Бржетислав I перед смертью сделал попытку предупредить соискательства, установив принципы престолонаследия. Следуя примеру соседних государств, он учредил сеньорат и постановил, чтобы верховная власть переходила всегда к старейшему представителю фамилии Пржемысловичей (1055). Впрочем, он нисколько не думал умалить этим права нации; королевская власть и после него оставалась наследственно избирательной, какой она была до него.
Однако недостаточно было определить систему старшинства, чтобы устранить ее опасности; почти каждая смена правителя вызывала чрезвычайно опасные осложнения. По мере того, как королевская фамилия суживалась, — особенно с начала XII в. — государи, из политических ли видов, или из честолюбия, стремились заменить сеньорат наследственностью; но их усилия разбивались о притязания их родственников, глухое сопротивление народа и эгоизм знати, которая, пользуясь раздорами в среде королевского дома, присваивала себе нечто вроде избирательного права и расширяла свои привилегии. В конце концов междоусобия сделались хроническими; каждый раз, когда освобождался престол, несколько кандидатов принимались оружием оспаривать друг у друга власть и безрассудными уступками в пользу аристократии лишать королевскую знать ее необходимейших прерогатив, а вскоре, не довольствуясь этим, начали призывать на помощь чу жеземцев.
Суверенная власть императора.Поощряемые этим добровольным отречением чешской нации от своих прав, немецкие императоры начали более деятельно вмешиваться в споры, заявлять притязания на право распоряжаться короной, стали стремиться к тому, чтобы обратить королевство, бывшее первоначально только их данником, в своего вассала, и затем подчинить его тем же ленным обязательствам, которые несли большие немецкие феоды. Это никогда не удалось им вполне, но около конца XII в. они почти достигли своей цели. В 1182 г. Фридрих I Барбаросса отделил Моравию от Богемии и объявил, что она зависит непосредственно от империи; в 1187 г. пражский епископ был признан имперским князем и освобожден от верховен ства герцога. Таким образом, Богемия, потеряв свой главный феод, была уже и сама до известной степени раздроблена, и новый вассал империи, епископ Пражский, вынужденный для охраны своих прерогатив опираться на иноземную власть, сделался грозным ферментом разложения Чехии.
Можно было опасаться, что этот пример вызовет подражания. Действительно, глубокие перемены, мало-помалу подорвавшие древний строй Чешского королевства, благо приятствуя успехам олигархии, ослабили единство страны и пробудили надежды, которыми, казалось, без труда могла воспользоваться империя.
Преобразование чешского общества.Соперничество из-за короны Пржемысловичей становилось все более страстным, по мере того, как сам предмет спора все менее мог искушать честолюбие соискателей. Власть короля в XII в. была очень обширна; потом она все более суживается. Пользуясь слабостью надзора, королевские чинов ники злоупотребляют своими правами, налагают на население более обременительные барщины и налоги, торгуют правосудием. Многие мелкие свободные собственники ищут покровительства против их произвола, отказываются от своей независимости, чтобы избавиться от притеснений, которым они подвергались, будучи предоставлены самим себе. Они группируются либо вокруг самих же чиновников, которые в награду за их подчинение снимают с них часть общих тягостей, либо вокруг дворян, которые благодаря гражданским войнам усилили свое влияние и захватили или получили в дар обширные поместья. На месте патриархального общества предшествующей эпохи, когда дворянство не составляло замкнутой касты, обособленной от народа, и когда никто не пользовался властью иначе, как по полномочию короля, образуется аристократическое общество, где дворяне в качестве крупных собственников становятся между подданными и государем, производят суд на своих землях, содержат войска и ведут их в битвы под своим знаменем. Они приобретают теперь преобладающее вли яние на государственные дела: если на сейм по-прежнему являются все свободные собственники, то в действительности решения зависят лишь от горстки баронов, и без их согласия король не может ни созвать армии, ни взимать налога, ни изменить закона. Правда, олигархия еще далеко не одержала полной победы; несмотря на свою неразумную щедрость, государи все еще владеют неизмеримыми землями, и их доходы, которыми они пользуются бесконтрольно, позволяют им легко обходиться без субсидий сейма. Тем не менее, они имеют теперь дело с опасными противниками, они потеряли то выгодное положение защитников народа и представителей государства, которое занимали раньше.
В то же время и церковь — по мере того, как она одерживала верх над сопротивлением язычников и получала более строгую организацию — также приобретала богатства и привилегии. Епископы, капитулы и монастыри очень скоро освободили своих подданных от общественных повинностей и власти королевских чиновников. С того времени масса населения, изъятая из-под власти короны, находится в зависимом положении, которое кое-где стремится приблизиться к крепостному праву.
Этим захватам аристократии в значительной степени способствовал примитивный характер собственности, которая у славян была исключительно семейной, так что отдельные лица могли быть только пользователями. Сеньор без большого труда занял место управителя и превратил прежних владельцев в полукрепостных. Кроме того, торжеству феодальных идей благоприятствовали сношения с Германией, становившиеся все более тесными, и обильный приток иноземных поселенцев. К несчастью, эту немецкую иммиграцию, более опасную, чем политические притязания императоров, систематически поощряли те самые государи, которые в XIII в; подняли Богемию из упадка и довели ее до небывалой степени могущества.
Отокары.Три государя, Пржемысл Отокар I (1192–1230), Вацлав III (1230–1253) и Пржемысл Отокар II (1253 1278), свергли иго, под которое Гогенштауфенам удалось подвести Богемию, и на короткое время доставили ей нечто вроде гегемонии над Центральной Европой. Как часто бывало в средние века, это здание могущества и славы, будучи слишком быстро воздвигнуто, покоилось на крайне хрупком фундаменте; народности, соединенные на миг случайностями войны или политики, вскоре вернули себе независимость, и единственным прочным результатом минутного объединения под властью Пржемысловичей большинства провинций, из которых составилась позднее Австрийская империя, было вод ворение новой немецкой династии в бассейне среднего Дуная; Габсбурги, вместе с некоторыми владениями Отокара II, унаследовали и его притязания, и спустя два века они достигнут цели, которую он наметил.
Главная ошибка последних туземных королей Богемии и основная причина их неудачи заключалась в том, что они преследовали династическую, а не национальную политику. Пржемысл Отокар I, венчая на царство сына своего Вацлава, впервые пренебрег обычаем, по которому молодому государю показывали лапти и армяк Пржемысла, основателя династии; это было замечено и возбудило неудовольствие в народе, который стал обвинять своих государей в том, что они отрекаются от своего прошлого и своего племени. Чешские короли, матери которых были обычно немками, сами были в ту эпоху более чем наполовину немцами. Ослепленные блеском немецкой культуры, они призывают к себе иностранных поселенцев и, предоставляя им часть территории, подготавливают для Чехии тяжкие испытания. И несмотря на все это, народ сохранил благодарное воспоминание об этих государях, которые за недостатком политической прозорливости обладали, по крайней мере, высоким представлением о своей власти.
Королевство Богемия.Несмотря на усилия Фрид риха i и Генриха VI, им отнюдь не удалось обратить герцогов Богемии в простых вассалов: герцоги сохранили все свои суверенные права, и император не мог вмешиваться во внутреннюю администрацию их владений. Смерть Генриха VI, являющаяся чрезвычайно важным моментом в истории Германии и даже Европы, дала возможность Владиславу III и Пржемыслу Отокару I (1192–1230) восстановить национальное единство. Пражский и оломоуцкий епископы получают инвеституру от местного государя и перестают быть прямыми вассалами империи; Моравия снова становится леном Богемии. Во время смут, волновавших Германию после смерти Генриха VI, Пржемысл Отокар I, бывший то врагом, то союзником папы, получил сначала от Филиппа Швабского, затем от Оттона Брауншвейгского королевскую корону, которая с тех пор уже навсегда осталась за Богемией (1203). Иннокентий III и позднее Фридрих II утвердили этот титул и признали полную независимость Чешскогоко ролевства. Богемский король, носивший звание великого мундшенка империи, был обязан только доставлять императору 300 вооруженных человек или уплачивать 300 марок серебра, когда он ехал короноваться в Рим; на сейм он должен был являться только тогда, когда сейм созывался в Нюренберге или Бамберге (1212). Фридрих обязался не вмешиваться в избрание богемских королей; но еще более, чем договорами, возможность захватов со стороны импера торской власти была предотвращена на будущее время установлением принципа первородства, который мало-помалу был усвоен обществом и, хотя никогда не был узаконен официально, приобрел силу закона и заменил сеньорат.