— Да ничего не останется, — вступил в разговор адмирал, — придет время, и вывезем без остатка, и задарма.
— Как это? — Бояре никак не могли уяснить ситуацию.
— Я присылаю корабли за медью. Если хозяин на месте, то получает деньги, если его нет, то извини, это мое.
До Бориса Андреевича и Андрея Александровича начал доходить смысл хитроумного подхода, больше смахивающего на обычное мошенничество. Пираты привозили трофеи в надежде выиграть в лотерею. Корабль пришел с цинком, а покупают свинец, в другой раз привез медь, а покупают сахар. На пятый раз привез свинец, и его купили, дешево, но купили. Вино покупали всегда, оружие и доспехи никогда не покупали, но можно было выменять на дешевое вино. Пришел на склад, кинул в кучу десяток ружей и алебард — и получи свою пайку. Но это делалось втайне от капитанов, ибо пьяньчужки частенько приносили корабельное имущество. Здесь же бояре узнали про еще одну аферу, на этот раз с кораблями. Пиратская эскадра Торгового дома Дагера частенько приводила захваченные суда. По закону такие трофеи следовало доставлять в порт флага корабля, а по факту они оставались здесь. Просто в документах капитана порта не записывалось появление трофейного судна. Через некоторое время, когда набирался экипаж, стоящему на якоре кораблику присваивалось новое имя, в портовом журнале приходов и отходов регистрировался приход голландского корабля, затем делалась запись о его продаже со сменой флага на русский. Подобные «Летучие голландцы» возили в Танжер сахар и возвращались со скотом и рабами, иногда уходили в Индию или делали разовый рейс в Нидерланды, где после выгрузки выставлялись на продажу.
Глава 10
СОЗИДАТЕЛИ
Ознакомительная поездка по островам архипелага заставила Андрея Александровича Скопина-Шуйского и Бориса Андреевича Бельского по-новому оценить местные возможности. Дружба с голландцами позволяла в открытую заниматься морским разбоем. Причем родственники сумели организовать очень выгодное дело. Пирату важно иметь надежное убежище и возможность продать награбленное добро. Осталось узнать отношение испанцев к подобному безобразию. На Эспаньоле имением братьев Скопиных управлял ловкий в делах Жак Прюм. Родившийся здесь, на острове, голландец прекрасно разбирался в местных условиях и слыл знатоком в сахарных делах. Вообще в Америку сахарный тростник завезли голландцы. Еще на заре колонизации они активно изучали возможности новых земель. Вклиниться в золоторудные или серебряные разработки представлялось маловероятным. А вот заняться сахаром им никто не препятствовал. Европа познакомилась с сахаром через арабов, которые покупали его в Индии. Вот и завезли голландские торговцы в Америку тростник и рабов. Бояре, в свою очередь, планировали оставить на острове пару десятков боярских детей, коим вменялось в обязанность научиться новому делу. Коль скоро благосклонная судьба подарила благодатные земли, требовалось научиться с ними работать.
В Санто-Доминго бояр встретили с почетом и уважением. От причала повезли в золоченой карете, на площади выстроились разодетые в шелка солдаты, а губернатор с женой встречали у порога своего дворца. Боярам льстил оказанный приём, по родовитости и положению они намного выше дона Аревало, и признание этого факта в далекой Америке говорило о многом. И первые слова губернатора после взаимных приветствий подтвердили догадку в заинтересованности испанцев.
— К сожалению, дон Александр и дон Владимир забыли дорогу в мой дом, — вздохнул дон Аревало.
— Увязли в заботах о новых землях, — нейтрально ответил Андрей Александрович.
— А я вот никому не разрешаю строиться рядом. Все жду их согласия стать соседями и построить свой дворец напротив моего.
Что же, многообещающее начало. Построить свой дом рядом совсем не означает последующее постоянное в нем проживание. Это в большей мере знак дружеского расположения и доверия. Борис Андреевич скосил глаза на Жака Прюм и уловил еле заметный подтверждающий кивок.
— Мы благодарны за столь любезное предложение. Не могли бы вы посоветовать хорошего архитектора?
— О! Вам невероятно повезло! У меня сейчас работает сеньор Алессандро Боттичелли. Он строит городу крепостные башни и стены.
— Вот и хорошо, поручим ему столь важную работу.
— Как я понял, вы уже осмотрели часть своих островов.
— Весьма бегло, но оставили там своих людей. Слишком много беспорядка и прямого беззакония.
— Даже не удосужились построить церкви, — огорченно заметил Андрей Александрович.
— Там в основном англичане да голландцы, протестанты. — Последнее слово дон Аревало произнес как ругательство.
— Ничего, дайте время, и мы наведем порядок.
Взаимоотношения между христианскими конфессиями были весьма своеобразными. Ортодоксальная церковь откровенно недолюбливала римско-католических отступников. Католики, в свою очередь, были воинственно-враждебны к протестантам и лояльны к христианам ортодоксального учения. Зато протестанты открыто презирали и ортодоксов, и католиков.
— В богоугодном деле мы всецело на вашей стороне. Я приглашу епископа, уверен, он поможет с церковной утварью.
— Мы обязательно передадим ваши слова епископам Филофею и Филарету.
— Уже наслышан об этих достойных священниках. Из Новой Гранады об их делах идет добрая слава.
Беседа долго велась на нейтрально-любезные темы. Бояре нутром чувствовали, что губернатор хочет сказать что-то важное и в то же время опасается откровенничать с незнакомыми людьми. Наконец он решился на первый шаг.
— Что вы знаете о времени возвращения Счастливчиков?
— Буквально ничего, — ответил Андрей Александрович. — Они осматривают свои новые владения.
— Вы не могли бы отправить к ним посыльный корабль? У меня имеется срочное дело.
— Конечно же! Отсюда мы направляемся на Гваделупу, а там многие корабли регулярно ходят за экватор.
— Отлично! Дело действительно безотлагательное.
— Не желаете написать письмо?
— Это будет лишним, пусть капитан корабля передаст на словах, что голландцы захватили весь «Золотой флот».
Бояре ахнули. Кто не слышал про эту эскадру, которая дважды в год перевозит по десять тысяч тонн золота и серебра? Мощные галеоны, сильное охранение, а тут такой пассаж.
— Кто осмелился напасть на флот короля?
— Объединенная эскадра под командованием адмиралов Бреда и ван Дайк.
— А когда сей конфуз произошел?
— Посыльный прискакал сегодня ночью. Вчера первые шлюпки пришли к берегу.
— За барона Бреда ничего сказать не могу, — задумчиво проговорил Андрей Александрович, — а про адмирала ван Дайка что-то не верится.
— Это еще почему?
— Он нас сопровождал до острова Передовой, затем собирался к кубинским берегам.
— Не верьте! Он специально вас обманул.
— Возможно. Король теперь пришлет войска отбивать свое золото?
Дон Аревало, который сидел между своими гостями, непринужденно засмеялся. Затем обернулся и что-то приказал слуге.
— Не угодно ли вам отведать какао? — любезно спросил хозяин.
Бояре переглянулись. Воры увели невероятное по меркам России количество золота и серебра, а губернатор безмятежно приглашает испить чашечку какао!
— Ничего не изменится, — заметив напряжение гостей, пояснил хозяин, — королю нет дела до наших проблем.
Ответ окончательно добил бояр. Это ж сколько надо иметь золота, чтоб остаться безразличным к потере «Золотого флота»!
Адмиралы Бреда и ван Дайк действительно захватили «Золотой флот». Они долго разрабатывали план, готовили корабли и придумывали всякие хитрости. Самих хитростей много не придумалось, вернее, придумалась только одна, которая стала определяющей в беспощадном морском сражении.
Контр-адмирал дон Филипп ди Дорру пятый год сопровождал корабли банкиров. Вся сложность процесса ограничивалась рамками исполнительской дисциплины со стороны капитанов транспортных кораблей. Одни не умели держать строй, другие умудрялись ночью потерять свое место, третьи вообще бесследно исчезали. Казалось бы, что может быть проще следования в кильватере. Так нет, если днем еще соблюдался относительный порядок, то за ночь некоторые умудрялись уклониться в сторону до десяти миль. Не помогали ни фонари, ни сигнальные выстрелы из пушек. Военным кораблям приходилось мотаться, словно собакам за безмозглыми овцами. Этот злополучный поход начался как обычно. Военные корабли вышли из Пуэрто Плата накануне вечером, транспорты потянулись с первыми лучами солнца и как всегда побрели в разные стороны. Пока наладили строй, обматерили половину капитанов, которые с утра уже напились или, наоборот, еще не протрезвели. Флагман задал курс и скорость, остальные корабли следили за соблюдением строя. Подобная канитель продолжается первые два-три дня, затем все приходит в норму, и эскадра благополучно прибывает в Севилью.