— Чёрт возьми! — подскочил на стуле Джексон.

— Было несколько случаев похищения портативных ракет «ред ай», которые сейчас уже не используются армией. Их выкрали из арсенала Национальной гвардии. Это не новость. Таким же образом, к примеру, в Ольстере оказались пулемёты М-60. Это оружие или похищается или покупается у интендантов, которые забыли, кому они служат. В прошлом году кое-кто из них предстал перед судом, и армия теперь вводит новую систему охраны арсеналов. Пока в дело пошла только одна ракета. Несколько месяцев назад ВГИРА попыталась сбить вертолёт британских ВВС. В газеты это не попало — в основном потому, что они промазали. Ну а британцы замяли это дело. Так или иначе, — продолжал Шоу, — если они попытаются что-то делать тут, они перестанут получать деньги и оружие. ВГИРА знает это, отсюда мы заключаем, что АОО тоже это понимает.

— О'кей, — сказал Джек. — Тут они ни разу не проявляли себя. И всё же Мюррей попросил вас предупредить меня. Как же так?

— У нас нет ничего реального. Если бы это исходило от кого угодно другого, я бы не пришёл, но Мюррей — очень опытный агент, и он малость встревожен… И хочет, чтобы вы знали о его… Это не значит, что вам надо всех подозревать, доктор Райан. Назовём это подстраховкой, вроде проверки шин перед дальней дорогой.

— Ну так что же, в конце концов, вы хотите мне сказать? — испытующе посмотрел на него Райан.

— АОО исчезла из поля зрения. Это, конечно, мало о чём говорит. Это нормально. Они провернули довольно дерзкую операцию и, — он щёлкнул пальцами, — забились в нору.

— Разведка, — пробормотал Райан.

— Что такое? — спросил Шоу.

— Опять то же самое. То покушение в Лондоне — результат хорошей работы их разведки. И с этим побегом Миллера тоже, не так ли? Ведь Миллера этапировали в полной тайне, и однако они в эту тайну проникли, а?

— Конкретных деталей я не знаю, но думаю, что вы правы, — согласился Шоу.

— Знаете ли вы хоть что-то определённое? С кем мы имеем дело? — спросил Джек.

— Они профессионалы. Это плохо и для британцев, и для ольстерской полиции, но для вас это хорошо.

— Как так? — удивился Робби.

— Их недовольство доктором Райаном носит, так сказать, личный характер. И предпринимать против него какие-то акции было бы делом, не достойным профессионалов.

— Другими словами, — спросил пилот, — говоря о том, что Джеку нечего на самом деле особенно беспокоиться, вы делаете ставку на «профессиональную этику» террористов?

— Можно и так сказать. Но можно и по-другому: у нас большой опыт работы с такого типа людьми.

— Ага, — Робби ткнул в воздух сигарой. — В математике это называется доказательством методом индукции. То бишь выводы ваши не покоятся на твёрдых доказательствах? В инженерном деле мы зовём это ДДМ.

— ДДМ? — удивился Шоу.

— Домыслы дикого мудака, — Джесон уставился в глаза Шоу. — Как почти всегда с оперативными разведданными, вы не можете знать, какие из них хороши, а какие нет, пока… пока уже не станет поздно. Извините меня, мистер Шоу, но мы, те, кто действует, далеко не всегда в восторге от того материала, который получаем от разведки.

— Я знал, что не следует мне приходить сюда, — заметил Шоу. — Слушайте, Дэн сказал мне по телефону, что у него нет никаких данных, чтобы предполагать, что может случиться что-то необычное. Я последние два дня потратил на то, чтобы просмотреть все материалы об этой организации, и ничего, за что можно было бы уцепиться, не нашёл. Он ссылается на инстинкт. Будучи полицейским, вы начинаете доверять инстинкту.

Робби кивнул, соглашаясь. Лётчики тоже доверяют инстинкту. Теперь хоть что-то прояснялось.

— Итак, — откинулся Джек на спинку стула, — что же мне надлежит делать?

— Лучший способ — отказаться от привычного распорядка. Ездите на работу каждый раз по-другому пути. Не возвращайтесь домой всегда в одно и то же время. За рулём поглядывайте по сторонам и назад. Если более трех раз засечёте поблизости от себя ту же машину, запомните номер и позвоните мне. Я наведу справки по компьютеру — это не проблема. Беспокоиться, по-видимому, нет оснований, но быть начеку не помешает. Надеюсь, что через несколько дней или, может, недель мы сможем сообщить вам, чтобы вы обо всём этом забыли. Я, вероятнее всего, напрасно встревожил вас, но вы же знаете, что лучше проявить излишнюю бдительность, нежели потом сожалеть о недосмотре, не так ли?

— А если вы получите информацию иного характера? — спросил Джек.

— Вы об этом узнаете на пять минут позже меня — я вам позвоню. Бюро не нравится сама мысль о том, что террористы могут начать действовать тут. Мы многое делаем, чтобы не допустить этого, и пока нам это вполне удавалось.

— Может, вам больше везло, чем?.. — спросил Робби.

— На везение мы ставки не делаем, — ответил Шоу. — Итак, доктор Райан, я ещё раз прошу прощения за то, что побеспокоил вас. Вероятно, за всем этим ничего не стоит. Вот моя карточка. Если мы можем что-то сделать для вас, не стесняйтесь, звоните.

— Благодарю вас, мистер Шоу.

Джек взял карточку и проводил Шоу до двери. Молча постояв несколько секунд, он полистал телефонную книгу и набрал номер 011-44-1-499-9000.

— Американское посольство, — услышал он голос оператора.

— Мистера Мюррея, пожалуйста.

— Минуточку.

Через пятнадцать секунд Джек услышал:

— Не отвечает. Мистер Мюррей ушёл домой… Хотя нет, извините, — его нет в городе, и не будет до конца недели. Что-то передать ему?

Джек нахмурился.

— Спасибо, ничего. Я позвоню на следующей неделе.

Робби не спускал с него глаз. Джек барабанил пальцами по телефонной трубке — перед ним вновь стояло лицо Сина Миллера. «Он за три тысячи миль отсюда, Джек», — сказал он себе.

— Эй, — окликнул его Робби.

— Я, кажется, никогда не рассказывал тебе о том типе, которого я поймал?

— Которого они освободили? Который был по телевизору?

— Роб, ты встречал кого-нибудь?.. Как бы это сказать? Кого-нибудь, кого ты просто автоматически боишься?

— Мне кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, — ответил Робби, чтобы избежать ответа. Он не знал, как ответить на такой вопрос. Будучи пилотом, он знал, что такое страх, но с ним можно было справиться, на то у него и был опыт.

В его мире страх не был связан с угрозой от людей.

— Во время суда я посмотрел на него и понял…

— Он — террорист, убийца. Это бы и меня вывело из себя, — Джексон встал со стула и выглянул в окно. — Боже, и таких-то они называют профессионалами? Вот я — да, профессионал. Я придерживаюсь правил поведения, я тренируюсь, я следую стандартам и правилам.

— Они действительно умеют делать то, что делают, — тихо выговорил Джек. — Именно поэтому они опасны. А эта АОО непредсказуема. Дэн Мюррей так и сказал мне.

Джексон отошёл от окна.

— Пойдём — я тебя познакомлю кое с кем.

— С кем?

— Пойдём. Не спрашивай, — в голосе Джексона прозвенели командирские нотки.

И жест, каким он надел свою офицерскую белую фуражку, тоже был по-военному чёток.

Они спустились по лестнице и зашагали мимо часовни и массивного, как тюремный комплекс, здания Банкрофт-холл. Эта часть территории Академии не нравилась Райану. Они шли молча. Курсанты то и дело отдавали честь Джексону, и он отвечал им с некоторым шиком. Минут через пять они подошли к огромному зданию из мрамора и стекла — совершенно непохожему на Банкрофт-холл. Это здание называлось Ле-Жён. В вестибюле мимо них прошла ватага курсантов в спортивных костюмах. Вслед за Робби Джек спустился в подвальный этаж. Покрутившись там, они в конце концов очутились в тускло освещённом коридоре — впереди был тупик.

Райану послышался пистолетный выстрел — так оно и оказалось, когда Джесон толкнул тяжёлую металлическую дверь, и они вошли в зал для стрельбы. Там был только один человек — он стоял, вытянув вперёд руку с пистолетом.

Сержант Ной Брекенридж был воплощением идеального сержанта морской пехоты.