4. В интересах революции и правильной борьбы за наши идеалы необходима во всех частях самая серьезная товарищеская дисциплина. Необходимы полное уважение и послушание в военном деле избранным вами командирам. Этого требует вся серьезность выпавшего на нас великого дела, которое мы с честью доведем до конца и которое, при отсутствии между нами дисциплины, мы погубим. А потому вменяю в обязанность всем командирам частей ввести совместно с повстанцами строжайшую в своей среде и в своем деле дисциплину.

5. Пьянство считается преступлением. Еще большим преступлением считается показываться повстанцу революционной армии в нетрезвом виде на улице.

6. При переездах из одного села в другое каждый повстанец должен быть в полной боевой готовности. Отношение к мирному населению в селах и пути должно быть прежде всего вежливое, товарищеское. Помните, товарищи командиры и повстанцы, что мы — дети великого трудового народа, каждый труженик и труженица являются нашим братом и сестрою. Дело, за которое мы боремся — великое дело, требующее от нас неутомимости, великодушия, братской любви и революционной чести. Поэтому призываю всех повстанцев-революционеров быть истинными друзьями народа и верными сынами революции. В этом наша сила и залог победы.

Командующий революц. повстанческой армией Украины Батько-Махно.

Местечко Добровеличковка, Херсонской губ. 5-го августа 1919 г.

Махновщина есть революционное движение масс, подготовленное историческими условиями жизни беднейших слоев русского крестьянства. Явись Махно или нет, движение все равно родилось бы в народных низах и отыскало формы проявления своих интересов. С первых дней революции оно прорывалось из глубин народа в разных местах России. Не на Украине, так в другом месте оно неминуемо должно было пробиться наружу и занять свое место. Русская революция несла его в своем чреве. Политическая обстановка на Украине в 1918 году помогла ему широким потоком выйти на простор и до некоторой степени закрепиться. Как движение низовое и историческое, оно с первых же дней выдвинуло многочисленную плеяду лиц, до того времени никому не известных, сильных духом, с огромным революционным инстинктом и большими способностями в области боевой стратегии. Такими с начала движения были — Калашников, братья Каретники, Василевский, Марченко, Вдовиченко, Куриленко, Гавриленко, Петренко, Белаш, Щусь, Иван и Александр Лепетченко, Исидор Лютый, Веретельников, Чубенко, Тыхенко, братья Даниловы, Л. Зиньковский, Крат, Серегин, Тарановский, Пузанов, Троян и ряд других, менее известных. Все они были пионерами махновского движения, носителями его знамени и прекрасными руководителями. И это же движение выдвинуло достойного себе общего руководителя в лице Нестора Махно.

На наш взгляд, Махно прошел в своем развитии три главных этапа.

Первый этап — это когда он был юным революционером, заключенным в каторжной тюрьме. В обстановке каторги он ничем особенным не отличался от других, жил, как и все прочие, — носил кандалы, сидел по карцерам, вставал на поверку. Единственное, что обращало на него внимание, — это его неугомонность. Он вечно был в спорах, в расспросах и бомбардировал тюрьму своими записками. Писать на политические и революционные темы у него было страстью.

Кроме того, сидя в тюрьме, он любил писать стихотворения и в этой области достиг большего успеха, чем в прозе. Званием анархиста в то время он очень дорожил, считая, что выше и красивее анархического мира идей ничего нет. Во время империалистической войны он был абсолютно чужд патриотического угара, которым, кстати сказать, страдала добрая половина политических каторжан. Призывы Кропоткина, поддерживавшего одну из воюющих сторон, его страшно огорчили, но нисколько не поколебали.

Второй этап развития Махно — это промежуток времени с 1 марта 1917 до лета 1918 года. В этот период он проявил кипучую революционную деятельность в гуляй-польском районе. Профессиональные союзы рабочих и союзы крестьян в Гуляй-Поле, первый рабоче-крестьянский совет в нем, — это все продукты упорной работы Махно в 1917 году. Среди местных крестьян он в это время приобрел огромную популярность, однако на фоне российской действительности, когда революция выдвинула целый ряд энергичных натур, ничем особым не отличался. Но в нем просвечивала уже новая черта: находясь в общении с товарищами, он часто уходил в себя и неожиданно для окружающих принимал быстрые, важные в его жизни решения.

И, наконец, третий этап — это участие его в рядах революционного повстанчества со времени гетманщины до последних дней.

Несомненно, область восставшей крестьянской массы, область революционного и военного действия явилась для него той стихией, в которой он нашел себя целиком.

Весной 1919 г., когда нам впервые пришлось наблюдать его в новой обстановке, в качестве вождя революционного повстанчества, это был уже совершенно новый, преображенный человек.

Внешне Махно оставался тем же, а внутренне он был уже совсем другим человеком. Он весь горел своим делом. Во всех его движениях сказывались ум, сила воли и проницательность. Тогда он целиком был занят южным противоденикинским фронтом. Энергия, проявленная им в этом деле, — колоссальна. Целыми неделями и месяцами он дни и ночи был на фронте, обычно в цепи, наряду с прочими повстанцами. А когда приезжал в Гуляй-Поле, все время отдавал работе в штабе. Работа эта ежедневно длилась до часу ночи и дольше. Лишь после окончания ее Махно ложился спать. А на другой день в пять-шесть часов утра он уже ходил по Гуляй-Полю и стучал в окна заспавшихся членов штаба. При этом ежедневно он принимал участие в митингах и собраниях — или в самом Гуляй-Поле, или в соседних селах. И в то же время он находил полчаса, час времени, чтобы побывать на крестьянской свадьбе, куда молодые пригласили его еще две-три недели тому назад. С крестьянами он поддерживал прежние мужицкие отношения, был внимателен к ним и жил в общем той же простой жизнью, что и они.

На Украине среди крестьян и рабочих ходит множество легенд о Махно, представляющих его необычно смелым, хитроумным и всепобеждающим. На самом деле, когда всматриваешься в самого Махно, изучаешь его действия, то убеждаешься в том, что он легендарнее всех легенд о нем.

Махно есть человек исторического действия. Три года его революционной борьбы наполнены беспрерывными делами, из которых одно красочнее другого.

Главной чертой личности Махно является его огромная сила воли. Казалось, этот небольшой человек сложен из какого-то особенно твердого материала. Ни перед какими препятствиями он не отступал, если брался преодолеть их. В тягчайшие минуты своей жизни, когда происходила катастрофа на фронте или когда на глазах его погибали ближайшие друзья, он оставался неизменным, словно случившееся не касалось его. На самом деле он больше других страдал в этих случаях, но не показывал своих страданий окружающим. Когда после срыва военно-политического соглашения в ноябре и декабре 1920 г. большевики, зная, с кем они имеют дело и стараясь не повторять ошибок всего предыдущего лета, бросили на Махно четыре армии войск, последний оказался в катастрофическом положении. Однако он ни на волос не потерял душевного равновесия. Спокойствие его было поистине изумительным: он не обращал никакого внимания на тысячи снарядов, разрывавших на куски повстанческий отряд, на ежеминутную опасность быть раздавленным красными армиями. Постороннему наблюдателю это хладнокровие Махно могло бы показаться хладнокровием душевнобольного человека. Но такой вывод мог сделать лишь тот, кто был с ним мало знаком. Знающие Махно видели, что в этом своем спокойствии он представлял собою сплошной волевой порыв к победе над врагом.

Решительность Махно, в отличие от другого типа людей, действующих уверенно лишь за чужими спинами и, по преимуществу, чужими руками, — есть решимость подлинного героя. Во всех важных случаях Махно идет впереди, первый рискуя своей головою. Идет ли он в бой с отдельным полком, или вся армия снимается и растягивается обозом на 15–20 верст, — Махно всегда впереди: верхом, если здоровый, или в быстрой коляске, если раненый. Это неизменное правило в армии.