Этот долгий период ученичества охватывал собой по меньшей мере IV(?) и III тысячелетия до н. э. Затем крестьяне принимаются за обуздание потоков все более могучих и, соответственно, за орошение площадей все более обширных. В III тысячелетии они берутся за освоение вади Зана и вади Марха, за укрощение их неистовых паводков.
Решение непростой задачи предполагает организацию направляемой на орошаемые земли водной массы (для тонкого контроля над ней и в состоянии движения, и в состоянии покоя), то есть управление паводком {8}. Сноровистость сабейцев позволяет им ежегодно, а иногда и не раз в году, возобновлять орошение полей без значительной деструкции ирригационной системы. Проблема состоит в том, как направить могучие потоки, внезапно устремляющиеся по широкому руслу вади, на площади, предназначенные заранее. Противостоять паводкам способны лишь каменные сооружения. И вот в руслах, остающихся сухими большую часть года, возводятся мощенные щебнем волноломы, которые укротят бешеный напор низвергающейся с заоблачных высот водной массы. За ними встают длинные, отчасти каменные, отчасти глинобитные, стенки, между которыми разделенные струи устремятся к намеченным пунктам.
Недавно в Ма'рибе посреди ложа Заны были обнаружены монументальные гидротехнические сооружения. Самое древнее, наверное, из них — это шлюз в паре километров ниже выхода вади на равнину, датируемый второй половиной III тысячелетия. В начале же II тысячелетия, то есть спустя несколько веков, выше по течению возводится еще один шлюз. Оба следуют одной и той же модели: это, прежде всего, длинные каменные молы (в первом случае их три, во втором — четыре), расположенные параллельно и на расстоянии один от другого в 3–4 метра. Их головы, ориентированные навстречу волне, тщательно закруглены, а их хвостовая часть продолжена массивами каменной кладки. Молы соединены каменными гребнями водослива, снабженными пазами, которые достаточно широки, чтобы по ним «ходили» подъемные щиты из дерева {9}. Примыкавшие к молам земляные насыпи давно уже исчезли, размытые паводками.
Не устаешь дивиться качеству каменной кладки — тому, насколько старательно каменные блоки обтесаны, насколько плотно пригнаны они один к другому, как искусно соединены они между собой посредством штырей и гнезд. Если предположительные даты возведения этих конструкций подтвердятся, даты очень отдаленные, — они станут точками отсчета для истории строительства в Южной Аравии.
Позади этих сооружений — водораспределительные каналы, проложенные в грунте. Сначала тянутся главные каналы шириной от 7 до 8 метров. Они заканчиваются большими каменными затворами, снабженными вертикальными желобами, по которым поднимался и опускался заградительный щит. Вслед за главными — каналы более узкие, ведущие к распределителям. Распределители представляют собой довольно простые конструкции со множеством отверстий, которые могут разновременно или одновременно открываться и закрываться. Вода должна достигать полей со скоростью не слишком большой (чтобы не размывать насыпей), но и не слишком малой (чтобы успеть равномерно разнести по всему полю плодородные частицы ила). Через равные временные промежутки посредством дренажа из каналов отводится вода на начало, то есть на относительно приподнятый участок, орошаемого поля. Ограниченное множеством оросительных желобов поле принимает четырехугольную, иногда даже квадратную форму. Размеры его находятся, очевидно, в зависимости от объема доставляемой на него воды {10}.
Системы подобного же рода действуют и в большинстве вади, спускающихся с горных высот на плоскость с довольно правильными промежутками. Города Тамна' в вади Байхан, Хаджар Йахир в вади Марха, Шабва в вади 'Ирма и Райбун в вади Дав'ан — каждый из них, в ходе истории, создавал в «своем» вади собственную ирригационную сеть, что и становилось основой для их развития. Повсеместно действовал один и тот же принцип, принцип, требующий отведения большой, если не большей, части неистовых паводковых вод на поля. Повсеместно и сооружения однотипны: это — стены-отражатели, направляющие паводок посредством заградительных щитов в каналы.
Ил, источник богатства, одновременно оказывается и источником серьезных технических проблем. Поля вместе с водой получают изрядное количество песка и грязи, вследствие чего их уровень, естественно, поднимается — со средней скоростью 0,7 сантиметра в год или, по меньшей мере, 0,7 метра в столетие. Разумеется, это всего лишь теоретический расчет, поскольку паводки, по силе и по количеству приносимого ила, значительно между собой разнятся, да и поля обводняются не в одно и то же время. Как бы то ни было, орошаемые земли неумолимо поднимаются до 30 метров, если считать от базового уровня, в Ма'рибе {11}, до 50 метров в других местах.
Чистить каналы — это самое очевидное решение проблемы возможно лишь на первых сотнях метров их пролегания, к тому же выбрасывание осадков на их берега в значительной мере сокращает площадь полей. Чистить же сами поля — это уже задача совсем иного размаха: она нашла свое решение в Шабве во времена более поздние и, несомненно, более благоприятные.
В Ма'рибе вышеупомянутые гидротехнические сооружения тогда были заброшены ради других, возведенных выше по течению, на склонах Джебеля Балак аль-Авсат — как, например, тот шлюз, чье основание закреплено в глубокой выемке, вырубленной в скальной породе. Выше него — еще один комплекс такого же рода, в частности канал, прорубленный сквозь скалы {12}. Впрочем, ныне далеко не очевидно, что канал тогда был составной частью комплекса, включавшего в себя плотину. Если она когда-либо перекрывала всю долину, то это была последняя попытка подвести воду к полям на такой высоте.
Последствия подъема грунта многочисленны. Город Ма'риб вынужден был бороться с ними постоянно. Западный вал, что напротив плотины, несмотря на наличие крепостной стены, насыпался все выше и выше несколько раз. Относящийся примерно к IX веку до н. э. храм Бар'ана мало-помалу оказался в окружении наносов со всех сторон, но в наиболее угрожаемом состоянии находился все же передний двор. Ворота надстраивались, но, несмотря на все усилия, были завалены наносами сверху. Очевидно, для того, чтобы противостоять им, с северной и с западной сторон храма в III веке до н. э. была воздвигнута кирпичная стена толщиной в три метра; на втором этапе строительства она была укреплена тремя четырехугольными башнями. Святилище Махрам Билкис подвергалось подобной же опасности: его овальные стены время от времени надстраивались. В оазисе ил постепенно погребал под собой целые хутора и фермы: в ходе недавних раскопок кирпичные стены выходили на белый свет то здесь, то там. Целая деревня точно так же исчезла и в вади Байхан. Там эрозия почвы постепенно высвобождает из-под слоев последней совершенно неповрежденные дома IV века до н. э., с их керамикой, с их комнатами и служебными помещениями.
«Гидротехническое общество»?
Оазис, подобный Ма'рибскому, был заселен, наверное, тысячами крестьян, живших хлебопашеством и садоводством. Однако чего стоило все плодородие почвы, если бы отсутствовала их коллективная организация? Невозможно не допустить наличия договоренности между ними по вопросу о распределении воды: ведь самый отдаленный от канала участок должен получать ровно столько же воды, сколько прилегающий к шлюзу. Итак, прежде всего следует предположить существование стройной системы землепользования, опирающейся на согласие между племенами. Такое согласие было на протяжении истории, вероятнее всего, неустойчивым. Сильные и влиятельные племена могли увеличивать свой надел или завладевать участками наиболее близкими к голове канала, то есть те, что получают воду в первую очередь и «пьют» ее вдоволь. Ожесточенность соперничества за обладание землей в нынешнем Ма'рибе дает представление, пусть и неточное, о конфликтах, которые на этой почве («на почве» в двойном смысле) развертывались в древности.