— Мне казалось, ты обещал, что пальцем до меня не дотронешься… — прошептала она.

— Я солгал.

Она попыталась его оттолкнуть, но он только улыбнулся. Еще секунда, и их губы слились в страстном поцелуе. Воспоминания о ночи в Лондоне уже не ужасали ее так, как раньше. Было ли это четыре дня назад, или прошла целая вечность? Все равно.

Она закрыла глаза.

Хэйдон вдруг прервал поцелуй и выжидающе посмотрел на нее.

— Твое решение, — тихо сказал он.

Кэти мчалась по направлению к дому, оставив Хэйдона одного в саду. Он не пытался ее остановить. Она вбежала в дом, поднялась в свою комнату и заперла за собой дверь. Ее всю трясло. Безумие! Пора этому положить конец. Она теряет над собой всякий контроль, стоит ему посмотреть на нее этим полным страсти и нежности взглядом.

Кэти громко всхлипнула и подошла к большому зеркалу на стене. Давно следовало взглянуть правде в лицо.

Она сняла футболку.

Теперь шрам был не так заметен, как в шестнадцать лет. Он протянулся от бедра к груди. Бык не пощадил ее тогда. Майк Хобдэй просто сбежал, увидев шрам, даже не стараясь скрыть гримасу отвращения. Она доверилась Майку. Любила его. Ей казалось, что любила. После того случая она больше никому не доверяла. Даже себе самой. Потому-то и избегала зеркал.

Той ночью в Лондоне они с Хэйдоном были ослеплены страстью и не включили свет. Хэйдон не заметил шрама.

Но сейчас он его непременно заметит. Что ж, имеет право знать. Если она опять разденется перед ним, он увидит то, что она скрывала от мужчин целых шесть лет. Вдруг он не выдержит, как не выдержал Майк? Бедный ошеломленный, напуганный Майк…

Разве позволительно так рисковать? Доверяться Хэйдону? Возможно, он поймет и не сбежит. Стерпит.

Но стерпит ли она?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Она не знала ответа на этот вопрос. Стояла и невидящими глазами смотрела на свой шрам. Хэйдон был где-то рядом, и рано или поздно придется столкнуться с ним лицом к лицу. Кэти поежилась. Срочно нужно на что-то решиться.

Когда она спустилась вниз, стало уже совсем темно. Сколько она ни ощупывала стены, выключателя так и не нашла, поэтому пришлось медленно спускаться по лестнице, ориентируясь только на отблески лунного света, отражающиеся в причудливой мозаике на полу. Все это лишний раз напоминало, что это не ее мир — тихий, спокойный мирок, в котором не надо ни с кем откровенничать, в котором она защищена от страданий и унижений. Это был мир Хэйдона, и в нем она чувствовала себя чужой и ужасно одинокой.

Она нашла Хэйдона на кухне, сидевшего за столом и читавшего поваренную книгу. Он надел рубашку, но все равно, к некоторому разочарованию Кэти, на элегантного миллионера не походил. Рубашка была не застегнута, а завязана узлом на талии, рукава небрежно закатаны.

Увидев Кэти, Хэйдон привстал и облокотился на стол, в полумраке напоминая мраморную статую. Он был так близко, что Кэти чувствовала его дыхание. Очевидно, он намеренно вел себя так, чтобы возбудить ее, — сводил с ума одним своим видом, одним коротким взглядом через плечо, одним движением руки.

Он поднял глаза. К удивлению Кэти, в них не сквозило обычного раздражения. Взгляд Хэйдона был печален как никогда.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да. — Кэти закусила губу.

Он выпрямился, но не подошел к ней. Она же изо всех сил старалась не смотреть на него, но у нее ничего не выходило. Он приковывал к себе ее взгляд.

— Не хочешь рассказать, что с тобой стряслось?

Да, в его глазах не было раздражения, но все равно в них было что-то пугающее. Кэти с трудом отвернулась.

— Не могу.

— Не можешь или не хочешь? — Он стиснул зубы.

У Кэти не было сил, чтобы ответить ему. Она просто покачала головой. Он вздохнул.

— Ладно. Потом как-нибудь. А пока ужин на террасе. И даю слово: я не притронусь к тебе до тех пор, пока ты сама меня об этом не попросишь.

Она осмелилась посмотреть ему в лицо и с некоторым облегчением произнесла:

— Хорошо.

— За это надо выпить. Не так часто мы соглашаемся друг с другом. Ужин будет готов позже, я немного запутался и не успел все сделать вовремя.

— Прости, — зачем-то извинилась она.

Он протянул ей бокал аперитива и с удивлением сказал:

— Ты здесь абсолютно ни при чем. Мне позвонил коллега из Лондона, которому доверено управление компанией. У него возникли некоторые трудности, и он решил, что не справится с ними без моего совета.

Кэти была рада, что разговор перешел на нейтральную тему, хотя ровным счетом ничего не соображала в бизнесе.

— Ты посоветовал?

— Всю свою жизнь я только и делаю, что направо и налево раздаю бесплатные советы.

— Тяжело, наверное, зарабатывать деньги? — полюбопытствовала Кэти.

Хэйдон поморщился.

— Не тяжело. Скучно.

— В школе та же история, — мудро изрекла она. — Когда начинаешь преподавать — находишься будто на подъеме, а потом приедается. Возможно, тебе просто надоело делать деньги.

Он укоризненно посмотрел на нее.

— Ты что, интересуешься тем, как делать деньги?

Его вопрос показался ей очень забавным, и неожиданно для себя она непринужденно рассмеялась.

— Я интересуюсь тобой, — вдруг сказала она. В его глазах загорелся огонек.

— Могу я расценивать это как намек?

Кэти онемела. Глядела ему прямо в глаза и не знала, что сказать в ответ на его вполне справедливое замечание.

Через секунду он хмыкнул и кивнул.

— Ага. Понятно. Одна американская компания сообщила прессе, что собирается выкупить долю акций моей компании. С этим надо разобраться. Тебе все еще интересно?

Кэти ничего не понимала в акциях, но решила поддержать беседу.

— Это плохо? — поинтересовалась она. — Повредит твоему бизнесу?

— Не обязательно, — тоном знающего человека объяснил Хэйдон. — Вот сплетни ни к чему хорошему не приводят, они подрывают репутацию, особенно когда в них нет ни полслова правды.

Он подлил ей аперитива. Кэти отпила глоток и подумала, что в жизни не пробовала ничего более вкусного.

— А нельзя просто опровергнуть эти слухи?

— Ник пытался. К сожалению, пресса любит скандалы. Чего тебе: поджаренного перца или картофеля?

— Перец сойдет. И этот Ник звонил тебе, чтобы проконсультироваться?

— Да.

К ее удивлению, ей было интересно то, о чем он говорил. К тому же нравилось наблюдать, как он возится с овощами.

— Ну и?…

— Я дал пару советов, — лениво протянул Хэйдон.

— Кажется, ты не горишь желанием открыть мне все свои секреты, — кокетливо заметила Кэти.

— Честно говоря, — он провел рукой по волосам, — сейчас мне бы меньше всего хотелось говорить о работе. Как тебе напиток?

Кэти взглянула на свой пустой бокал.

— Вроде ничего.

— Как ты щедра на комплименты! — поддразнил Хэйдон и снова наполнил ей бокал.

Она сделала маленький глоток и зажмурила глаза.

— Приятный вкус, освежающий. Необычный.

— Вот это уже больше похоже на похвалу, — ухмыльнулся Хэйдон.

Кэти скорчила рожицу и рассмеялась.

— Я не очень много пью.

— Ты говорила.

— Да? — удивилась Кэти.

— Сегодня днем.

Да, сегодня днем, когда Хэйдон околдовал ее и она чуть было опять не отдалась ему.

— Ты запомнил, — заключила она.

Он беззвучно засмеялся.

— У меня хорошая память. И я умею слушать. Это его последнее замечание заставило Кэти почувствовать себя не в своей тарелке.

— Это значит, я должна следить за тем, что говорю тебе?

Он широко улыбнулся.

— Мне казалось, ты и так следишь.

Кэти вздрогнула.

— А что ты собираешься делать? Я имею в виду работу.

— Я бы хотел снова работать в лаборатории.

Он полил поджаренный перец оливковым маслом и протянул тарелку Кэти.

— Я был неплохим специалистом. Тем более сейчас появилось много новых тем для исследования, например легкая сталь.

— Что?

— Для полетов в космос. Лунные шаттлы и все такое. Для того чтобы вывести подобную штуку за пределы земной орбиты, нужно много горючего. Поэтому просто необходимо синтезировать легкую сталь для строительства ракет. Или что-то столь же прочное, как сталь. Ничего проблема, да? Стоит изобрести нечто подобное, и тебе подарят бесплатный билет на эту ракету.