В кухню едва ли не бегом влетел Вилибалд, надувшийся как индюк. Гладко отутюженные сорочки и элегантные галстуки вернули ему сознание собственного достоинства. То ли он случайно тут оказался, то ли позвонил кто.

— Я требую объяснений, дорогая!

— Уходи… Я тебя не задерживаю… — бесконечно усталым голосом сказала Зайга.

— Я, кажется, имею право знать…

— Ну иди же… Оставь меня в покое… Я тебя очень прошу…

Если он не закроет рот и не уберется отсюда, я швырну в него чем-нибудь. Я швырну в него чем попало или ударю его сейчас.

И она сосредоточенно продолжала вскрывать консервные банки. Одну за другой. Впечатление было такое, что она собирается накормить целую роту солдат, а вовсе не одного-единственного человека.

Хлопали двери, слышалась какая-то возня, люди входили и уходили. Зайга хотела собраться с духом и выглянуть в окно, но видеть, как его уводят, несмотря ни на что, — как это страшно. И в этот момент молнией пронеслась в голове ужасная мысль: «А как же второй?»

Жить не хотелось.