Руди встал поздороваться с ним.

— Герр Кот, рад вас видеть.

Кот выглядел безукоризненно, как и положено типичному швейцарскому бизнесмену. Он него за версту несло чопорностью и трубочным табаком. Он что-то сказал на швейцарском немецком и вручил Руди конверт. На Алекс он так и не взглянул.

Прежде чем Питер ушел, Руди попросил его заверить подпись на документе, который он составил для Алекс. Руди аккуратно загнул верхнюю часть документа, чтобы адвокат мог видеть только подпись. Кот прочитал, достал из портфеля нотариальную печать и заверил ею документ.

«Неужели Руди попросил его захватить с собой печать?» — удивилась Алекс.

Как только Кот ушел, Руди надорвал конверт и вытянул из него меньший конвертик, запечатанный воском. На лицевой стороне было написано несколько строк от руки.

— Это от отца. — Руди прочитал вслух: — «Дорогой Руди, позаботься об этом вкладе. Уверен, что могу тебе доверять и что ты поступишь правильно». Странно, — пробормотал он, — звучит зловеще, как предсмертная записка.

Он так и сяк покрутил конверт. Потом взял со стола нож и подержал его на весу, как маленькую копию Эскалибура.

— Победитель…

Он аккуратно вскрыл конверт, не повредив печать, и вытащил единственный листок бумаги с машинописным текстом. Он поднял его выше, чтобы Алекс могла видеть, потом поднес листок к свету и внимательно рассмотрел его.

— Написано по-английски. Думаю, чтобы клиенту было понятнее.

Внизу страницы Алекс рассмотрела две подписи. Одна из них, безусловно, была «Рудольф Тоблер, Цюрих». Вторая, скорее всего, «Аладар Коган, Будапешт».

Руди положил выцветший листок на стол и стал читать вслух:

— Это наш старый адрес, — пояснил Руди, и глаза его заблестели. — Это дом, где я вырос, потом мы переехали в Цюрихберг.

Он стал читать дальше:

Руди передал письмо Алекс.

— Это точно подпись моего отца. Но что это за номер счета? — Он указал на первую строку. — Тут только четыре цифры.

— Я уверена, что это тот самый счет, — ответила Алекс, — базовые цифры совпадают. Остальные просто с годами добавлялись.

Она взяла документ и внимательно прочла его.

— Ну что ж, наконец мы знаем имя владельцев: господин и госпожа Коган.

— Заметила, это еврейская фамилия? — сказал Руди. — Это объясняет, почему они открыли опекунский счет. И прежде всего, почему отдали свои деньги моему отцу.

— А вы обратили внимание, что кто-то подчеркнул слово «всеми»? К чему бы это?

Руди наклонился, чтобы посмотреть.

— Подчеркнуто теми же чернилами, которыми Аладар Коган написал свое имя, значит, он и подчеркнул. — Руди взял письмо из рук Алекс. — Возможно, он не доверял одному из своих сыновей или дочерей. Или боялся, что кто-то из них попытается прибрать к рукам все деньги.

— Как бы там ни было, — заключила Алекс, — это означает, что у него был не один ребенок. А это, в свою очередь, значит, что у нас больше шансов найти кого-то из них.

Алекс отметила про себя, что стала употреблять местоимение «мы».

— Давай им позвоним! — Руди достал телефон и стал набирать номер.

— Но здесь не указан номер телефона.

Руди улыбнулся.

— Не указан, но есть фамилия. И тебе лучше всех известно о справочной. — Он набрал три пятерки и стал ждать.

Во время разговора Руди по телефону Алекс уловила слово «Венгрия», произнесенное по-немецки. Потом Руди по буквам четко произнес: «К-о-г-а-н». Он поднял вверх скрещенные пальцы и откинулся на спинку стула в ожидании.

« Слишком просто, не правда ли?» — подумала Алекс. Если отцу Руди не удалось отыскать Коганов после войны, есть ли у них шанс найти их сейчас, в телефонной книге?

Алекс взяла со стола обязательство, дающее ей право на половину доли Руди. С подписью, печатью, заверенное нотариально, оно выглядело очень солидно.

— Вы уверены? — Руди положил телефон на стол. — Ни одного Когана в Будапеште. Это странно, правда? Я думал, Коган — распространенная еврейская фамилия.

— Возможно, она пишется не через «г», а через «х».

— Возможно, — согласился Руди. — У меня есть друг в Будапеште, Шандор Антал — профессор, который не так давно проводил свой творческий отпуск в Цюрихе. Однажды он рассказал мне, что большая часть евреев Будапешта сменила свои фамилии задолго до войны, еще в начале века. Увы, нацисты были не первыми антисемитами.

Руди положил конверт в портфель и поднялся.

— Ты готова сейчас идти в банк?

— Конечно. Позвольте, я лишь позвоню коллеге и скажу, что меня и вечером не будет на работе.

— Не волнуйся. — Руди привел Алекс к главному входу цюрихского банка «Гельвеция». Солнце проглядывало сквозь липы на Банхофштрассе. — Даже если в банке узнают, что ты мне помогаешь, — а они этого не узнают, — ты всегда можешь уволиться.

Алекс обернулась к Руди.

— Вероятно вам это покажется странным, но, знаете ли, мне нужно зарабатывать себе на жизнь.

— Однако теперь, когда нам известно имя владельца счета, ты можешь заработать больше денег, помогая мне.

— Но я не могу жить не работая. У меня нет картин по миллиону долларов. У меня долги…

— Сколько?

— Много.

— Много — это сколько?

— Вам это ни к чему.

— К чему, к чему.

— Вы удивитесь, но я должна больше ста тысяч долларов.

— Правда?

— Столько в Америке стоит учеба в университете. Поверьте.

— Невероятно.

— Невероятно, но это так. Иначе говоря, следующие пять лет (или около того) мне придется жить, как нищей.

— Но ты, должно быть, получаешь просто кучу денег, работая на компьютере в банке!

— Получаю, но почти все уходит на погашение моего кредита. — Алекс подошла к банкомату у входа в банк. — Хотите, что-то покажу?

Она всунула карточку в банкомат и прикрыла клавиши рукой, пока набирала пин-код. Запросила баланс счета и передала маленькое уведомление Руди.

— Информация для вас: вот столько мне удалось скопить с того времени, как я стала работать здесь, то есть с июня.

Руди внимательно прочитал текст.

— Здесь меньше тысячи долларов.

— Именно. Как видите, я не могу рисковать работой, помогая вам.

Алекс нажала на клавишу «Отмена» и вытащила карточку.

— Позволь теперь мне что-то показать. — Руди подошел к банкомату. — Мне посчастливилось тоже иметь счет в этом банке.

Руди вставил свою карточку, нажал несколько кнопок и внимательно разглядел справку, которую дала ему Алекс.

— Посмотрим, получится ли…

— Что вы делаете? — поинтересовалась Алекс.

— Подожди. Какой сейчас курс доллара?