплый после сна голос. Что-то заставляло ее буквально сходить с ума, даже когда он рычал на нее. Хотел бы он, чтобы это действовало так и на женщин,…а может, это и действовало. Вот уже долгое время он ни на кого не рычал.

В кухне на телевизоре лежала открытая пачка семечек. Джордан прихватил ее по пути в гостиную, где на кованной железной подставке с приоткрытой дверцей стояла клетка Птички в викторианском стиле. Может, если этой ночью он посадит ее в клетку, она прекратит перетаскивать вещи. Правда, ей не очень-то нравилась клетка. Она предпочитала свой птичий уголок — искусственное бревно из кедра с ветками и листьями, а также свисавшей до пола лестницей, сделанной из прутиков. Еще один полезный подарок от Пенни. Кто-то должен взять его младшую сестренку в жены. У этой женщины слишком много свободного времени. Джордан наполнил птичью кормушку и огляделся в поисках пейджера, который постоянно куда-то пропадал. Он мог поклясться, что это все проделки Птички, которая прятала его пейджер при каждой удобной возможности, хотя ему пока так и не удалось поймать ее на месте преступления. Прошлой ночью он оставил пейджер на кофейном столике. Естественно, сейчас его там не было. У него был еще один в больнице, но у того был другой номер, и персонал больницы постоянно жаловался, что им приходится звонить на два номера. Не то чтобы он их винил. Это на самом деле было очень неудобно.

Он перетряс диванные подушки, но пейджер так и не нашелся.

Через восточные окна старого просторного дома, в котором Джордан вырос, пробивался рассвет. После того как его родители вышли на пенсию и переехали во Флориду, они оставили этот дом ему. С тех пор он ничего тут не менял, за исключением того, что добавил птичью фурнитуру, и (не без помощи Птички) устроил небольшой беспорядок. Семечки усыпали ковер, словно рис после свадьбы, а на краю кофейного столика по-прежнему стояла бутылка пива, куда Джордан поставил ее, прежде чем свалиться от усталости прошлой ночью. Пять операций, одна за другой, наложили свой отпечаток. Но таково было его расписание в последнее время.

Птичка вдруг нахохлилась и встревожено посмотрела на входную дверь. Наверное, кто-то пришел, подумал Джордан. Некоторое время он стоял в нерешительности, ожидая стука в дверь. Тут за окном промелькнула тень. Снаружи кто-то был. Он схватил с дивана голубую рубашку и тихо подошел к двери. Внутренний голос говорил ему быть осторожнее, что-то было не так, хотя, может в столь ранний час ему все только показалось. Открыв дверь, Джордан не заметил человека, притаившегося возле кустов сирени. На старом парадном крыльце никого не было, однако гамак скрипел, как будто кто-то лежал в нем совсем недавно. Или же, кто-то его задел, что более вероятно, вдруг подумал Джордан.

У него внутри все сжалось.