– Откуда, черт возьми, вы это знаете? – удивился Грейсон.

Видаль не выказал никакого смущения, а только повернулся и нажал кнопку. Позади его письменного стола засветился четырехугольник темного стекла, на немуменьшенное изображение комнаты ожидания, и притом сверху.

– Что это? – спросил Грейсон. – Телевизор?

– Нет, зеркало, – ответил Видаль и экран опять погас. – Своего рода перископ. – Он позволил себе слабо улыбнуться. – Иногда полезно знать, кто как себя ведет.

– И что говорит, да? – добавил Грейсон.

– Если это необходимо. – Видаль оболокотился на письменый стол. – Теперь вы понимаете, почему я задал этот вопрос.

Джеф откашлялся.

– Нет, это не антипатия, – сказал он. – У нас слишком мало общего. Арнольд на семь лет старше меня.

– Скажи лучше, что мы не переносим друг друга, – со злостью вмешался Грейсон. – И никогда не переносили. Джеф всегда считал меня недоумком. И его отец тоже.

Видаль задумчиво смотрел на него.

– И несмотря на это, он позаботился о вас в своем завещании, – заметил он и снова повернулся к Джефу.

– Скажите, мистер Лейн, что бы произошло, если бы вы не смогли разыскать брата? Что будет, если с ним что-то случится?

– Долю Арнольда получим мы с сестрой.

– Ага… Теперь об этом вечере. – Он бросил взгляд на Цумету. – Мы хотим составить временной график-обычно это очень помогает-но прежде чем займемся этим, я должен вам сказать, что мы исследовали револьвер, из которого был убит Бейкер. Он его собственный. Это привело нас к мысли-конечно, могут быть и другие возможности-что тот, кто вошел в номер, был с оружием и, угрожая им, отнял у Бейкера револьвер. И позднее, когда пришлось прибегнуть к оружию – возможно, Бейкер допустил ошибку, оказав сопротивление-он застрелил его из собственного револьвера.

Видаль сделал паузу и испытующе взглянул каждому в лицо. Прежде, чем он смог продолжить, вмешался Грейсон.

– Это все очень интересно, – заметил он, – но я прежде всего хотел бы знать, зачем сюда вызвали меня.

– Потому что, возможно, вы были последним, – ответил Видаль, – кто видел Бейкера живым.

Грейсон подался вперед. В его светлых глазах появилось неприязненное выражение.

– Кто это утверждает?

– Мисс Холмс, – пояснил Цумета и повторил её слова о встрече с Грейсоном. К всеобщему удивлению это свидетельство было подтверждено Дэном Спенсером.

– Она права, – кивнул тот.

– Да? – брови Видаля поднялись. – Откуда вы знаете?

– Я был в отеле, в банкетном зале, – вынув изо рта трубку, Дэн рассказал о приглашении на ежемесячный ужин нефтяной компании. – На этот раз должен был присутствовать гость из Соединенных Штатов, – продолжал он, – и произнести речь. Знаете, я, собственно, хотел сэкономить время-там каждый раз одно и то же-и раз для «Бюллетеня«нужна была только речь, надеялся перехватить этого человека ещё до ужина и попытаться получить копию текста выступления… Так вот, я видел разговаривавшего с Бейкером Грейсона. Они вместе шли к лифту.

– А вы сами? – хотел знать Видаль.

– Когда мне сказали, что американский гость прибудет не раньше четверти девятого, я отправился в бар.

Как будто для того, чтобы поставить точку в этой фразе, прозвучал негромкий звонок. Видаль снял трубку, потом, держа её в руке, хмуро спросил Грейсона:

– Вы посылали за Луисом Мирандой? Почему?

Спенсер, сидевший рядом с Джефом, наклонился и шепнул краем рта:

– Он адвокат. И причем из лучших.

Грейсон пожал плечами.

– Я не знал, что вам от меня нужно, а я терпеть не могу один общаться с полицейскими. Недавно меня задержали за превышение скорости, а в результате ночь продержали под арестом и содрали триста боливаров.

– Что же, это обычный штраф за нарушения такого рода, – Видаль улыбнулся. – Хороший способ снизить количество аварий… Кроме того, там была городская полиция, а не мы.

– Но ведь у вас в стране есть абсурдный закон, – возразил Грейсон, – по которому вы можете любого держать тридцать дней под арестом без предъявления обвинений.

– Правильно, – подтвердил Видаль, – тридцать дней, в течение которых вы должны предстать перед судьей, который решит, могу ли я вас и дольше держать под арестом без предъявления обвинений. Но я хотел бы обратить ваше внимание на то, что если я решу арестовать вас на тридцать дней, от адвоката вам будет мало пользы. Ни консул, ни даже ваш посол ничего добиться не смогут. Однако… – он бросил что-то в трубку и отложил её.

Человек, который вошел через мгновение, имел вид благородный и честный. Его темный костюм отливал шелковистым блеском, волосы с проседью лежали красивой волной, лицо с тонкими чертами покрывал загар. Чем-то он показался Джефу знакомым, но вспомнить откуда никак не удавалось.

Пока Джеф ломал голову, Луис Миранда и Грейсон поздоровались. Потом последовала продолжительная дискуссия по-испански, пока наконец адвокат не уселся и не взял слово Цумета.

– Мы допросили часть персонала «Тукана», – начал он по-английски, – и таким образом можем установить некоторые факты. Вы, мистер Грейсон, пришли в отель около семи тридцати. Мистер Бейкер встретил вас в холле. Не могли бы вы нам сообщить, что вы делали потом?

– Почему бы и нет? – Грейсон закинул ногу на ногу, провел рукой по волосам. – Я поднялся с ним в номер, около минуты находился там и снова спустился вниз. Потом отправился домой. Можете спросить мою прислугу.

– Примерно без десяти восемь, – продолжал Цумета, – мистер Бейкер зашел к портье и спросил, не приходила ли ему почта. Оттуда он прошел в бар и заказал «мартини». Когда напиток подали, он сунул руку во внутренний карман пиджака, и заявил бармену, что забыл бумажник в номере. Бармен все в точности запомнил, поскольку ответил Бейкеру, что может записать на его счет, но тот ответил, что предпочитает расплачиваться наличными и попросил сохранить его порцию несколько минут. Обратно он не вернулся.

Цумета воздел глаза к потолку, помедлил, потом заглянул в свои записи.

– Примерно без пяти восемь Бейкер подошел к стойке и попросил свой ключ. Портье не смог его найти и дал запасной, поскольку решил, что свой Бейкер забыл в номере. Он видел, как Бейкер пошел к лифту, но не мог припомнить, поднялся детектив наверх или нет.

Он взглянул на девушку.

– Ваши слова о телефонных звонках соответствуют истине. В восемь часов одну минуту кто-то звонил в отель и просил соединить с номером 312. Телефонистка позвонила трижды-безрезультатно. В восемь часов семь минут на коммутаторе зажглась лампочка номера 312. Когда телефонистка ответила, раздался голос:"-Пожалуйста, город. «Связь состоялась. Телефонистка считает, что разговаривали секунд пятнадцать-двадцать, не более. К сожалению, мы не знаем, куда был звонок-по городу набор идет из номера. Если Бейкер не был убит на месте, в чем я лично сомневаюсь, он мог стащить аппарат на пол и сделать этот звонок. Вы что-нибудь знаете об этом телефонном разговоре, мистер Грейсон?

– Я? Нет, ведь я только незадолго до этого полчаса с ним беседовал.

– О чем?

– О личных делах.

Грейсон вжался в кресло, резкие складки пролегли от крыльев носа ко рту. Взгляд его стал пронзительным.

– Что вы нашли в его номере? – спросил он.

– Кроме обычных вещей-револьвер, – ответил Цумета. – Его чемодан не был заперт, ключ торчал в замке.

– Но, я полагаю, там больше ничего не было?

– Одежда, мистер Грейсон, его бумажник, документы… Там должно было быть ещё что-то?

Грейсон с Луисом Мирандой переглянулись. Грейсон откашлялся.

– Насколько я знаю, нет. Я спросил только, не нашли вы какую-то зацепку, которая может навести на след.

При данных обстоятельствах такой ответ звучал неубедительно. Грейсон откинулся в кресле, лицо его помрачнело.

– Может кто-то из вас, – обратился Цумета к остальным, – еще чем-то дополнить эту информацию?

Поднялась Карен Холмс.

– Не знаю, важно ли это, – сказала она, – но мистер Миранда тоже был в отеле. Он пришел вскоре после мистера Грейсона. Я вспомнила, что видела его из салона.