Лив выудила из пачки сигарету и постучала фильтром по тыльной стороне ладони. Мужчина дал ей прикурить. Лив наклонила голову и жадно вдохнула сухой дым. Никотиновый голод был почти нестерпимым. На вкус сигарета была еще хуже той, что она курила в комнате для допросов, но девушка все же одарила человека в штатском благодарной улыбкой и последовала за Аркадианом вдоль по улице.

— Когда вы виделись с братом в последний раз? — спросил инспектор, когда Лив поравнялась с ним.

Девушка сделала еще одну затяжку, тщетно надеясь, что на нее снизойдет знакомое блаженство.

— Восемь лет назад, — вдыхая едкий дым, ответила она. — Незадолго перед его исчезновением.

— А почему он уехал?

Лив скривилась. После курения во рту стоял отвратительный привкус. Что они добавляют в табак? Ей казалось, что она нанюхалась жженой резины.

— Долгая история.

— Ну, тогда не будем торопиться. Морг через две улицы.

Лив сделала последнюю затяжку и выбросила окурок в сточную канаву, надеясь, что мужчина, угостивший ее сигаретой, ничего не заметит.

— Я думаю, все началось после смерти отца… Я не знаю, как много вы об этом знаете…

Аркадиан вспомнил, как искал материалы на покойного монаха. Среди прочего он нашел статью, в которой описывались подробности автомобильной аварии в заснеженной ложбине.

— Я знаю все довольно подробно.

— Мой брат считал, что во всем виноват именно он. Врачи называли его состояние синдромом выжившего! Сэмюель не мог отделаться от навязчивого чувства, что не заслужил остаться в живых. Он долго лечился у психоаналитика, старался примириться с реальностью, но в конце концов нашел утешение в религии. Думаю, такое случается довольно часто. Вы ищете ответы и, не найдя их в этом мире, обращаетесь к потустороннему.

Она вспомнила события восьмилетней давности: свою поездку в Восточную Виргинию… стрекотание сверчков, под аккомпанемент которых медсестра Кинтнер рассказывала ей правду, сидя на веранде своего дома… радость, которую Лив испытала тогда… неопределенность и тревогу, которые вновь охватили ее после разговора с Сэмюелем…

— Мне не следовало говорить брату правду.

— Не вините себя в случившемся, — сказал Аркадиан. — Когда Сэмюель обвинял себя в смерти отца, вы же не считали его виновным.

— Нет.

— И вы никогда не обвиняли брата?

— Конечно же, нет.

— Ну, вот! Видите?! Смерть Сэмюеля — не ваша вина. Что бы вы ни говорили, что бы ни делали, ваш брат всегда действовал согласно личной уверенности в собственной вине. Вы ничем его не обидели.

— Откуда вы знаете?

— Если бы ваш брат считал по-другому, то он не захотел бы, чтобы вы узнали о его судьбе.

Лив пожала плечами.

— А если он хотел сделать мне больнее?

Аркадиан покачал головой.

— Нет… Вы ведь занимались репортажами о похищенных и пропавших без вести людях?

— Да.

— И что для родственников жертв самое невыносимое?

Лив вспомнила людей, у которых она брала интервью: рассеянные взгляды… бесконечные рассуждения о том, что могло бы случиться, если бы не… бесконечная неопределенность и чувство постоянного страха… Она подумала о демонах, которые обитали в ее душе после исчезновения Сэмюеля.

— Хуже всего неопределенность.

— Вот именно. Но теперь вы знаете. Знаете, так как ваш брат сделал все от него зависевшее, чтобы вы узнали. Это не наказание. Он хотел освободить вас от чувства неопределенности.

Вой сирен заставил обоих вздрогнуть. Большая пожарная машина пронеслась мимо них и завернула за угол. Аркадиан проводил ее глазами, а затем неожиданно сорвался с места. Лив секунду смотрела ему вслед, а затем бросилась за ним. Девушка догнала инспектора, когда тот завернул за угол.

63

На улице группками стояли люди в белых лабораторных халатах и нарукавниках. Засунув руки в карманы брюк, они зябко поеживались на холоде. Подъехавшая пожарная машина остановилась рядом со своей сестрой-близнецом у входа в здание, которое отдаленно напоминало огромный мавзолей. Члены пожарной команды в яркой униформе сверяли имена эвакуированных со списками.

Аркадиан подошел к столпившимся людям, пробежал глазами по их лицам и набрал номер на мобильном.

— Вы видели доктора Рейса?

Человек заглянул в список и покачал головой.

— Нет.

Услышав по телефону просьбу оставить сообщение, Аркадиан захлопнул крышку мобильника и приблизился к двум вышедшим из здания пожарным.

— В чем дело?

Инспектор показал им свой значок. От пожарных пахло дымом.

— Ничего серьезного, — сказал рослый пожарный, снимая шлем и вытирая пот со лба. — В туалете загорелось ведро, а в коридоре сработала сигнализация.

— Поджег?

— Да.

Аркадиан нахмурился:

— Можно войти?

Пожарный склонил голову и произнес в закрепленный на отвороте микрофон:

— Четвертый! Нашли что-нибудь?

— Ничего. Мы возвращаемся.

— Будьте моим гостем, — пошутил пожарный.

Аркадиан перешел тротуар и взобрался по ступенькам крыльца. Лив последовала за ним, держась как можно ближе к полицейскому. Девушка нахмурилась и напустила на себя серьезный, слегка взволнованный вид, надеясь, что пожарный примет ее за коллегу Аркадиана. Не помогло. Пожарный с удивлением уставился на ее испачканную одежду и спутанные волосы. Он открыл рот, желая что-то сказать, но из рации донеслось потрескивание. Пожарный отвлекся, и девушке хватило времени на то, чтобы взбежать по ступенькам и скрыться в здании.

Очутившись в большом вестибюле, Лив огляделась: несколько уводящих в неизвестность дверей… пустая стойка регистратора… слева — лифт… Аркадиан нажал кнопку вызова лифта, немного подождал, а затем развернулся и толкнул двустворчатую дверь, за которой оказалась лестница. Лив пошла за ним. Звук его шагов отразился эхом от стен. Девушка старалась ступать в ногу с инспектором. Ей не хотелось, чтобы Аркадиан услышал ее и отправил обратно.

Вот и нижний уровень подвала.

Аркадиан вышел в коридор и остановился, завороженный царящей вокруг тишиной. Сброшенный с вешалки во время спешной эвакуации белый халат лежал на полу. Дальше по коридору находился кабинет Рейса. Дверь была приоткрыта. Инспектор нажал кнопку повторного набора и зашагал к двери.

Аркадиан заглянул внутрь и увидел, как вибрирующий мобильник патологоанатома скачет по столу. Наконец телефон ударился о черную кружку, до половины наполненную кофе с молоком. Из кружки шел пар. Аркадиан захлопнул свой мобильник и услышал за спиной звук приближающихся шагов.

Развернувшись, он схватился рукой за рукоятку спрятанного под мышкой пистолета.

Лив видела, как полицейский полез под пиджак и замер, узнав ее. На его лице появилось выражение плохо скрываемого раздражения. Лив заглянула через плечо Аркадиана в пустой офис, страстно желая спросить инспектора, что же здесь произошло. Впрочем, девушка прекрасно понимала, что сейчас не время задавать вопросы.

Инспектор прикрыл дверь офиса. Его сердце учащенно билось. Журналистка достаточно часто оказывалась в подобных ситуациях, чтобы понять: Аркадиан считает, что находится на месте преступления.

Дверь щелкнула и закрылась, полицейский повернулся к Лив.

— Оставайся здесь, — направляясь к расположенным в конце коридора дверям, сказал он. — Ни к чему не прикасайся.

Полицейский открыл плечом дверь и шагнул вперед. Не желая отставать, Лив проскользнула за ним в закрывающуюся дверь. Помещение, в котором они оказались, было узким и по-больничному чистым. Температура не превышала двух-трех градусов выше нуля. Пахло дезинфицирующими средствами и чем-то сладковатым, вызывающим легкую тошноту. Одна стена была занята рядами встроенных в нее больших металлических ящиков. В общей сложности их насчитывалось около тридцати. Со стороны это выглядело как гигантский картотечный шкаф. Догадавшись, что перед ней, Лив зябко поежилась.