– Все эти годы вы не вступали в контакт с Жираром, но вы слышали о нем что-нибудь? – поинтересовался Худ.

– Нет. Он исчез, в точности, как ваша Нэнси. Ходили слухи, что он занялся бизнесом вместе со своим отцом, однако, когда старик умер, завод по производству аэробусов, который на протяжении многих лет приносил изрядный доход, неожиданно был закрыт. Еще ходили слухи, что Жирар обладает властью, чтобы принимать решения за советы директоров многих фирм, даже не входя в их состав, но достоверно мне об этом неизвестно.

У Худа было еще множество вопросов к заместителю министра – о характере бизнеса старшего Дюпре, о личностях убитых девушек, о том, чем мог бы помочь Оперативный центр в деле, которое принимало форму серьезного случая шантажа. Однако внимание Худа отвлек мягкий голос, окликнувший его из-за спины.

– Пол!

Он обернулся, и тут ему показалось, что весь блеск Гамбурга на мгновенье померк. И Хаузен, и деревья, и город, и все прошедшие годы куда-то исчезли, а к нему приближался стройный, высокий и грациозный ангел. И он вновь обнаружил себя стоящим перед кинотеатром в ожидании Нэнси.

В ожидании девушки, которая наконец-то пришла.

Глава 30

Боб Херберт не позвонил Майку Роджерсу сразу же, как только заметил белый микроавтобус.

Тот появился в зеркале заднего обзора, пока Боб колесил по городу, пытаясь прикинуть, что делать дальше. Он почти не обратил внимания на машину, стараясь изобрести хоть какой-то способ, как получить информацию о захваченной девушке. Хотя подойти напрямую ему не удалось, он подумал, что тут мог бы сработать подкуп.

Когда Херберт свернул с Херренхаузер-штрассе в боковую улицу и микроавтобус последовал за ним, он обратил на него внимание уже во второй раз. И на передних и на задних сиденьях виднелись люди в вязаных шлемах-масках. Глянув на карту и увеличив скорость, Херберт сделал несколько неожиданных поворотов, просто чтобы убедиться, что автобус следует за ним. Кто-то, по-видимому, проследил, как он отъезжал, и послал вдогонку команду головорезов. Поскольку наступал вечер и уже быстро темнело, Херберт позвонил в Оперативный центр, и Альберто соединил его с Майком Роджерсом.

Именно в этот момент он и попросил о неотложной помощи или о короткой молитве.

– Что стряслось? – спросил генерал.

– У меня произошла небольшая стычка с неонацистами возле пивной, – сообщил ему Херберт. – Ну и теперь они охотятся за моей задницей.

– Где вы находитесь?

– Я не совсем уверен… – Херберт огляделся по сторонам. – Вижу липы, массу садовых участков, озеро… В свете фар вспыхнул крупный указатель.

– Слава Богу, я проезжаю место под названием Вельфенгартен.

– Боб, у меня здесь Даррелл, – заговорил Роджерс, – он даст вам телефон местной полиции. Сможете записать и позвонить?

Херберт полез в нагрудный карман за ручкой. Он поводил ею по приборной доске, чтобы та расписалась.

– Давайте, пишу, – сказал он в трубку.

Но еще прежде чем он смог что-то записать, микроавтобус стукнул в заднее крыло его автомобиля. “Мерседес” дернулся вперед, и ремень безопасности больно впился Херберту в грудь. Он вывернул руль, чтобы не столкнуться с машиной, что шла впереди.

– Черт! – выругался Херберт, прибавив скорость и идя на обгон. – Слушайте, генерал, у меня неприятности.

– Какие?

– Эти ребята меня таранят. Я собираюсь остановиться, пока не размазал по тротуару кого-нибудь из прохожих. Скажите местным полицейским, что я в белом “мерседесе”.

– Боб, не надо, не останавливайтесь! – крикнул Роджерс. – Если они затащат вас в автобус, мы будем связаны!

Микроавтобус снова врезался в его заднее крыло с левой стороны. Правая сторона “мерседеса” выскочила на тротуар, едва не задев мужчину, прогуливавшего своего терьера. Херберту удалось вырулить обратно на проезжую часть, однако правым передним крылом он зацепил припаркованную машину. От столкновения крыло так покоробило, что оно почти отлетело и теперь с душераздирающим звуком скрежетало по асфальту.

Херберт остановился. Опасаясь, что рваное железо пропорет скат, он попробовал сдать машину назад, чтобы крыло окончательно оторвалось. С натужным скрипом и скрежетом оно действительно оторвалось и загрохотало по мостовой.

Херберт глянул в боковое зеркало, желая убедиться, что можно ехать дальше. Картина там казалась сюрреалистической. Прохожие разбегались кто куда, а машины проносились мимо. Но прежде чем Херберт смог снова втиснуться в нарушившийся транспортный поток, микроавтобус начал объезжать его с левой стороны. Человек на переднем пассажирском сиденье оказался почти лицом к лицу с американцем. В открытое окно он выставил автомат, прицелился в сторону “мерседеса” и открыл огонь.

Глава 31

В черной короткой юбке и таком же жакете поверх белой блузки, с ниткой жемчуга на шее Нэнси, казалось, появилась как какой-то мираж. Размытые черты, неторопливая, переливающаяся.

А может быть, она показалась Худу такой из-за слез, что навернулись у него на глазах.

На мгновение зажмурившись и тряхнув головой, он сжал кулаки. Каждый шаг Нэнси захлестывал его волной эмоций.

"Это правда ты?” – мелькнула первая мысль.

"Почему ты так сделала, черт побери?” – последовала вторая.

«От тебя еще больше захватывает дух, чем прежде…»

"А как же Шарон? Я должен буду уйти, но я же не могу их бросить”.

И, наконец:

«Уходи. Мне это не нужно…»

Но ему это было нужно. И пока она, словно в замедленной съемке, скользила в его сторону, ее образ заслонил собою все. Он позволил, чтобы сердце наполнилось старой любовью, чтобы тело испытало старое влечение, а из памяти хлынули драгоценные воспоминания.

– Герр Худ? – нерешительно окликнул его Хаузен. Голос немца казался приглушенным и безжизненным, как если бы донесся из какого-то далекого далека.

– С вами все в порядке?

– Не уверен, – ответил Худ. Похоже, его собственный голос исходил из того же далека.

Худ не сводил глаз с Нэнси. Она не помахала рукой, ничего больше не произнесла, но тоже отводила взгляд, продолжая быстро приближаться грациозным до умопомрачения шагом.

– Это Нэнси, – сообщил наконец Худ своему собеседнику.

– Интересно, как она вас отыскала? – вслух удивился Хаузен.

И вот она подошла. Пол понятия не имел, как он выглядит в ее глазах. Он пребывал в шоке – его рот слегка приоткрылся, в глазах стояли слезы, голова медленно покачивалась из стороны в сторону. Вот уж никак не серебряный рыцарь – это точно.

По лицу Нэнси скользнуло легкое изумление – правый уголок губ слегка приподнялся, – тут же сменившееся этой ее обворожительной до слабости в коленях улыбкой, которую он так хорошо помнил.

– Здравствуй, – тихо сказала она.

Ее голос стал старше, впрочем, как и лицо. Линии прочертили когда-то гладкий лоб, в уголках голубых глаз и над верхней губой – этим дивным изгибом над легкой припухлостью нижней – появились морщинки. Но все это не отталкивало. Наоборот. Пол находил их почти нестерпимо привлекательными. Они говорили о том, что их хозяйка все это время жила, любила, боролась и…, выжила, не согнулась под ударами и была по-прежнему полна сил.

И смотрелась она еще лучше, чем когда-либо прежде. При росте пять футов шесть дюймов ее фигура казалась точеной, и Пол мог себе представить, как она занимается аэробикой, бегает трусцой или плавает. И делает это до седьмого пота и добивается от своего тела в точности того, чего хочет. С присущей ей самодисциплиной и силой воли.

Ясно, что у нее и раньше была возможность на него выйти, со вспышкой горечи подумалось Худу.

Нэнси больше не пользовалась темно-вишневой помадой, которую он помнил. Ее губы были более спокойного арбузного цвета. Веки едва тронуты голубизной туши, что для него оказалось тоже внове, а в ушах поблескивали маленькие бриллиантики. Пол с великим трудом переборол почти непреодолимое желание обнять ее и покрепче прижать к себе с головы до пят.