— Но чем мы будем питаться? — крикнула Чернобурка. — Лес совсем опустел, вся добыча погибла в огне или разбежалась. — Она взволнованно посмотрела на Уголька и Тростинку. Видно было, что мать не перестает считать их беспомощными детьми даже после того, как они навсегда покинули детскую.
— Дичь вернется, — успокоил ее Огнегрив. — Будем охотиться, как раньше, если нужно, заберемся подальше.
Собравшиеся удовлетворенно зашумели, и Огнегрив почувствовал, как к нему возвращается уверенность.
— Долгохвост, Кисточка, Царапка и Дым! — выкликнул он. — Вы заступаете в рассветный патруль, — четверо котов посмотрели на него и молча закивали. — Быстролап, ты сменишь Кисточку и проследишь, чтобы Синюю Звезду никто не беспокоил. Остальные пусть приступают к восстановлению лагеря. Начните чинить пещеры и возводить новую стену. Буран организует небольшие отряды для сбора необходимых средств. Частокол, ты будешь наблюдать за восстановлением стены.
— Каким же образом? — сощурился Частокол. — Все папоротники сгорели!
— Найди, чем их можно заменить! — отрезал Огнегрив. — Но смотри, чтобы было прочно. Мы не должны забывать об угрозе нападения Когтя. Нужно постоянно быть начеку. Все котята остаются в лагере. Ученики могут выходить в лес только в сопровождении кого-нибудь из воинов. — Огнегрив обвел взором притихших котов. — Все согласны?
— Согласны! — громко крикнула Белоснежка, взмахнув грязным белым хвостом.
— Вот и отлично, — кивнул Огнегрив. — Тогда — за работу! Коты начали разбредаться и вскоре окружили Бурана с Частоколом, ожидая их распоряжений.
Огнегрив спрыгнул с Высокой Скалы и подошел к Песчаной Буре.
— Нужно организовать похороны Щербатой.
— Почему ты ни слова не сказал о ее смерти? — спросила Песчаная Буря, озадаченно глядя на него своими круглыми зелеными глазами.
— И о Кривуле тоже! — подхватил подошедший Белыш. В его голосе явно слышался упрек.
— Все племя знает об их гибели! — неуверенно ответил Огнегрив. — А сказать о них последнее слово должна предводительница. Она сделает это, когда поправится!
— А если не поправится? — буркнула Песчаная Буря.
— Поправится! — взорвался Огнегрив и выругался про себя, увидев, как вздрогнула Песчаная Буря. За что он ее обидел? Она всего лишь сказала вслух то, что тревожит все Грозовое племя! Он разозлился только потому, что был до смерти напуган состоянием Синей Звезды. Если она и впрямь навсегда отвернулась от Звездного племени, то души Кривули и Щербатой никогда не услышат напутствия, которым провожают умерших к Звездным предкам.
От его былой уверенности не осталось и следа. Что если лес не успеет оправиться до наступления сезона Голых Деревьев? Что если они не сумеют прокормиться? А если Коготь нападет на лагерь? Какие еще испытания готовит им Звездное племя?
— Я не знаю, что будет, если она не поправится, — еле слышно прошептал он. Глаза Песчаной Бури метнули молнии.
— Но ты обязан знать! Синяя Звезда выбрала тебя своим глашатаем! Она надеялась, что ты будешь знать, что делать! От ее слов он вздрогнул, словно его ударили.
— Убери когти, Песчаная Буря! — угрожающе зашипел он. — Разве ты не видишь, что я и так делаю все, что могу?! Вместо того чтобы стоять тут и упрекать меня, пошла бы лучше и послала оруженосцев похоронить Щербатую! — Он сердито покосился на Белыша. — И ты тоже отправляйся! Постарайся хоть разок не осложнять мне жизнь!
Повернувшись спиной к ошарашенным котам, он быстро пошел прочь. Он знал, что вел себя непростительно грубо, но зачем они задают ему вопрос, на который он боится и не может ответить?! Он не хочет даже думать об этом! «Что будет, если Синяя Звезда никогда не поправится?»
Глава XXIX
Прошло несколько дней. Небо по-прежнему было затянуто тучами, но даже проливной дождь был не в силах помешать восстановлению лагеря. Честно говоря, Огнегрив был даже рад дождю. Пусть поскорее смоет пепел с земли и поможет лесу оправиться от пожара!
Но сегодня тучи сгрудились у самого горизонта, небо расчистилось, и с вышины ярко засияло солнце. «Того и гляди, к сегодняшнему Совету совсем прояснится!» — уныло подумал Огнегрив. Впервые в жизни ему хотелось, чтобы тучи скрыли луну и Совет не состоялся.
Состояние Синей Звезды по-прежнему оставляло желать лучшего. Она почти не показывалась из своей пещеры, и Бурану стоило большого труда заставить ее изредка вылезать, чтобы посмотреть на ход восстановительных работ. Предводительница безучастно кивала работающим котам и плелась обратно. Огнегрив не был уверен, что она вообще помнит о сегодняшнем Совете. Пожалуй, стоит пойти и выяснить.
Он пошел по краю поляны, с гордостью оглядывая результаты работы последних дней. Лагерь потихоньку начал приобретать свой прежний вид. Старый дуб, издавна служивший пещерой для старейшин, почернел от огня и лишился всех своих ветвей, но лежал на старом месте. Детская тоже потихоньку восстанавливалась. От ежевичных зарослей остались только почерневшие стебли, но прорехи были тщательно залатаны зелеными ветвями, принесенными из дальних, менее всего пострадавших уголков леса. Сам лагерь был обнесен самыми прочными ветвями, которые только удалось найти. Разумеется, ветки не могли заменить густых зарослей папоротников, издавна окружавших лагерь, но тут ничего поделать было нельзя, приходилось терпеливо ждать, пока лес возродится после пожара.
Проходя мимо детской, он услышал какое-то царапанье. Сквозь залатанные стены мелькнул клочок знакомой белой шерсти.
— Белыш! — окликнул Огнегрив. Оруженосец выбрался из ежевичного куста, зажав в пасти ветки, которыми только что латал стены. Огнегрив радостно улыбнулся. Все племя заметило, что в эти дни Белыш трудился, не покладая лап. Ни у кого больше не возникало сомнений в его пригодности к племенной жизни. Глядя на своего оруженосца, Огнегрив не раз задумывался над его судьбой. Неужели нужен был этот ужасный пожар, чтобы строптивый Белыш наконец-то понял, что значит верность своему племени?
Белыш молча стоял перед ним, его забрызганная грязью и копотью шерсть прилипла к телу, усталые глаза смотрели напряженно и измученно.
— Иди отдыхать! — мягко приказал Огнегрив. — Ты заслужил это. Белыш уронил на землю свои ветки.
— Можно я сначала закончу? — попросил он.
— Закончишь чуть позже.
— Мне осталось совсем немножко! — взмолился Белыш.
— Ты едва стоишь на ногах, — нахмурился Огнегрив. — Иди спать!
— Слушаю, Огнегрив! — Оруженосец повернулся и грустно посмотрел на поваленный дуб, под которым сидели Безух и Рябинка с Куцехвостом. — Как опустела пещера старейшин, — прошептал он.
— Лоскут и Кривуля сейчас охотятся со Звездным племенем, — напомнил Огнегрив. — Этой ночью они будут смотреть на тебя с Серебряного Пояса.
Белыш кивнул, но было видно, что слова глашатая его не убедили. Огнегрив знал, что оруженосец до сих пор не может увидеть в лучах Серебряного Пояса души ушедших предков-воителей, глядящих на свои родные охотничьи угодья.
— Иди спать! — повторил он. Юный котик поплелся к обугленному пеньку, возле которого ели и отдыхали оруженосцы. Завидев друга, Уголек быстро вскочил и бросился ему навстречу. Белыш ласково потерся носом о его нос. Но глаза оруженосца уже слипались, и дружеское приветствие было прервано широким зевком. Белыш улегся прямо там, где стоял, положил голову наземь и закрыл усталые глаза. Уголек устроился рядом и принялся ласково вылизывать грязную шерсть друга. Эта картина так живо напомнила Огнегриву былое счастье рядом с Крутобоком, что он вновь почувствовал себя одиноким и несчастным.
Он повернулся и продолжил свой путь к пещере предводительницы. Сидящий у входа Долгохвост приветствовал его коротким кивком. Огнегрив помедлил у порога. Полог лишайников погиб в пожаре, камень почернел и закоптился. Коротко мяукнув, он вошел внутрь и увидел, что Синяя Звезда перетащила свою подстилку в самый дальний и темный угол пещерки, спасаясь от ветра и беспрепятственно проникающих солнечных лучей.