Бобби прищурился.

— Теперь, когда Джимми мертв, вы думаете, Натан чудесным образом пойдет на поправку?

— Не знаю. Если честно, я больше не несу за него ответственность. Начиная с сегодняшнего утра, я официально перестал быть лечащим врачом Натана и передал его в ведение доктора Орфино согласно указанию главного врача.

— Вы больше не лечите Натана? — удивленно переспросил Бобби. — Так решил ваш шеф?

— Поразительно, какой властью обладает судья Гэньон, — негромко ответил доктор Рокко, а потом странно улыбнулся: — Но не беспокойтесь, сэр. Я далеко не так беспомощен, как вы думаете. Доктор Орфино — генетик. Называйте это как хотите, но, мне кажется, я буду смеяться последним.

Глава 10

Бобби покинул больницу и совсем скоро услышал позади себя шаги. Он пошел чуть быстрее — руки в карманах пиджака, голова опущена, взгляд как будто устремлен на тротуар, хотя на самом деле эта поза позволяла ему посмотреть назад. Дорогие ботинки, черные, блестящие. Как сказал бы отец, ботинки как у сутенера.

Он резко завернул за угол и успел разглядеть преследователя, прежде чем тот пропал из поля зрения. Длинное, свободное, отличного покроя бежевое пальто. Черные брюки с отворотами. Адвокат, подумал Бобби.

Он быстро остановился, уперевшись спиной в стену, тем самым застав незнакомца врасплох. Мужчина (заметно старше его, крупный, из-за ушей выбиваются аккуратно расчесанные каштановые, с проседью, волосы) вскинул руки и одарил его лучезарной улыбкой.

— Вы меня поймали.

— А теперь отправлю ко всем чертям. — Бобби угрожающе шагнул вперед, но его преследователь снова улыбнулся.

— Что вы собираетесь делать, мистер Додж? Наброситься на меня посреди людной улицы? Мы оба знаем: вы не из тех, кто предпочитает стычки лицом к лицу. Зато если дать вам винтовку, пятьдесят ярдов дистанции и посадить в затемненную комнату…

Бобби схватил его за лацканы пальто. Трое пешеходов, заметив эту сцену, заспешили прочь.

— Ну?!

— Послушайте, Бобби…

— Кто, черт возьми, вы такой?

— Друг.

— Слушай, друг, или объяснись, или через тридцать секунд я вышибу тебе мозги.

Мужчина нервно засмеялся. Один раз он уже попытался взять Бобби на испуг и теперь, видимо, не горел желанием повторять попытку.

— Я всего лишь хочу поговорить, — сказал он.

— Зачем?

— Поскольку я знаю то, что следует знать и вам.

— Вы адвокат?

— Следователь.

— От кого?

— Бросьте, Бобби, вы же понимаете.

Бобби подумал.

— От Джеймса Гэньона.

— Точнее, от Марианны Гэньон — иск возбужден от ее имени. Меня, кстати, зовут Харрис. — Он попытался протянуть руку. Бобби проигнорировал этот жест. — Харрис Рид, из фирмы «Рид и Вагнер». Возможно, вы о нас слышали.

— Ни разу.

— Польщен. Будьте так любезны, отпустите на минутку мое пальто. Мы могли бы немного прогуляться. Судя по всему, вы любите подобные упражнения. И потом, как я предполагаю, встреча с Кэтрин Гэньон слегка поубавила вам сил.

Бобби медленно разжал пальцы.

— Вы следили за мной.

— Точнее, проявлял определенный интерес к вашим действиям. Итак?

Харрис жестом предложил ему двигаться вперед. Бобби поджал губы, но тем не менее неохотно сделал первый шаг. Он заинтересовался, и они оба это знали.

— Она ведь красивая, правда? — спросил следователь.

Бобби промолчал.

— Наверное, было бы проще, если бы она была уродиной, — продолжал Харрис. — Представляю себе, как это неудобно: встретить жену человека, которого вы убили, и думать о том, как бы ее трахнуть.

— Давайте о деле.

— Вы задавали ей вопросы, мистер Додж. И я подумал, вам следует услышать ответы. Позволите?

Бобби не протестовал.

— Она работала продавщицей парфюмерии в магазине «Филен», — высокопарно начал Харрис. — Она вам об этом не сказала? Да, наша прелестная миссис Гэньон продавала духи, чтобы заработать на кусок хлеба. Она не только вылетела из колледжа, но и вообще ничего не умела. Она продавала духи, жила в кишащей крысами квартирке в Восточном Бостоне и каждый божий день носила одно и то же платье. Пока не встретила Джимми, конечно.

— Ему было восемнадцать лет?

— Нет, на тот момент двадцать семь.

— Большой мальчик. Значит, он знал, что делает.

— Уж наверное, — согласился Харрис. — Но у таких женщин, как Кэтрин, внешность порой обманчива.

— Да-да, дьявол в ангельском обличье. Дальше.

— Джимми Гэньон имел репутацию бабника. Вы, наверное, об этом слышали. Красивый мужчина, любитель вечеринок и, разумеется, невероятно щедрый. В жизни Джимми присутствовало огромное количество женщин. Признаюсь, его родители начали слегка беспокоиться и гадать, остепенится он когда-нибудь или нет. Потом он встретил Кэтрин. Он скалил зубы, она брызгала духами — остальное, как говорится, достояние истории. Мои клиенты, Джеймс и Марианна, сначала были в восторге. Кэтрин казалась такой прелестной, тихой, даже слегка застенчивой. Потом Джимми рассказал им о том, какая трагедия произошла в ее жизни.

— Некоторые проблемы, — пробормотал Бобби.

— Прошу прощения?

— Нет, ничего.

— Вам бы следовало навести справки об этой женщине. Тысяча девятьсот восьмидесятый, статьи под заголовком «Чудо в День благодарения». Так прозвали Кэтрин после того, как ее похитил маньяк-педофил и двадцать восемь дней продержал в плену в какой-то яме, вырытой в земле. Ее случайно обнаружили охотники. Иначе бог весть что могло бы с ней случиться. Джимми показалось, будто это очень интересная история. Видели бы вы Кэтрин шесть лет назад, когда они познакомились. Тощая, с огромными глазами, в старом платье. И не просто красива, в ней было что-то трагическое — настоящая оскорбленная невинность. Она сказала Джимми, будто он ее единственная надежда, и Джимми заглотил не только наживку, но и крючок, и леску, и грузило. Через пару месяцев они обручились, а потом обвенчались. Кэтрин Гэньон пришла, увидела, победила.

Они уже прошли один квартал и теперь быстро пересекали следующий.

— В итоге Джимми получил красавицу жену, а Кэтрин — банковский счет. — Бобби пожал плечами. — Так бывает в половине случаев, когда женщина выходит за богача. В чем проблема?

— В их сыне. Через год у Кэтрин и Джимми родился Натан, и у нее сдали нервы. Если честно, она не справлялась с ролью матери. И тогда Джеймс и Марианна впервые испугались. Не за своего сына, а того, что Кэтрин могла сделать с их внуком.

Харри внезапно сменил тему:

— Кэтрин исполнилось всего лишь двенадцать, когда Ричард Умбрио ее похитил. Я тогда был полицейским, работал в отделе убийств в Балтиморе. Из того, что мне приходилось видеть в жизни, похищение детей всегда оставалось самым ужасным. Бедная девочка шла домой из школы. Вдруг ее засунули в машину — возможно, она кричала изо всех сил, но никто не слышал. Ричард не из тех маменькиных сынков, которых нам зачастую показывают, и не из тех, кто мучает детей, поскольку не может справиться с человеком себе под стать. Нет, в нежном двадцатилетнем возрасте Ричард Умбрио был под два метра ростом и весил двести двадцать фунтов. Его соседи уже привыкли переходить на другую сторону улицы, чтобы не встречаться с ним взглядом. Кэтрин весила примерно фунтов восемьдесят. Как могла маленькая девочка совладать с таким здоровенным парнем? Прошу прощения, но ад, наверное, слишком мал для некоторых уродов, которые по-прежнему ходят по земле. Ричард отвез девочку в лес, неподалеку от своего дома, посадил в подземную тюрьму, где он мог навещать ее когда вздумается и никто не слышал ни звука. Он оставил ей банку из-под кофе, чтобы ее использовать как туалет, бутылку воды и немного хлеба. Все. Ни фонарика, ни постели, ни одеяла, чтобы согреться. Он держал ее под землей, как животное. В течение почти целого месяца он делал с ней все, что хотел и когда хотел. Остается только гадать, как такое обращение скажется на ребенке и что она чувствовала. Одна, в темноте долгое время плюс регулярные визиты насильника. От одной мысли об этом можно сойти с ума.