В очередной раз по равнине вокруг Самарканда эхом прокатился гром оружия. Густая пелена пыли поднялась над армией в девяносто тысяч человек, которая строилась в колонны. Девяносто тысяч солдат ожидали приказа повелителя, чтобы двинуться навстречу новым сражениям. Ветераны были полны уверенности и радостных надежд, их ждало увольнение из армии по воле Тимура и большое вознаграждение за долгие годы службы. Эти надежды почти всегда оправдывались. Благородное отношение Тимура к своим солдатам было известно всей Азии, от края до края. «Я вижу в этом основу своей мощи. Поэтому я должен делить между моими солдатами сокровища, которые я захватил, деньги и имущество», — писал Повелитель Счастливого Сочетания Планет. Именно так он неизменно поступал с самых первых дней, когда еще был отверженным и наемником, и до тех пор, когда стал великим императором. Это была одна из причин, по которым он сумел одержать победу над Хусейном в 1370 году. Закаленные в боях воины помнили богатую добычу, привезенную из предыдущих походов. Если они снова будут отважно сражаться, то завоюют не только славу, но и новое богатство. Все знали, что воин, который сумеет отличиться в битве, будь то самый юный пехотинец или прославленный амир, может быть награжден почетным титулом тархана. За эту награду стоило сражаться.
Дели лежал в тысяче миль на юго-запад по прямой. На практике это было гораздо дальше, учитывая сложные маневры и битвы, которые предстояло дать по пути к цели. Во время похода армии предстояло пересечь самый сложный участок местности, какой вообще существует на свете. Это был величественный горный хребет Гиндукуш, который арабские географы называли Каменным Поясом Земли, его пики поднимались на высоту 25000 футов. Здесь жили воинственные племена кафиров [71], которых не смог покорить даже Александр Великий. Как предупреждали амиры, подходы к Дели охраняли бурные реки и жаркие пустыни. Но даже если им удастся преодолеть все эти естественные препятствия, впереди их ждет встреча со смертоносными индийскими тварями, колоссальными бронированными слонами, о которых ходили леденящие душу истории. Они могли вырывать с корнем деревья и сносить дома, проходить сквозь стены, рубить людей мечами, привязанными к бивням, и срывать головы ужасными хоботами. Из прочных башенок на спинах индийские воины пускали стрелы во врагов. Вероятно, император неправильно оценил масштаб опасностей, которые ему предстояло преодолеть.
На равнине ждали его приказа 90000 человек. Многих молодых людей сюда пригнали насильно, и они ждали предстоящей войны без всякой уверенности в благополучном для себя исходе. Их оторвали от скучной и пыльной жизни в степях, городах и деревнях, разбросанных среди пустынь и гор, где они прозябали в бедности. Но все они знали, что, попав в армию Тимура, послужат неким высшим целям.
Среди дыма лагерных костров, которые по ночам напоминали огромную стаю светлячков, плыл сладкий запах жареной конины и баранины и слышались разговоры о войне. Умудренные ветераны вспоминали прошлые подвиги, рассказывали длинные истории доверчивым новичкам и описывали в деталях, что они сделают с этими неверными, когда их отдадут армии на медленную и мучительную смерть. Другие, скорее всего, говорили о сокровищах, которые они найдут в Дели, рабах, в которых они превратят своих врагов, и о прекрасных женщинах, которые им достанутся. Все эти разговоры постепенно затихали ночью, и молодые люди, которых предстоящий поход пугал больше, чем что-либо в их недолгой жизни, наверное, старались справиться со своим страхом.
Императора ничто подобное не беспокоило. Он прекрасно знал, что пользуется покровительством всемогущего Аллаха и поднимает меч ислама против неверных. Разведка сообщила ему, что требовалось знать. Междоусобные войны, которые начались после смерти Фируз-шаха в 1388 году, раздирали Индию. Страна рассыпалась на крошечные королевства — Бенгал, Кашмир и Декан. Дели, древняя сокровищница империи, оказался вовлечен в эти конфликты. «За 10 лет пять королей, внуков и младших сыновей Фируза сменяли один другого на троне Дели, как мимолетные видения. Такое состояние страны просто приглашало захватчика», — пишет историк Джордж Данбар.
Приглашение было принято, и в марте 1398 года Тимур отдал приказ двигаться на юг. 90000 воинов — сыновей, мужей, отцов и дедов — вознесли свои молитвы к небу и выступили к Великим Снежным Горам Гиндукуша.
Дорога М-39, покинув Самарканд, идет на юг по пути, которым в 1398 году Император Мира вел свою армию на Дели. Это довольно опасная дорога, местами полуразрушенная и перекопанная, поэтому ежегодно она берет свою плату жизнями. Зимой она особенно небезопасна, и беспечные водители на обледеневших перевалах гор Зарафшана и предгорий Памира часто находят здесь свою смерть.
Дорога начинает подниматься вверх почти сразу за окраинами Самарканда. Она взмывает в горы, чьи силуэты видны в синеватой дымке. Вдоль дороги можно сидеть пыльные деревни, окруженные белыми акациями, грецким орехом, соснами и платанами. Мальчики-пастухи с посохами охраняют стада, пасущиеся на берегах реки Дархун. Деревья в садах усыпаны цветами. На обочине сохнут на солнце саманные кирпичи. На крышах домов вялятся абрикосы. Старики на осликах неспешно едут по дороге, и длинные рукава их чапанов хлопают подобно птичьим крыльям. Узбекские таксисты на своих «Ладах» кое-как взбираются на перевал Тахтакарача высотой 5500 футов, и несчастные машины жалобно завывают перегретыми моторами. Картина, которая видна с перевала, находящегося в 30 милях южнее Самарканда и названного в честь дворца, построенного Тимуром в 1398 году в Кара-Тепе, заслуживает отдельного описания. Оттуда открывается великолепный вид на широкую долину реки Кашкадарья, главной чертой которой является пересохшее русло, усыпанное различным мусором вследствие многочисленных оползней. Камни размером с большой дом, сорвавшись со склонов гор, несутся вниз к зеленым полям пшеницы и хлопчатника и деревням. За тысячу футов до перевала дорога резко виляет, чтобы обойти россыпь недавнего обвала. Где-то внизу, вдалеке, находится Шахрисабз, Зеленый Город, место рождения Тимура.
Огромные размеры страны невольно заставляют думать о проблемах со снабжением армии, которые испытывал Тимур. Как он мог передвинуть армию из 90000 человек и вдвое большего количества лошадей на 1000 миль через Крышу Мира? Армии пришлось двигаться по самой разнообразной местности, перенести испытания самыми различными климатическими условиями, что наверняка остановило бы более слабого повелителя. Между Самаркандом и Дели находятся замерзшие горные хребты и выжженные пустыни, огромные пространства, где пищу для армии найти было невозможно в принципе. Все необходимое приходилось везти с собой на лошадях. Как они сумели подняться на эту заоблачную высоту, шагая среди обрывов с непосильным грузом на спине, под секущим холодным дождем, под ударами метелей? Эти горные массивы не потеряли своего величия с тех пор, как здесь проходила армия Тимура. Они все такие же высокие, дикие и неприступные. О чем думали тогда воины, мы можем только гадать. Однако мы знаем наверняка, что 600 лет спустя, когда условия неизмеримо улучшились, водители такси, сидящие в уютных кабинах, очень плохо отзываются об опасных условиях в горах и обледенелых перевалах.
К югу от Шахрисабза на горизонте появляется черная полоска — перед вами возникли горы Хиссар. Дорога продолжает петлять между селениями и деревушками, мимо садов и орошаемых полей, старых ферм и заброшенных усадеб. Стада овец пасутся на равнине у подножия холмов, поднимая над собой облака мелкой пыли. Фермеры вилами собирают солому в скирды. Иногда мелькает юрта, показывая, что кочевники все еще живут в этом диком краю.
Позади гор Хиссар, в двух днях верховой езды от Шахрисабза, Тимур и его армия прошли через знаменитые Тимур Дарваза, или Железные Ворота Дербента [72]в горах Байсун-Тау (буквально «увенчанные тюрбаном», что описывает снежные шапки на их вершинах). Эти ворота заслужили свое имя за много веков до Тимура. Путешествуя в Термез в 629 году, буддистский монах Хуан Чан описал двойные деревянные ворота, окованные железными полосами, которые перекрывали горный проход и бдительно охранялись. К началу XV века, когда через этот перевал проезжал Клавихо, створки исчезли, но название осталось, как сохранилась и их важнейшая роль в качестве пункта контроля иммиграции в империи Тимура. Как всегда, именно испанский посол оставил нам наиболее подробное описание этого места.