Самое решительное сопротивление арабы встретили в таких районах Сасанидской империи, как Восточный Систан, Гильменд и Кандагар — это провинции современного Афганистана. Кампания в этих районах интересна также и тем, что жестокость войны спровоцировала крупнейшие для этого времени мятежи в арабских войсках, о каких сохранились записи. Пустынные районы Южного Афганистана создают тяжелые условия для армии вторжения. Палящий зной истощает силы и рассудок, а крутые холмы создают множество укрытий для хорошо знающих местность защитников. В этих землях не было ни зороастрийцев, ни буддистов. Здесь поклонялись богу Зан, чья золотая статуя с рубиновыми глазами почиталась во всем районе. Цари этих мест добавляли себе имя Зан бил, чем заявляли права на свое родство с богом. Зимой они жили во дворцах на равнинной реке Гкльменд, а на лето перебирались в резиденцию в более прохладных горах Забулистана на севере.

Мусульманские войска вторгались в эти области еще в 653-654 годах. Тогда арабский командующий якобы презрительно осмеял образ божества, отломав одну из рук статуи и вынув рубины из глаз. Он возвратил их местному правителю, заявив, что желал только доказать бессилие их идо-ла творить добро и зло. Божество, однако, пережило оскорбление и почиталось еще в XI веке, символизируя отчаянное сопротивление народа этих бесплодных холмов всякому иноземному вмешательству. Первые мусульмане отлично сознавали, что эти области открывают дорогу в Индию со всеми ее богатствами, однако Занбилы со своими родичами — Кабул-шахами Кабула — и их народы долго и отважно сопротивлялись арабам, преградив мусульманским войскам путь в Северную Индию.

В такие вот жестокие и враждебные земли повел свою «армию уничтожения» в 698 году Убайдаллах ибн Абу Бакр. Сам Убайдаллах являл собой типичный пример человека скромного происхождения, преуспевшего в результате мусульманского завоевания. Его отец был рабом-эфиопом в городке Таиф рядом с Меккой. Когда мусульмане в 630 году, за два года до смерти Пророка, осадили город, они обещали свободу всякому рабу, который перейдет на их сторону. Абу Бакр перебрался через стену с помощью лебедки ворот и тем заслужил свое имя, означающее «Отец лебедки». Он женился на свободной арабской женщине, но их сын Убайдаллах унаследовал от отца темную кожу. Его происхождение из рабов не раз становилось предметом насмешек. Когда основали город Басру, семья перебралась в него и составила большое состояние на строительстве городских бань. Убайдаллах мог позволить себе весьма богатый дом и держал стадо из 800 азиатских буйволов в своем поместье в болотистом Южном Ираке. Завоевание Фарса доставляло новые возможности для наживы, и мы уже видели, какие суммы он собрал там, конфискуя ценности из храмов огня. Короче говоря, это был человек низкого происхождения, почти без военного опыта, наживавшийся на войне.

Хаджадж ибн Юсуф, арабский наместник Ирака и всех восточных земель, назначил его теперь командующим мусульманским войском, выступавшим против Занбила, отказавшегося платить дань, и приказал не прекращать войны, пока не опустошит всю землю, не сотрет с лица земли твердыню Занбила и не сделает рабами его детей. Армия собиралась в главном лагере мусульман в Бусте. Оттуда они двинулись на северо-восток, преследуя Занбила. Враг отступал, заводя их все дальше и дальше в суровые горы. Провиант был на исходе, их сжигал зной. Убайдаллах скоро осознал опасность своего положения и завязал переговоры. Неудачливому завоевателю пришлось предложить крупную сумму дани, дать заложников, среди которых были трое его сыновей, и торжественно поклясться никогда больше не вторгаться в земли Занбила. Занбил оказал Убайдаллаху роскошный прием, угощая его вином и женщинами. Не все мусульмане готовы были смириться с таким унижением. Многие готовы были продолжать сражаться и встретить мученическую смерть, утверждая, что ничто не должно помешать мусульманам сражаться с неверными, и — более практическое соображение — что Хаджадж вычтет сумму дани из их жалования, так что они лишатся награды за перенесенные испытания.

Несколько храбрецов вступили в бой и добились желанного мученичества, но большинство последовало за своим начальником, с большими потерями отступая к Бусту. До него добрались не многие — остальные погибли от голода и жажды. Из 20 000 человек «с конями в кольчужных попонах и в пышных доспехах» вернулись лишь 5000. Широко разошлись слухи, что сам Убайдаллах нажился на их несчастье, собрав себе все запасы зерна и продавая их воинам по непомерно раздутой цене. Когда потрепанные остатки армии дотащились до Буста, их встретила спасательная экспедиция с запасами продовольствия, однако многие несчастные так изголодались и ели так жадно, что умерли от этого, а выживших пришлось кормить очень медленно и маленькими порциями. Сам Убайдаллах вернулся живым, но вскоре умер. Поэты безжалостно критиковали его промахи и более всего его жадность и то, как он выжимал деньги из своего войска.

Пожалуй, это было самое значительное поражение мусульманского войска с самого начала завоеваний. Наместник Ирака Хаджадж твердо решил отомстить. Кажется, он всерьез опасался нападения Занбила на области, уже покоренные мусульманами; если бы к его атаке присоединилось восставшее население, весь Ирак был бы потерян. Он написал в Дамаск халифу Абд аль-Малику, объяснив, что «войско правоверных в Систане потерпело поражение, и спаслись лишь немногие. Враг, воодушевившись успехом против народа ислама, вступил в наши земли и захватил крепости и замки». Далее он писал, что хочет выслать большую армию из Куфы и Басры, и просил совета халифа. Ответ давал ему карт-бланш на любые действия, какие он сочтет нужными.

Хаджадж начал организацию армии: 20 000 человек из Куфы и 20 000 из Басры. Он полностью выплатил им жалование, чтобы те могли закупить коней и оружие. Он лично провел смотр войск, выплатив дополнительные суммы ветеранам, известным своей отвагой. Вокруг лагеря устроили рынки, на которых люди могли закупить припасы, а в войсках произносились проповеди с призывом к каждому сделать все, что в его силах, для джихада. Экспедиционное войско за пышность снаряжения прозвали «армией павлинов».

Несмотря на такие приготовления, экспедиция вызвала единственный известный в истории первых завоеваний мятеж в войсках, отказавшихся сражаться и обратившихся против политических лидеров мусульман. Все оказалось не так просто, как выглядело на первый взгляд. Хаджадж уже несколько лет силился подчинить ополчение иракских городов себе и халифу в Дамаске. Долгий и трудный поход мог оказаться полезным для этой цели: в случае успеха люди насытились бы богатством и могли даже остаться на жительство в покоренных областях. В случае же поражения их силы оказались бы подорванными. Командующим Хаджадж выбрал некоего Ибн аль-Асхата. В отличие от неудачливого Убайдаллаха, Ибн аль-Асхат происходил из высших слоев аристократии арабов-южан и был прямым потомком доисламских царей Кинда. Кроме того, он был горд, не любил подчиняться приказам и стал одним из лидеров оппозиции Хаджаджу в Ираке. Поручать ему командование войском было неосмотрительно.

Поначалу все шло хорошо. Занбил, по-видимому прекрасно осведомленный о приготовлениях мусульман, написал Ибн аль-Асхату, предлагая заключить мир. Его не удостоили ответом, и мусульманские войска начали систематическую оккупацию его земель, забирая провинцию за провинцией, назначая там сборщиков налогов, оставляя посты для охраны проходов и перевалов и учреждая военную почтовую службу Затем Ибн аль-Асхат весьма рассудительно решил замедлить продвижение и консолидировать свои силы, прежде чем продолжать кампанию на следующий год. Он написал Хаджаджу, сообщая о своем вполне разумном решении, и получил в ответ взрыв проклятий. Хаджадж обвинял командующего в слабости и безрассудстве, а также в нежелании отомстить за погибших в предыдущей кампании мусульман. Тот должен был немедленно продолжить наступление. Тогда Ибн аль-Асхат собрал совет. Все согласились, что требования Хаджаджа неразумны и имеют целью унизить армию и ее вождя. «Он, — сказал один советник, — не жалеет ваших жизней, загоняя в страну отвесных скал и теснин. Если вы победите и возьмете добычу, он проглотит эти земли и захватит их богатства... если же вы проиграете, он обольет вас презрением, а ваше несчастье не заденет его». Следующий выступающий заявил, что Хаджадж старается выжить их из Ирака и заставить поселиться в этой глуши. Все согласились, что армия не должна больше повиноваться Хаджаджу. Тогда Ибн аль-Асхат решил повести войско на север и бросить вызов власти Омейядов над Ираком и над всем халифатом, оставив Занбила править своими землями, а погибших мусульман оставив неотмщенными.