Сельскохозяйственные обрядовые праздники горцев начинались обычно еще зимой, в декабре. У лакцев, например, существовал обряд встречи зимы под названием «ходить козлами» («къяцрайх буккан»). После окончания молотьбы в конце осени молодежь шила специальные войлочные маски с бородой и рогами, напоминающие козла. При наступлении зимы несколько парней, изображавших «козлов», надевали тулупы, вывернутые наизнанку, маски и ходили по дворам. Инсценированные «смерть» и «воскресение козла» символизировали смерть и воскресение сил природы. Молодежь, сопровождавшая «козлов», пела песни, содержащие пожелания хорошего урожая, изобилия, приплода скота.

Наступление весны ассоциировалось с наступлением нового года. Начало весны отмечали 21-23 марта, то есть в период весеннего равноденствия.

Приготовления к празднику имели много общего у всех народов гор. А. Омаров вспоминал: «Накануне первого дня весны все молодые суетились в ауле. Девушки ходили в поле - отыскивать корень какой-то травы (турлан), чтобы положить его ночью под голову вместе с жареными зернами ячменя, обмотанными в зеленый кусочек шелковой материи, и чрез то увидеть во сне свою будущую судьбу; мальчики поправляли свои пращи для бросания туршей; молодые люди приготовляли ружья и пистолеты, чтобы стрелять из них. Перед вечером в этот день на площади бывала толпа больше обыкновенного, и гоняли мальчишек по аулу, чтобы собрать бурьяну и соломы, ободряя их криками: «Посмотрим, кто больше молодец? Кто больше всех принесет?» Я тоже бегал вместе с другими мальчиками и выпрашивал у жителей что-нибудь для костра. Таким образом стаскивали топливо на площадь, и перед вечером посреди ее образовывался громадный стог, который поджигали с четырех сторон. Пламя быстро охватывало весь стог сухого бурьяна и соломы и поднималось высоко; толпа шумела, крича «ура!»; а некоторые молодые люди, желавшие показать свою ловкость, начинали прыгать с одной стороны костра на другую, сквозь огонь. В это время раздавались повсеместно ружейные выстрелы, а на вершинах соседних холмов лопались большие камни и гранаты (остатки от русских выстрелов), которые были заранее начиняемы порохом для этого вечера. По воздуху летали турши с огненными хвостами, описывая различные линии. В каждом доме приготовляли на ужин праздничные блюда: колдуны с яйцами, пироги с сыром, суп с рисом или чечевицей, а не то варили целую ляжку копченой баранины с хинкалом. У нас дома в этот вечер готовили иногда плов с мясом…»

Р. Магомедов пишет: «Солнечный праздник весеннего равноденствия существовал у всех дагестанских народов. В этот день в горах и на крышах домов разжигали костры, через которые перепрыгивали юноши».

У табасаранцев огненная феерия сопровождалась шествием по аулу мальчиков, которых обливали водой.

У лезгин праздник весеннего равноденствия назывался «наирш байрам» или «ярар». Последнее напоминает русское «ярило» и «ярый». В день весеннего равноденствия в лезгинских аулах тоже разводили ночью костры на крышах домов, плясали вокруг костров, бросали с крыш в дымоходные трубы орехи. Когда костер угасал, пепел рассыпали по крыше, приговаривая: «Чтобы в доме было много добра!» Весело, с песнями и танцами, джигитовкой и стрельбой из ружей и пистолетов проводились лакские весенние праздники «хождение за подснежниками», «хождение за черемшой» (дарачуйн гьаву, самуйн гьаву).

У многих народов Дагестана существовал праздник первой борозды или вывода плугов в поле, символизировавший начало хозяйственного года. У лакцев он назывался «Хъурдаккаву» (Полевой сбор), «Хъарас щаву» (Приступить к пахоте), «Хъарас дуккан даву» (Вынос сохи), у аварцев - «Оц бай» (Впряжение быка) и др. Каждое село имело время, которое определялось положением солнца на горизонте, когда надо было выходить на пахоту и сев.

Вот как описывает праздник первой борозды А. Омаров: «В деревне ходил говор о предстоящем празднике - вывозе плуга в поле… Приготовляли лошадей на предстоящую скачку; скороходы также упражнялись в беганьи на гору, пробуя, кто кого перегонит. Кроме того, в ауле было общее весеннее движение народа: одни поправляли старые корзинки для отвоза в поле навоза, другие починяли кирки и лопаты, плуги и другие хозяйственные орудия. В день праздника старший куначу должен был сделать угощение обществу, и об этом тоже говорили в народе. Также толковали о том, кого именно выбрать из жителей пахарем, чтобы он вывез в первый раз плут в поле. Нужно было выбрать честного и доброго человека, чтобы хлеб уродился получше. Многие выбранные отказывались ввиду того, что в случае неурожая жители будут роптать на них. Наконец настал назначенный день для вывода плуга. Утром на площади около мечети собралась многочисленная толпа; по данному старшим картом знаку вынесли из его дома несколько хлебов, два кувшина бузы и мясо. Все это разделили между всеми присутствовавшими, а потом отправились за деревню, где стояли лошади, приготовленные для скачки… Скачка совершалась при многочисленной толпе обоего пола, и первым прискакал один молодой человек, который и заслужил барту (хлеб кольцеобразной или крестообразной формы, украшенный яйцами и орехами), поднесенную ему означенным стариком с поздравлением. В это самое время родственники и близкие друзья получившего приз бросились к нему - и лошадь его обвесили кинжалами, и женщины повязали шею ее платками… Каждый, навесивший свой кинжал, должен был идти в дом хозяина лошади за получением своего оружия обратно, но не иначе, как с чем-нибудь съедобным: одни несли копченую баранину, другие бузу, третьи хлеб и т. д., так что в короткое время дом хозяина лошади наполнился провизиею. На том самом месте, где была конная скачка, стояла еще не расходившаяся толпа. Несколько молодых людей, полураздетых, с засученными рукавами и шальварами, приготовлялись бежать и принимали советы от старших, которые предлагали им держать во рту пулю или камешек, чтобы не утомиться. Принесли другую барту, поменьше прежней, тоже от старшего карта… Молодые люди отправились с одним посторонним человеком, который должен был распорядиться соблюдением порядка во время бега, бывающего на протяжении версты. По произнесении посторонним: раз, два, три! - все сразу бросались бежать и один, прибежавший первым, схватил барту и упал. Сейчас же подняли молодого человека и повели его под руки. По дороге его также обвешивали кинжалами и платками, как прежде обвешивали лошадь, и со всех сторон приветствовали поздравлениями.

По окончании скачек послали за пахарем, который и явился со всеми орудиями пахаря и с быками (в этом случае пахарь бывает одет в овчинный полушубок, который надевает навыворот), и вместе с ним толпа направилась к ближайшему пахотному полю. Множество мальчиков провожало пахаря, бросая в него комками снега, грязью и камешками, и не переставая бросать до тех пор, пока он не обошел с плугом вокруг пашни три раза. При этом кадий читал молитву, подняв руки к небу, прося у Бога хорошего урожая в этом году, а остальные говорили «аминь». По окончании всего этого обряда народ вернулся домой, и целые два дня был затем кутеж в двух домах: у хозяина перескакавшей лошади и у победившего скорохода.

С этого дня начались полевые работы: кто унавоживал пашню, кто пахал (с ранней весны горцы пашут землю и оставляют ниву незасеянною; потом, перепахавши ее во второй раз, сеют зерно. Горцы пашут всегда одною парою быков), кто искал себе компаньона для пахоты (из горцев редкий хозяин имеет больше одного быка. Во время работы каждый находит себе компаньона, имеющего тоже одного быка, и по очереди пашут)».

Из летних самым важным был праздник «прикосновения серпа» (у лакцев - мухщаву), то есть жатвы. Он начинался с произнесения заклинания самой бойкой, энергичной, плодовитой или зажиточной женщиной, которая снимала первый сноп. Из зерен этого снопа варили ритуальную кашу (халлил ккурч). В случае засухи горцы делали чучело из зелени и обливали его водой со словами: «Да будет дождь!» При этом дети получали различные мелкие подарки. Данный обряд назывался по-разному: «урттил ссихьу», «урбмццу», «варпахху» и др. Если погода во время сбора и обмолота урожая была ненастной - «заклинали» солнце (бургъил сеихьу), «сжигали» дождь (гьарал ччуччу). Занимались этой ворожбой в основном девушки. Для того чтобы вызвать дождь, существовало множество других обрядов, в том числе посещение святых.