Ричард потер затекшую от напряжения шею. Хватит ли у него сил справиться с этой задачей? Не потеряет ли он голову, находясь в одной спальне с Кейт? Сможет ли сохранить платонические отношения с ней?

Глава шестая

Миссис Уинфилд улыбнулась своей четырехлетней дочери, прижавшейся к ее локтю, и взглянула на спящего у нее на руках младенца.

— Прекрасный ужин, — сказала она Кейт и Ричарду, выходя вместе с мужем и детьми из ресторана отеля в холл. — Большое спасибо.

— И не только за еду, но и за крышу над головой, — добавил мистер Уинфилд, перекладывая на левую руку засыпающего двухлетнего малыша, а правую протягивая Ричарду. — Если бы не вы, нас бы разбросали по нескольким приютам. А для нас очень важно быть вместе, особенно сейчас. — Его глаза заблестели. Ричарду даже показалось, что этот мужчина вот-вот расплачется. — Спасибо.

Пожимая руку отцу семейства, Ричард почувствовал комок в горле.

— Рады помочь. Но благодарить надо Кейт.

И только ее, подумал он, ощущая за собой вину. Если бы он настоял на своем, сейчас это семейство было бы разбросано по всему городу. Он и сам благодарен Кейт…

В разговоре с Уинфилдами она принижала свою роль во всей этой истории. Ричарду она сказала, что приглашение семьи входит в план развития связей с общественностью. Но Ричард был уверен, что первопричина этого поступка совершенно иная.

У Кейт доброе сердце. Никогда еще он не встречал человека, который умел бы так сострадать людям, как она. Разве можно сердиться на нее за ее щедрую душу? И тем не менее он сердился.

Но не на Кейт. На себя. Злился на себя за то, что увлекся ею, за то, что невольно компрометировал ее.

Но, черт возьми, сейчас не время думать об этом. Никто и ничто не должно отвлекать его от цели. Он должен убедить Птичку продать ему отель, чтобы вдохнуть в него новую жизнь и сделать его прибыльным.

— Не знаю, как вас благодарить. — Голос миссис Уинфилд вернул Ричарда к реальности.

— Мы рады, что смогли помочь вам, — ответила Кейт. — Почему бы вам не подняться к себе наверх? У вас был тяжелый день.

Еще раз поблагодарив обоих, Уинфилды поднялись наверх. Лифтер, мужчина средних лет с седеющей головой, коснулся козырька форменной фуражки, приветствуя новых управляющих.

— Добрый вечер, мистер Чандлер, миссис Чандлер.

— Добрый вечер, Чарлз, — ответила Кейт.

Ричард удивленно взглянул на нее. Невероятно, она помнит всех служащих поименно!

— То, что вы делаете для этой семьи, — очень здорово, — сказал Чарлз. — Я видел вечерние «Новости». Просто поразительно! Я горжусь, что работаю в этом отеле. Другие служащие скажут то же самое.

— За все надо благодарить миссис Чандлер, — сказал Ричард. — Чарлз прав, — добавил он, когда они отошли от лифта. — Это здорово.

— Приятное, милое семейство, правда? — Кейт явно была довольна.

— Да. — Впрочем, Ричард сейчас думал вовсе не об этом семействе. Он думал о Кейт. Ее волосы отсвечивали золотом в свете люстры, зеленые глаза влекли к себе. Но дело было не только в ее внешности. Ричард вдруг понял, что его привлекают ее душевная теплота, доброта, готовность помочь людям.

— Уинфилды напомнили мне моих родителей, — продолжила Кейт. — Ты видел, как они смотрели друг на друга во время ужина? Меня поразило то, что каждый из них считал спасение семьи заслугой своей половины.

Да, это необычно. Куда привычнее слышать ссору мужа и жены, обвиняющих друг друга в нехватке денег.

Кейт с теплотой посмотрела на Ричарда.

— Тебе, вероятно, тяжело было жить с родителями, которые не ладили друг с другом.

Ричард пожал плечами.

— У меня появился здоровый цинизм, вот и все.

— Ты называешь цинизм здоровым?

— Циник стоек перед превратностями жизни.

— Но ведь не всегда эти превратности так уж плохи. Циники лишают себя очень многого.

— Может быть, лучше не замечать того, что тебе недоступно.

— Ты имеешь в виду такой брак, как у Уинфилдов?

— У людей, выросших в не слишком счастливых семьях, невелик шанс создать свою собственную счастливую семью.

Ричард почувствовал, как рука Кейт легла на его плечо.

— Главное — желать чего-то, тогда все получится.

Легко сказать! Более всего Ричард сейчас желал бы обнять Кейт, узнать, насколько бархатисты ее кожа, ее волосы. Ему хотелось почувствовать теплоту ее тела, сладость губ, хотелось взять ее на руки и отнести в спальню, раздеть и до исступления предаваться с ней любви.

О Господи! Что за мысли! Ричарда охватила паника. Нет, нет! Ему необходимо остаться независимым, бесстрастным, не иметь никаких привязанностей.

Но как же не хочется обманывать ее, а ведь она обнаружит, что он, в конечном счете, собирается не управлять отелем, а реконструировать и продать его. Было бы лучше, если бы она сейчас, а не потом узнала, что он подлец.

— Давай-ка поднимемся, — сказал Ричард, вызывая лифт. — Я уверен, Птичка ждет нас.

Так оно и было. Не успели они постучать в дверь, как перед ними появилась миссис Делакруа.

— Проходите, мои дорогие! Проходите. — Она широко открыла дверь, и Кейт вошла в апартаменты, нечто среднее между пещерой Али-Бабы и дворцом времен королевы Виктории. Многочисленные подушки, персидские ковры, тяжелые шторы, невероятное смешение ярких тканей различной фактуры. — Комната для гостей вот здесь. — Хозяйка провела их через жилую комнату в небольшой холл и распахнула дверь.

Это была маленькая спальня с огромной кроватью на полированном деревянном полу. Из-под вишневого покрывала виднелись кремовые простыни, окаймленные кружевами. Пышные подушки так и манили к себе.

— Вот ванная, — миссис Делакруа включила свет в крошечной комнатке рядом. — Здесь есть все необходимое.

— А где же наша одежда и остальные вещи? — спросил Ричард.

— В шкафу. Единственное, чего там нет, так это ваших ночных пижам.

— Нет ночных пижам? — испуганно спросила Кейт.

— Мне кажется, молодожены не очень-то в них нуждаются. Но тем не менее я решила сделать тебе, дорогая Кейт, небольшой подарок. Он в коробке на кровати. — Старушка зевнула. — Извините, но мне пора спать. Если вам что-нибудь понадобится, моя комната рядом. — И, улыбнувшись, она вышла.

Кейт взглянула на Ричарда. Сердце ее вырывалось из груди. Одно дело — жить в соседних комнатах, совсем другое — спать в одной постели. Ричард отвел взгляд, но Кейт успела прочесть в его глазах беспокойство и неловкость.

Ей было невыносимо видеть его в подобном состоянии. Она понимала, что в силах исправить ситуацию. Надо набраться мужества и вести себя так, будто ее совершенно не смущает неожиданно возникшая близость в отношениях.

— Если не возражаешь, я первой приму душ.

Ричард, кажется, справился с замешательством, раскрыл глаза.

— Хорошо. Вперед!

Взяв с кровати коробку, Кейт как ни в чем не бывало отправилась в ванную комнату.

Стоило ей закрыть за собой дверь, как мужество покинуло ее. Ей стало не по себе от мысли, что предстоит раздеваться, когда Ричард находится в соседней комнате.

Что за ерунда! Ведь он не сможет увидеть ее за дверью, а подглядывать вряд ли будет.

Тем не менее, она торопливо приняла душ, а потом быстро вытерлась огромным розовым полотенцем с инициалами Птички. Завернувшись в него, Кейт причесалась перед запотевшим зеркалом.

Приведя себя в порядок, она взяла коробку с подарком миссис Делакруа. Коробка была такой большой, что в ней могла бы уместиться меховая шуба. Зная Птичку, Кейт подумала, что там, вероятно, необыкновенной красоты пеньюар, скорее напоминающий бальное платье. Кейт подняла крышку.

— О Боже! — задохнулась она, вынимая из коробки крошечную ночную рубашку. Абсолютно прозрачную, розовую, на тонюсеньких бретельках.

Может быть, поверх нее полагается надевать еще что-то, подумала Кейт, заглядывая в коробку и встряхивая оберточную бумагу.

Нет, в коробке больше ничего не было.

Кейт еще раз взглянула на так называемую ночную рубашку. Спаси, Господи! Она никак не может выйти к Ричарду в этом!