— Вам нужно искать людей, в жизни которых возникли трудности. Вы будете проявлять сочувствие к людям с такими проблемами. Те, с кем вам придётся работать, не идеальны. Все они чем-то недовольны. Некоторые придут к вам. Совсем не обязательно, чтобы они вам нравились, но вам придётся проявлять лояльность по отношению к ним.

Что я имею в виду под понятием «вербовка»? Каждый из вас уже занимался этим, хотя бы раз или два, верно? Больше слушайте, чем говорите. Кивайте. Соглашайтесь с ними. Да, конечно, вы умнее своего босса, мне знакома эта ситуация, в нашем правительстве тоже встречаются такие же идиоты. У меня самого однажды был такой босс. Трудно быть честным человеком при таком правительстве, не правда ли? Честь действительно имеет важное значение.

Как только будет произнесено о чести, это уже хорошо, можете не сомневаться, что им нужны от вас деньги, — продолжал Кларк. — Они никогда не надеются получить столько, сколько запрашивают. У нас есть статья в бюджете управления, позволяющая платить им, сколько они захотят, но самое главное заключается в том, чтобы посадить их на крючок. Стоит им утратить свою девственность, ребята, и она уже никогда к ним не вернётся.

Ваши агенты, люди, которых вы завербуете, быстро привыкнут к тому, чем занимаются, и уже не смогут порвать с этой привычкой. Быть шпионом становится для них источником радости. Даже те завербованные, которые идеологически чисты, время от времени будут потирать руки от удовольствия, потому что знают то, что больше никому неизвестно.

У каждого из них будет какой-то изъян в характере. Часто худшими оказываются те, кто согласились работать из идеологических соображений. Их охватывает чувство вины. Они начинают пить. Бывает даже, что они исповедуются у своих священников, — у меня были такие случаи. Некоторые из них нарушают правила конспирации и потом приходят к выводу, что им все дозволено. Такие люди начнут стремиться затащить в постель любую женщину, с которой их сведёт судьба, а также станут рисковать — в этом для них особая прелесть.

Общение с агентами — сложное искусство. Вы станете для них отцом, матерью, священником и учителем. Вам придётся успокаивать их. Нужно убедить агента быть хорошим семьянином и проявлять максимальную бдительность, особенно это относится к тем, кого вы завербовали по чисто идеологическим причинам. Их поведение будет зависеть от множества обстоятельств, но самое главное — они увлекаются, стремятся делать все больше и больше. Многие агенты в глубине души склонны к самоуничтожению, страдают жаждой смерти. Они могут превратиться в борцов за справедливость, кем-то вроде крестоносцев. Мало кто из таких борцов умирает естественной смертью.

Самыми надёжными агентами являются те, кто работают за деньги. Они не будут рисковать и в конце концов захотят выйти из игры, чтобы жить спокойной жизнью в Голливуде и спать с актрисульками или что-то вроде того. Самое большое достоинство агентов, работающих за деньги, в том, что они хотят жить как можно дольше, чтобы получить возможность потратить их. К тому же, если вам нужно провести какую-нибудь срочную операцию, связанную с опасностью, на агента, работающего за деньги, вы всегда можете положиться — только будьте готовы на следующий день вывезти его за рубеж. Рано или поздно каждый из них решает, что поработал достаточно и потребует убежища.

Почему я говорю вам все это? А потому, что в нашем деле не существует твёрдо установленных правил. Пользуйтесь своей интуицией. Вам нужно понять этих людей, узнать, что движет ими, во что они верят — или не верят, о чём думают. Независимо от того, нравятся они вам или нет, вы обязаны сочувствовать им и заботиться о них. Сразу хочу предупредить вас — к большинству своих агентов вы не будете испытывать тёплых чувств, — пообещал Кларк. — Вы видели фильм. Каждое слово в нём правдиво. Три агента погибли. В одном случае погиб офицер ЦРУ, который руководил действиями своего агента. Запомните это.

А теперь перерыв. После него мистер Ревелл проведёт с вами следующее занятие. — Кларк собрал свои записи и направился к заднему ряду. Тем временем ученики в молчании обдумывали услышанное.

— Что же, мистер К., значит, вербовка не нарушает моральных принципов? — спросил Динг, глядя на Кларка невинным взглядом.

— Только если тебе за это платят, Доминго.

Теперь заболели все члены второй группы. Они заболели почти одновременно, словно время их жизни было отмерено по часам. Не прошло и половины суток, как все начали жаловаться на высокую температуру и боль в суставах — симптомы заболевания гриппом. Моуди видел, что некоторые знали, или, несомненно, подозревали, что с ними происходит. Кое-кто по-прежнему ещё помогал больным из первой группы, к которым был приставлен. Остальные обращались за помощью к армейским медикам или просто сидели на полу, ничего не делая, ощущая, как болезнь всё сильнее завладевает ими, и догадываясь, что скоро превратятся в тех, за кем раньше ухаживали. И здесь условия их прошлого тюремного заключения были против них. Управлять поведением голодных и слабых легче, чем действиями здоровых и сытых.

Состояние подопытных первой группы ухудшалось с расчётной быстротой. Испытываемые ими муки достигли такой степени, что они перестали шевелиться — даже малейшее движение делало боль ещё более нестерпимой. Один из больных был на пороге смерти, и Моуди подумал, что, возможно, как и в случае с Бенедиктом Мкузой, сердце его оказалось особенно уязвимо для штамма Маинги, не поражает ли этот подтип лихорадки Эбола в первую очередь сердечную ткань, о чём раньше никто не подумал. Это представляло абстрактный интерес, а он с этим заболеванием уже зашёл слишком далеко за пределы абстракций.

— Нет смысла продолжать эту фазу эксперимента, Моуди, — заметил директор. Стоя рядом с молодым врачом, он смотрел на телевизионные мониторы. — Приступаем к следующему этапу.

— Как скажете. — Доктор Моуди поднял трубку телефона и дал короткие указания.

Понадобилось пятнадцать минут, чтобы начать действовать, и затем армейские медики появились на экране. Они вывели из палаты всех членов второй подопытной группы, провели их по коридору и поместили в соседней большой палате. Каждого подопытного субъекта уложили на отдельную койку и всем дали лекарство, от которого они уже через несколько минут заснули. Затем медики вернулись в первую палату. Здесь половина пациентов спали, а остальные находились в состоянии ступора, не замечая ничего вокруг. Их умертвили первыми, введя в вену — у кого они ещё сохранились — сильнодействующий синтетический наркотик «дилаудид». На это потребовалось всего несколько минут, что явилось, по сути дела, актом милосердия. Тела погрузили на тележки и отвезли к газовой печи. Так же поступили с матрасами и постельным бельём. В палате остались лишь металлические каркасы коек, которые вместе со стенами обработали едкими химикалиями. Далее палату закроют на несколько дней, затем снова подвергнут тщательной дезинфекции. Теперь все внимание обслуживающего персонала сосредоточилось на второй группе — девяти преступниках, приговорённых к смертной казни, которые доказали, что лихорадка Эбола штамма Маинги может передаваться по воздуху.

Чиновник прибыл только через сутки. Несомненно, его задержала груда срочных бумаг на столе, подумал Макгрегор, затем обильный ужин и ночь, проведённая с женщиной, в компенсацию за тяжкий труд в департаменте здравоохранения. К тому же за всеми этими заботами, подозревал шотландец, до груды срочных бумаг чиновник так и не успел добраться.

По крайней мере, он был знаком с мерами предосторожности. Африканский врач едва вошёл в палату — ему пришлось сделать короткий шажок, чтобы за ним могла закрыться дверь, — но с этого места уже не сдвинулся. Стоя у входа, он наклонил голову и прищурился, чтобы лучше видеть пациента с расстояния в два метра. Свет в комнате был тусклым, чтобы не причинять боли глазам Салеха. Несмотря на слабое освещение, было заметно, как изменился цвет его кожи. На стойке рядом с кроватью висели бутыли, из которых в тело пациента вводилась кровь группы О и раствор морфия, что делало ситуацию достаточно ясной. Чиновник дрожащими руками в перчатках взял со спинки кровати карту.