На журнальном столике лежала стопка бумаг. Доктор Марк придвинул ее к себе.

– Позвольте задать вам нескромный вопрос, господин Росси. Ваша память… как таковая… она не пострадала от несчастного, так сказать, случая?

На это Фабио не купился:

– Значит, вы не припоминаете этого фрагмента нашей беседы?

– Он не имел места, господин Росси. – Доктор Марк перелистнул бумаги и вытащил из стопки пестрый проспект. Буквами в виде разных продуктов на нем было написано: Functional Food. – Вот проспект, который вам, должно быть, еще незнаком, в то время он еще не был напечатан. Здесь содержится весьма полезное резюме нашего тогдашнего разговора. Вы, журналисты, вечно представляете себе функциональное питание в виде пилюль или сырных палочек. Но речь идет совсем о других вещах, о расширении перечня из двадцати восьми витаминов и минералов, о включении в него важных компонентов, таких, как жирные кислоты омега-три, которые содержатся в рыбе, или так называемые олигосахариды, сложные углеводы, поддерживающие кишечную флору, и так дальше. Функциональное питание – это продукты, обогащенные скрытыми питательными веществами из других продуктов. Молоко с клетчаткой, апельсиновый сок с кальцием и так дальше. Фантазии пределы не положены.

Доктор Марк протянул ему проспект:

– Возьмите, здесь все сказано.

Он предложил ему и остальные бумаги. Это были пресс-релизы, экспозе, фотографии продуктов, копии газетных вырезок и распечатки рекламных текстов.

Фабио взял все. К одному из пресс-релизов была пришпилена визитная карточка. На ней значилось: Отдел прессы. Марлен Бергер, PR-ассистентка.И почерком Марлен: Привет. М.

В киоске, наискосок от «Флориды», Фабио купил кусок пиццы. Тесто было размякшим, а сыр – подгоревшим. Он съел половину, а остаток бросил в контейнер, служивший одновременно стойкой.

В его комнате чувствовался какой-то запах, на который он обратил внимание еще при заселении. Тогда он его не узнал, а теперь понял: пахло мешком от пылесоса, из которого долго не вытряхивали пыль.

Фабио распахнул окно и задернул занавеску с пальмовым узором. Было еще слишком рано, чтобы ложиться спать, но ему хотелось немного отдохнуть. Он устал. Он был сбит с толку. Не раздеваясь, он растянулся на кровати.

Его разбудил автомобиль. Не монотонное урчание уличного транспорта, которое его убаюкало, но шум одного-единственного автомобиля, пронесшегося прямо под его окном. Звук постепенно удалялся и наконец затерялся в гуле других моторов, который, в свою очередь, то усиливался, то затихал. Движение за окном слабело. Кажется, было уже поздно.

Фабио нащупал выключатель ночника и зажег свет. Абажур когда-то приходил в соприкосновение с лампочкой, отчего красный пластик в одном месте украсился коричневым шрамом.

Часы Фабио показывали четверть второго ночи. Он проспал больше пяти часов. Рубашка и брюки были влажными и мятыми.

Он встал и побрел в ванную. Занавеска с бамбуковым узором понизу пошла от влаги серыми пятнами. Но, по крайней мере, вода из душа текла с нормальным напором, и то хорошо.

Фабио подставил под струю ладонь, отрегулировал температуру воды и только после этого встал под душ. Но как только он намылился, давление упало, и струя остыла. Фабио включил нагреватель, чтобы немного согреть воду, но тут давление снова поднялось, и струя стала горячей, как кипяток.

Фабио ополоснулся холодной водой, вытерся и проклял Фреди.

Единственное, откуда не пахло пылесосом, был холодильник. Он пах холодильником. Фабио открыл его в надежде, что предыдущий жилец забыл в нем минералку. Надежда не оправдалась.

Он разыскал в груде грязного белья несколько сравнительно чистых вещей, оделся и вышел из дома.

Штернштрассе угомонилась. Время от времени по ней проезжал автомобиль: такси или поздний искатель приключений. Киоск с пиццей был закрыт. Кое-где горели неоновые рекламы ночных заведений и баров. Он зашел в первый попавшийся под названием «Карамба».

Народу в баре было мало. Элвис пел «Love me tender». Несколько посетителей сидели у стойки, несколько девиц составляли им компанию. За одним из столов четверо мужчин играли в карты, еще трое за них болели.

Фабио подошел к стойке. Пожилая барменша с ресницами а-ля Хильдегард Кнеф подняла на него усталый взгляд.

– У вас найдутся три бутылки минеральной воды? Навынос?

– Минералка по восемнадцать.

– Продашь навынос? Слушай, я живу тут поблизости. Только сегодня въехал, и в доме – шаром покати.

Барменша исчезла за какой-то дверью. Молодая девица сползла со своего табурета и подошла к нему. На ней сверкали золотые трусики, чуть больше плавок.

– Тебя как зовут? – спросила она.

– Фабио.

– Джессика. Купишь мне пикколо?

– Может, в другой раз.

Джессика притиснулась к нему и поцеловала. Фабио отпрянул.

– Голубой? – спросила она.

– Да, – ответил он.

Барменша вернулась с двумя литровыми бутылками минеральной воды.

– От меня лично. Шесть франков. О'кей?

Перед «Флоридой» стояли молодая негритянка и пожилой белый мужчина. Она как раз открывала парадную дверь. Когда Фабио подошел, она окинула его подозрительным взглядом. Он показал ей свои ключи: «Я здесь живу». Похоже, ее это успокоило. Они вошли, и Фабио посмотрел ей вслед. Ее прическа состояла из сотен мелких косичек, длина мини-юбки не превышала ширины ладони, а ноги начинались там, где у ее спутника обозначался верх живота.

В лифте помещалось только два человека. Когда дверь закрывалась, женщина ему подмигнула. Световое табло погасло, Фабио вызвал лифт вниз. Лифт благоухал экзотическими духами, шлейф которых тянулся до соседней двери.

– Я полагал, что ваша цель – все вспомнить, а не забыть обо всем. – В словах доктора Фогеля звучал упрек. Фабио совершил ошибку, рассказав ему о своей дегустации граппы. – Люди напиваются, чтобы потерять контакт с реальностью. А не для того, чтобы его найти.

Разрыв с Марлен он тоже не одобрил.

– Вам нужны упорядоченные отношения, господин Росси. Если вы живете, как опустившийся холостяк, вы добиваетесь прямо противоположного результата. Помиритесь с вашей подругой. Работайте. Взрослейте.

Во время тренировки памяти Фабио выглядел жалко. Он должен был запомнить двадцать архитектурных памятников, а когда ему это не удалось, расположить в правильном порядке двадцать четыре рисунка. У него создалось впечатление, что доктор Фогель намеренно выбрал для него особенно трудные упражнения.

Пожимая на прощанье мягкую, влажную руку доктора Фогеля, он спросил:

– Вы можете себе представить ученого пятидесяти двух лет, который бросается под поезд только из-за того, что у него отбирают некую задачу?

– Если он страдает врожденной склонностью к самоубийству, ему достаточно и меньшего повода.

– А если не страдает?

– Наверное, недостаточно.

Вернувшись в пансион, Фабио обнаружил, что дверь его номера открыта, а перед ней стоит тележка уборщицы. В комнате находилась пожилая женщина.

– Что вы здесь делаете? – спросил Фабио.

– Уборку, – ответила женщина.

Теперь Фабио припомнил, что Фреди упоминал об уборке комнат.

– Я могу отдать вам в стирку белье?

– Да, но это дорого.

– Сколько?

– Частным образом дешевле.

– А что быстрее?

– Частным образом.

Когда женщина вымыла ванную и застелила постель, он отдал ей свое белье, и она обещала завтра же вернуть половину.

– Меня зовут фрау Мичич, – сказала она, покидая номер.

В номере все еще пахло пылесосом, хотя фрау Мичич таковой не применяла. Фабио уселся за письменный стол. «Работайте», – сказал доктор Фогель.

Он зарылся в материалы, которые вручил ему доктор Марк. В них содержалось множество восторгов по поводу новых возможностей усовершенствования природы. Фабио не мог поверить, что подобная тема вызвала бы у него интерес, если бы за ней не скрывалось что-то другое. Он решил исходить из того, что все это как-то связано с опытами доктора Барта. До тех пор, пока ему не придет в голову нечто лучшее.