– Вот почему я согласилась с тобой встретиться. Я хотела, чтобы ты узнал об этом от меня. И еще о том, что ты здесь ни при чем.

– Что ты имеешь в виду? – Причина, по которой я ушла от тебя, – не в Лукасе. Эта причина – в тебе.

На следующий день Лукас Егер погиб.

Всю ночь и все утро шел дождь, и конца ему не было видно. Первую половину дня Фабио посвятил тренировке сначала мускулов, потом памяти. За обедом – в «Бертини», где же еще? – он встречался с Фреди. Ему хотелось поговорить с кем-нибудь о разрыве Норины с Лукасом. Фреди, с его прагматическим взглядом на вещи, казался ему подходящим собеседником. Когда принесли заказ – Фабио тоже заказал себе дзабайоне, поскольку его тренер Джей утром взвесил его и нашел, что он еще не набрал нужного веса, – он завел разговор о бизнесе Фреди.

– Танцовщицы из «Персиков» вынуждены жить в меблированных номерах «Флорида» и платить за них две с половиной тысячи в месяц.

– Возможно. Эти детали улаживает наше руководство.

– Две с половиной тысячи. Плюс за белье и уборку.

– Не бери в голову, – ухмыльнулся Фреди. – Ты живешь бесплатно.

– Это грабеж.

– Брось, они зарабатывают эти деньги за два-три вечера.

– В «Персиках»?

– И там, и после выступлений. Меньше пяти сотен они не берут. Те еще девицы. Плюс гонорар, плюс проценты с шампанского. Неужто нам устанавливать тариф, как в молодежных ночлежках?

Просигналил мобильник Фабио. Звонила Сара Матей.

– Фабио, – проговорила она каким-то странным голосом. – Лукас мертв.

– Что?

– Лукас погиб.

– Как?

– Час назад нам позвонили. Его выудили из реки около ГЭС.

– Норина знает?

– Она сейчас в полиции. Я еду туда. Если ты понадобишься, тебя можно будет застать по мобильнику?

– Конечно. Мне тоже приехать?

– Нет. Только если понадобишься. Ты слышишь? Не приезжай, пока я тебе не позвоню.

Она разъединилась.

Фабио положил на стол свой мобильник.

– Ты не будешь? – Фреди указал на дзабайоне Фабио. Тот покачал головой. Фреди придвинул к себе стакан и принялся за еду. – Что случилось? – поинтересовался он, не прерывая процесса.

– Лукас мертв.

– Тот самый Лукас, который увел у тебя женщину?

Фабио кивнул.

– Вот видишь, – сказал Фреди, продолжая свое занятие.

Фабио два часа просидел у себя в комнате, ожидая звонка Сары. Потом набрал номер ее мобильника. Отозвался автоответчик. «Позвони мне, как только сможешь», – записал он свое сообщение.

Он попытался застать кого-нибудь в редакции. Все были заняты. А Сара Матей, сказала телефонистка, сегодня наверняка уже больше не появится.

Фабио ждал. На обоях над окном расплылось влажное пятно. Может, где-то просочилась вода, вероятно, из-за застрявших жалюзи. С тех пор как пошел дождь, воздух в комнате посвежел. Фабио открыл окно и задернул гардину с пальмами. С улицы донеслось шуршание шин по мокрому асфальту.

Из мобильника послышалось «Болеро» Равеля. Фабио отключил вызов. Он разыскал инструкцию, и после многочисленных безуспешных попыток ему все-таки удалось стереть болеро как позывные Марлен.

Спустя некоторое время раздался обычный звонок.

«Номер не определен», – высветилось на дисплее. Он откликнулся.

– Ты слышал о Лукасе? – спросила Марлен. – Да.

– Ты знаешь подробности?

Фабио завелся.

– Почему я? – заорал он. – Почему непременно – я? Ты с ним больше контачила. Тебе что-нибудь известно?

– Извини. Я не собиралась действовать тебе на нервы. – В ее голосе звучал сарказм.

– Если я что-нибудь узнаю, то сообщу, – сказал он примирительным тоном. – Прости.

Он пытался представить себе Лукаса. Застрявшего в решетках гидростанции. Опутанного водорослями – в грязном вздувшемся потоке коричневой реки. Обезображенного – на катафалке в Институте судебной медицины. Со скрещенными руками – в гробу.

Почему он это сделал? Из-за несчастной любви? Из-за угрызений совести? Из-за того и другого? От отчаяния? Или из мести?

В глубине души Фабио склонялся к последнему объяснению. Лукас хотел подложить им свинью. Если уж он потерял Норину, так пусть, по крайней мере, он, как камень, ляжет у них на пути. В виде утопленника – Лукаса Егера, который станет для обоих вечным укором.

А что Норина разошлась с Лукасом не из-за Фабио, она может рассказывать кому угодно. Но не Лукасу. И не Фабио.

Он снова набрал номер Сары. На этот раз она отозвалась немедленно.

– А я только что собралась тебе звонить. Норина сейчас у своих родителей. Она не желает тебя видеть.

– Как она?

– Хреново. Она винит себя. Позавчера она с ним рассталась.

– Он оставил прощальное письмо?

– Пока что ничего не нашли. Пока что известно очень немного. Вчера ночью, между одиннадцатью и четырьмя, он утонул в реке под мостом Зееталь.

– Откуда они так точно знают место?

– Если бы он бросился в реку выше по течению, он бы застрял около моста Зееталь. Там какой-то затор.

– Его родителям сообщили?

– Когда мы уходили из полицейского участка, их как раз привезли туда из Института судебной медицины. Они словно окаменели.

– Что я могу сделать?

– Лучше всего держись от всего этого подальше.

Фабио улегся на кровать и стал смотреть на медленно расплывающееся влажное пятно над окном. По жестяному подоконнику неутомимо барабанил дождь. Монотонно шуршали по лужам машины. Он чувствовал, как им овладевает тяжелая хандра.

В дверь постучали.

– Да! – крикнул Фабио, не вставая с кровати.

Вошла Саманта. Она дрожала от холода и куталась в свой махровый канареечного цвета халат.

– Je m'ennuie, – пожаловалась она. – Мне скучно.

Фабио остался лежать. Очевидно, он являл собой жалкое зрелище, потому что она спросила:

– Кто-нибудь умер?

Она спросила не всерьез, просто так. Когда Фабио кивнул, она испугалась:

– Из родных?

Фабио покачал головой.

Саманта присела на край кровати.

– Твой друг?

Фабио задумался над ответом.

– Раньше был другом. Пока не стал другом моей подруги.

– Он болел?

– Он покончил с собой.

– Почему?

– Она хотела его бросить.

– Тогда это подлость.

Саманта встала и вышла, но быстро вернулась и чем-то занялась в кухонной нише. Через некоторое время она принесла ему стакан с коричневатой дымящейся жидкостью.

– Пей медленно.

– Что это?

– Пунш.

– С твоим ромом?

Она кивнула:

– Мы пьем его горячим, когда нам грустно.

– А холодным?

– Когда хотим развеселиться.

Фабио приподнялся на кровати и осторожно сделал глоток. У напитка был вкус спиртного, отдававший сахаром и лимоном.

Саманта снова уселась на край кровати.

– На Гваделупе я дала одному парню поворот от ворот. Он заявился вечером и стал ломиться в дом. И все орал: «Впусти меня, или я застрелюсь!» Не могла я его впустить, я была не одна. Полночи он все вопил: «Впусти меня, или я застрелюсь! Впусти, или застрелюсь!» В общем, он меня достал, и я ему крикнула: «Оставь меня в покое, можешь стреляться!» Пей свой грог!

Фабио сделал глоток.

– А что было потом? – спросил он, как маленький мальчик, которому перед сном рассказывают сказку.

Саманта пожала плечами:

– Он оставил меня в покое и застрелился.

Фабио не смог удержаться от смеха.

– Вот видишь. Не стоит переживать из-за людей, которые кончают с собой из-за того, что кто-то их бросил. Так не поступают. Вот ты же не покончил с собой, когда она тебя бросила.

– Это я ее бросил.

– Но ты же сказал, что он был твоим другом, пока не стал ее другом.

– Верно.

– Ты ее бросил, а потом переживал из-за ее нового друга?

– Звучит странно, да?

Она покрутила пальцем у виска.

– Почему же ты ее бросил?

– Я забыл.

Саманта рассмеялась: