Ребекка вскочила с кресла, взглянув на мужа.

— Я не буду жить с тобой в одном доме, терпеть твои оскорбления! Ты не способен увидеть правды, даже если она смотрит тебе прямо в глаза.

— Да, я согласен.

Глаза ее сузились, когда она взглянула на него. Он выглядел изможденным — будто много работал и совсем не отдыхал. Ребекка скрестила руки на груди.

— Ты согласен на развод?

— Нет, я не это имел в виду. — Засунув руки в карманы, он подошел к окну. И встал совсем близко от нее. — Я согласен насчет правды, которая смотрит мне в глаза.

Ребекка тяжело вздохнула. Теперь ей было все равно.

— Может быть, ты присядешь? — предложил он. — Мне надо кое-что тебе сказать.

— Хорошо. — Она села на край дивана — подальше от него. Он оперся о подоконник, будто понял, что к ней не надо приближаться.

— Я нашел Паркера Гейнса, — тихо сказал он. — Я сделал это на следующий день после того, как ты рассказала мне о нем.

Сердце ее стало судорожно стучать.

— И что же? — покорно произнесла она.

— Он сидит в калифорнийской тюрьме за мошенничество.

Разве это неправильно — почувствовать удовлетворение при этом известии?

— Хорошо.

— Да, я тоже так подумал. Это избавило меня от лишнего беспокойства — иначе я убил бы его.

— Алехандро...

— Нет, — сказал он, поднимая руку и заставляя ее замолчать. — Я с удовольствием сделал бы это. Когда он выйдет из тюрьмы через двадцать лет, я вызову его на дуэль.

Ребекка непроизвольно усмехнулась. Молчание длилось так долго, что Ребекка снова взглянула на него.

— Я знаю, что ты не рассказывала эту историю прессе, — мрачно сказал он.

Но если Алехандро думал, что эти слова заставят ее подпрыгнуть и броситься ему на шею, то он сильно ошибался.

— Наверное, ты нанял человека, который все расследовал и доложил тебе о том, как было на самом деле?

— Нет! Я просто знаю.

На этот раз она рассмеялась — горько и язвительно.

— Откуда тебе простознать? Это на тебя не похоже, Алехандро!

Он кинулся к ней так стремительно, что это испугало ее. И когда она хотела вскочить с дивана, он упал перед ней на колени, сжав ее руки.

— Я знаю это, потому что ты не способна на такой обман. Он слишком расчетливый, слишком холодный...

Ребекка пыталась вырвать свои руки, но он удержал их.

— Но ты все время обвинял меня в этом! Что я расчетливая, холодная. Что я ложусь в кровать со всеми, от кого ожидаю выгоды, что я стерва...

— Стоп, — приказал он. — Я был неправ.

Она смотрела в его глаза, пытаясь увидеть обман.

— Я не понимаю тебя, — прошептала она.

— Ты можешь простить меня за все, что я тебе наговорил? За все, что сделал?

— Не знаю, — честно ответила Ребекка, взглянув на их сцепленные руки. — Ты столько раз причинял мне боль. Я не уверена, что снова вынесу это...

Алехандро разжал руки, и она встала с дивана. Он остался стоять на коленях, уткнувшись лбом в край матраса.

Сердце ее сжалось, когда она взглянула на него. Она не понимала, что с ним происходит.

— Я считал, что ты виновата, — сказал он. — Вот почему я так обращался с тобой.

— В чем же я виновата?

Он поднял глаза.

— В смерти Анны...

Ужас охватил ее.

— Ты говоришь страшные вещи, Алехандро. Разве может это быть моейвиной?

Он поднялся на ноги, стал ходить по комнате.

— Отец нашел для моего брата невесту — дочь одного из его друзей, у которого он также занял много денег. Когда мой брат погиб, отец решил, что я должен жениться на вдове. Я говорил тебе об этом, не так ли?

Она кивнула, не вполне понимая, куда он клонит.

— Но я не хотел на ней жениться! Я хотел сам выбрать себе жену — когда настанет время. Поэтому я отказался. А потом ты убежала, потому что решила, что я обручен. Я пытался тебе все объяснить, но ты не поверила мне. В конце концов, я согласился жениться на Каридад. У нее было все, что требовалось: прекрасное происхождение, богатство, красота. Я думал, что она будет прекрасной супругой. — Алехандро сделал глубокий вдох, провел рукой по волосам. — Но ошибался. Когда родилась Анна, Каридад не проявила никаких материнских чувств. Она всегда была отстраненной и холодной. Меня это мало беспокоило, пока я не увидел, что она остается холодной и к нашему ребенку... — Алехандро замолчал и взглянул на Ребекку. — В ту ночь, когда Анна умерла, Каридад находилась в Милане. Ее телефон был недоступен в течение многих часов. Но когда, наконец, я дозвонился до нее, она отказалась приехать домой, потому что, по ее словам, ничем не могла помочь девочке.

Сердце Ребекки сжалось. Ей захотелось обнять его, но она застыла на месте.

— И ты обвиняешь в этом меня?Почему?

— Я женился на ней лишь потому, что ты оставила меня, Ребекка. И все, что произошло потом со мной и с Анной, случилось из-за того, что ты ушла.

Горло Ребекки сжалось от обиды и горечи, и она с трудом проговорила:

— У тебя был выбор, Алехандро. Выбор есть всегда. Он был и у моего отца, когда он отправился осматривать курорты в Таиланде. И не твоя вина, что отец сел в тот роковой самолет. Он сделал собственный выбор. Как и ты. Да, если бы ты не женился на Каридад, то никогда не испытал бы боли потери дочери, но не испытал бы также и той радости, которую подарила тебе Анна.

— Теперь я понимаю... Ты открыла мне глаза. Я стал видеть многие вещи, которых раньше видеть не желал, — тихо произнес он.

Ребекке стало трудно дышать. В душе вспыхнула искра надежды.

— Скажи мне яснее, Алехандро. Что ты имеешь в виду?

— Я говорю о том, что хотел жениться на тебе пять лет назад, Ребекка. Я любил тебя тогда. И люблю сейчас.

Слезы навернулись ей на глаза. Она едва могла поверить в это. Неужели это правда? Смогут ли они преодолеть теперь боль и гнев, которые до сих пор разделяли их?

А он взглянул на нее с такой нежностью, что у нее задрожали колени.

— Я не знаю, что сказать тебе, Алехандро...

— Скажи, что тоже любишь меня.

Она не могла этого отрицать.

— И никогда не переставала любить.

— Боже милостивый, спасибо тебе! — Он воздел руки к небесам. — Неужели это значит, что ты прощаешь меня?

— Я подумаю над этим. Мне нужно время...

Во взгляде его мелькнуло отчаяние, но он смирился,

— Тогда скажешь мне об этом?

Она кивнула. Алехандро, засунув руки в карманы, отвернулся к окну. Она продолжала сидеть в кресле. Глядя на его гордый профиль, на его чеканные черты лица, она поняла, как трудно ему было открыться перед ней. Признать свою неправоту. И объясниться в любви.

Ребекка встала, и он тут же повернулся к ней .Она подошла к нему и обхватила руками его шею. Он прижал ее к себе, зарывшись лицом в ее волосы. Молча и неподвижно они стояли так несколько минут. Наконец, слегка отстранившись, она взглянула в его лицо. Да, ему было тяжело, но она должна была сделать это — потребовать развода. Ведь теперь ей придется доверить ему свою душу и сердце.   

— Я прощаю тебя, Алехандро, потому что люблю тебя. И всегда любила.

Он поцеловал ее так нежно, что она чуть не расплакалась.

— Счастье мое, — прошептал он. — Ты покорила меня. Я боролся с тобой, но не смог победить.

— Ты жалеешь об этом?

Его улыбка озарила мир.

— В этой борьбе нет проигравших, любовь моя. Отныне я — твой преданный раб.

Она взглянула на него и лукаво улыбнулась, дотронувшись до ремня его брюк.

— У меня есть несколько распоряжений для своего раба.

— Я жажду услышать их, — сказал он пылко.

Эпилог

Ребекка вышла из лимузина и направилась в здание «Рамирес Энтерпрайзис». Сегодня, как обычно, она побывала у гинеколога, ведь приближались сроки родов.

Секретарь в приемной тепло приветствовала ее, и Ребекка направилась к лифту, поднимавшемуся прямо в кабинет Алехандро. Работа кипела, как всегда. После того как они вместе сделали заявление прессе насчет ее отца, пересуды на эту тему постепенно прекратились.