— Анна, пошли потанцуем, — промямлил Джек Бейли.

— В другой раз, — она резко отшатнулась. — Я ухожу домой.

— Перестань, подруга. Рано тебе домой. Пойдем потанцуем, — он навалился на нее, но Анне удалось удачно проскользнуть сквозь толпу.

— Хорошо, как скажешь. Забудем про танцы, пойдем к тебе домой, это даже лучше, детка. Куда ты, детка? Ладно, пойдем ко мне домой, — Джек продолжал ее преследовать, соображал он уже совсем слабо.

— Отвяжись, алкоголик! — отмахивалась от него Анна. — Оставь же меня, наконец!

Она и представить себе не могла, что этот очаровательный, немного глуповатый, но в целом вполне приятный молодой человек может так преобразиться всего после пары бутылок шампанского.

— Ах, ты вздумала меня динамить, фригидная стерва! — заорал Джек.

Кровь отлила от лица Анны. Она с размаха влепила ему пощечину.

— Тебе помочь? — прозвучал насмешливый голос Дэймона. Он схватил Джека за предплечье и отвел в мужской туалет, затем вернулся к Анне. — Пойду вызову полицию, — проговорил он.

— Зачем это? — удивилась Анна, она все еще никак не могла отойти от происшедшего.

— То есть как это? Ты у всех на глазах человека избила. Он там, бедный, еле живой. — Отвернувшись от девушки, Дэймон попросил стоящего в стороне официанта: — Отнесите этому идиоту крепкий кофе за мой счет и положите на его безмозглую голову холодный компресс, пожалуйста. — Затем он снова взглянул на Анну. — Плохая ты нянечка. Нельзя бить подопечных, даже если они плохо себя ведут.

— Вам лучше покинуть клуб через служебный вход, иначе прочтете о сегодняшнем инциденте в завтрашних газетах, — посоветовал им менеджер заведения. — Пройдите через кухню, я провожу вас.

Дэймон по мобильному телефону попросил своего шофера подъехать к дверям служебного входа. Анна же порылась в своей сумочке и достала зеркальце. Увидев свое отражение, она ужаснулась. Волосы растрепаны, помада размазана. Кроме всего прочего от пережитого шока на ее глаза наворачивались слезы.

— Не желаешь попозировать папарацци? — спросил Дэймон, когда его лимузин наконец подъехал. Анна отрицательно помотала головой. — Тогда садись, — он открыл перед ней заднюю дверцу.

— Будем считать, что интересный вечер на этом закончен, — резюмировала девушка. — Попроси своего шофера высадить меня на любой магистрали, где я смогу поймать такси.

— Это, конечно, не проблема, но, по-моему, будет правильнее подвезти тебя до дома. Я сказал «правильнее», это ведь твое любимое слово, не так ли?

— Я сейчас вовсе не расположена шутить.

Анне вообще не хотелось разговаривать. Она понимала, что невольно навлекла на себя все те проблемы, которых так старательно избегала долгие годы. К тому же Джек Бейли напомнил ей отчима, который, выпив, вел себя неуправляемо. Ей случалось сталкиваться с ним, когда она приезжала из интерната на каникулы в дом матери.

До дома Анны было двадцать минут езды. Дэймон внял ее просьбе и не раздражал ее пустыми разговорами.

— Спасибо, что подбросил. Огромное спасибо, — виновато проговорила она, когда машина остановилась у дверей ее дома.

— Я провожу тебя до квартиры, — Дэймон вышел из машины вслед за ней.

— В этом нет необходимости.

Дэймон открыл перед Анной дверь подъезда и остановился у лифта, пока она нащупывала на дне сумочки ключи от квартиры. Затем он осторожно вынул брелок с ключами из ее дрожащих рук.

— Дэймон, — пыталась сопротивляться она.

— Я сделаю кофе, — сказал он, открывая дверь. — А ты пока приведи себя в порядок после общения со своим возлюбленным. Не волнуйся, я не буду к тебе приставать, — в его голосе звучало презрение.

— Джек мне не возлюбленный и не любовник, я с ним вообще едва знакома. Он всего лишь пригласил меня пройтись. Я не могла знать, что он так себя поведет.

— Не стоит раскаиваться. Вечер с Джеком в любом случае лучше, чем со мной в Королевском балете.

— Ты ведь не пропустил представление только из-за того, что я отказалась с тобой пойти?

— Не пропустил.

— И компания нашлась?

— Нашлась.

— И балет понравился?

— Безумно.

— Тогда и жалеть не о чем.

— Никто и не жалеет.

— Ты, кажется, хотел кофе сварить?

— Сейчас, — Дэймон отправился на кухню.

— Кофе, и ты уходишь, — крикнула девушка ему вслед и тоже пошла на кухню.

Анна трясущимися руками потянулась за чашками, стоявшими на полке буфета. Одна выскользнула из руки и, упав, со звоном разбилась. Девушка всхлипнула и наклонилась над осколками, чтобы собрать.

— Оставь, — сказал Дэймон. — Лучше пойди умойся.

Анна покорно ушла. В ней все еще клокотал гнев. Как она могла так ошибиться, принять Джека за отличного парня? Только благодаря Дэймону она смогла выпутаться из этой щекотливой ситуации.

Да, мы с Дэймоном совсем мало знакомы, но, наверно, зря я так себя с ним веду. Несмотря на мою грубость, он помог мне сегодня, а сейчас варит кофе на моей кухне. Может быть, все-таки его намерения серьезны?

Анна была близка к тому, чтобы поверить в честность и бескорыстность Дэймона, а также в то, что он влюбился в нее с первого взгляда. Ведь будь по-другому, скорей всего он давно бы забыл о ней.

Анна закрыла дверь в ванную комнату. Она чувствовала себя хуже некуда. Ей и раньше приходилось сталкиваться с невменяемыми мужчинами, но грязные оскорбления, которые позволил себе отпустить в ее адрес Джек Бейли, задели ее до глубины души. В случившемся Анна винила только себя. Можно было провести этот вечер если не на балете с Дэймоном, то хотя бы дома с хорошей книгой, а она предпочла принять предложение Джека.

Анна приняла душ, и ей стало немного легче. Выключив воду, она услышала приглушенный звон посуды, доносящийся не то из кухни, не то из гостиной. Похоже, Дэймон готовил не только кофе.

Анна вдруг вспомнила себя пятнадцатилетнюю, но это отнюдь не были ностальгические воспоминания о славной юности. Ей вспомнился отчим, его тяжелые шаги мимо ее комнаты или ванной комнаты, где она принимала душ. Анне не раз приходилось невольно подмечать, как он прислушивается и присматривается к ней якобы затем, чтобы правильно влиять на быстро взрослеющего подростка. Ее коробило, когда он под каким-нибудь предлогом без стука заглядывал в ее комнату.

Анна велела себе остановиться. Ей больше не пятнадцать, и никто не посягает на ее невинность. Она сильная женщина двадцати пяти лет, ей пора перечеркнуть болезненные воспоминания прошлого и память о Филиппе Стоуне — втором муже ее матери.

Но в голове кружилось:

— Ты такая миленькая, Энни. Ты вот-вот станешь соблазнительной женщиной.

— Прекрати, Фил, — обрывала она его. — Я расскажу маме.

— А что ты ей расскажешь, Энни? Ей самой известно, что ее дочь красавица и скоро станет еще лучше. Клянусь, множество мужчин будут бредить тобой. Я знаю, о чем говорю.

Анна взглянула на себя в зеркало. Не надо было вспоминать о прошлом! Последний раз она встречала Фила, когда ей было семнадцать. Он перестал контролировать себя, его домогательства стали регулярными и вовсе не игривыми, как прежде, а угрожающе откровенными. Когда он в очередной раз положил свою лапу на ее ягодицу, Анна решила собирать чемоданы, что и сделала незамедлительно.

Анна ничего не рассказала матери. Впрочем, та не стала расспрашивать дочь о причине столь поспешного отъезда, и это было самым горьким. Джудит впервые казалась счастливой после своего драматического развода с Ларсом — отцом Анны. Девушка переехала к друзьям. Первое время ей было очень непросто, денег катастрофически не хватало, и она голодала. Но ее жертвенный поступок не спас мать от очередного болезненного разочарования, увенчавшегося скандальным разводом. Джудит не относилась к числу тех женщин, которые тщательно просчитывают каждый свой шаг.

Для Джудит наступили тяжелые времена, она впала в депрессию, просила дочь вернуться домой, но Анна не смогла простить нанесенную ей обиду. Она начала новую жизнь, стала хорошо зарабатывать, ощутила вкус свободы…