Когда Кейт проснулась утром, Грея уже не было. Его не было весь день, он приехал вечером. Войдя в комнату, он попытался поцеловать Кейт, но она увернулась.

— Ты все еще злишься?

— С чего бы? У меня прекрасное настроение.

— Правда? Как прошел день?

— Лучше не придумаешь.

Весь день она была в депрессии. В ее воспаленном воображении возникали картины наслаждающихся друг другом Памелы и Грея. Ревность сжигала ее. Все валилось из рук.

— Может, ты все-таки скажешь, что случилось? Дело в Памеле, да? Она тебя чем-то обидела?

— Нет. Чем же может меня обидеть Памела? — Гордость никогда не позволит Кейт признаться в том, что наговорила ей Памела и как ей больно было это услышать.

— Тогда я тебя не понимаю — чем вызваны столь разительные перемены? Думаю, в наших интересах найти камень преткновения и избавиться от него.

— В наших? Откуда ты можешь знать, что мне нужно? Ведь ты меня совсем не знаешь, за исключением дней, проведенных на острове, и последних двух недель. То, что ты видел за эти дни, — как надводная часть айсберга. Что, если я стерва и теперь все время буду злиться и дуться? Мне надоело твое обостренное чувство долга, которое толкает тебя совершать хорошие и правильные поступки. Я устала притворяться, что мне все нравится. Неужели ты не чувствуешь растущей напряженности?

Грей напряженно смотрел на нее.

— Мне кажется, до того момента, как появилась Памела, у нас все было просто замечательно.

— Это иллюзия, в которую тебе очень хотелось верить. Наши отношения с самого начала были ошибкой…

— Ошибкой? — Его губы скривились в горькой усмешке. — Ладно, Кейт. Успокойся, я ухожу.

Боже, что я наделала! Кейт тяжело дышала после своей яростной вспышки. Памела, незримо присутствующая в ее мыслях, начала осуществлять свою месть. Ревность заставила наговорить Грею столько гадостей, непоправимо испортить все. Слезы потекли по щекам.

В эту ночь он не пришел. Кейт до самого рассвета лежала с широко раскрытыми глазами. Она заснула под утро. Когда проснулась, было уже около десяти. Приняла душ и, взглянув в зеркало, решила, что вид у нее сегодня ужасный. Оделась и побрела в кухню. На столе лежала записка — Грей предупреждал, что вернется к вечеру. Выпив стакан апельсинового сока, она слонялась по дому, не зная чем себя занять. Еще несколько дней назад ей казалось, что дел невпроворот, у нее были грандиозные планы, а сегодня буквально опускались руки.

Так прошла неделя. Их отношения совершенно разладились. Они спали в одной кровати, но не занимались любовью. Когда Грей попытался обнять ее, с Кейт случилась истерика. Она была уверена, что он спит с Памелой. Запах ее духов стал навязчивой манией — они мерещились Кейт повсюду. Весь дом провонял ими! Грей оставил свои попытки и обращался с ней спокойно — как Кейт казалось, равнодушно — и держался холодно и отчужденно. Что вызывало новые волны боли и слезы. Круг замкнулся, Кейт запуталась. Но винить было некого. Только себя и свое богатое извращенное воображение. В мыслях она ругала себя за то, что позволила все испортить, но переступить себя не могла. Дважды за эту неделю Кейт снились кошмары, и каждый раз она отвергала утешения Грея, отталкивая его. С каждым днем она чувствовала себя в этом доме все более чужой и ненужной. Кейт сходила с ума. Ирена нашла бы способ заставить ее встряхнуться. Она должна увидеть ее, о чем и сообщила вечером Грею. Его категорическое «нет» потрясло ее.

— Грей, я пленница в твоем доме?

Его крепко сжатые губы и решительное выражение лица ясно давали понять, что он думает по этому поводу. Кейт думала, что он спокойно воспримет ее поездку, только порадуется, что им с Памелой теперь полное приволье, а он встал на дыбы. Но Кейт настаивала на своем. К сожалению, ее доводы оказались бесполезными. Все это оказалось ужасно — она ничего для Грея не значит, она его заложница. Ее чувства и желания не имеют для него никакого значения.

Грей нашел ее через полчаса на террасе, где она сидела, невидяще глядя на газон. Ее глаза подозрительно блестели.

— Кейт, неужели для тебя это так важно? — Он осторожно взял ее за руку.

— Да, для меня это важно. — Она медленно высвободила свою руку.

— Ах да, извини. — Его губы скривились в ироничной усмешке. — Я согласен, но при одном условии: я сам отвезу тебя. Согласна?

Она с деланным безразличием пожала плечами, недоумевая, что заставило Грея изменить решение и даже потратить время, чтобы сопровождать ее.

Ирена открыла дверь и ахнула.

— Кейт! Поверить не могу!

Они обнялись. И вдруг Ирена увидела Грея.

— Бог мой, он все же нашел тебя!

Грей вошел в дом и поздоровался с Иреной. Кейт бросила взгляд на улыбающееся лицо мужа и испытала непреодолимое желание, чтобы эта улыбка была адресована ей.

— И не только нашел.

— Как это понимать?

— Кейт — моя жена.

Ирена ахнула, во все глаза глядя на Кейт.

— Да что это я? Проходите…

— Надеюсь, мы не помешали.

Ирена поняла, что имел в виду Грей.

— Рауля нет.

Они обменивались новостями. Кейт с удивлением обнаружила, что Ирена и Грей свободно и дружески общаются, и почувствовала себя лишней. Вот так, стоит ему направить свое очарование на очередную жертву, как та тает, словно мороженое. Даже Ирена не устояла.

— Я хочу побыть в своей комнате, ты не против?

— Господи, о чем ты спрашиваешь, Кейт! Конечно.

И Ирена продолжила как ни в чем не бывало болтать с Греем. Вздохнув и почувствовав себя ненужной даже здесь, Кейт стала подниматься по лестнице.

— С Кейт что-то не так.

— Я пытался выяснить, что с ней, но это оказалось гиблым делом. Все эти эмоциональные вспышки…

— Эмоциональные вспышки? — недоуменно повторила она. — Наверное, Кейт очень сильно изменилась за то время, как я ее не видела.

— Очень сильно, — подтвердил Грей и, не удержавшись, расплылся в улыбке. — У нас будет ребенок.

Ошеломленная Ирена смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Вы серьезно?

— Серьезнее не бывает.

— Это… это неожиданно, но я рада.

Но Грей видел сомнение в ее глазах.

— Ирена, я хочу, чтобы вы рассказали мне о Кейт. Как вы с ней познакомились?

— Я не могу. Это… будет что-то вроде предательства. Почему вы не дождетесь, пока она сама… сама не расскажет вам?

— Это нужно мне, Ирена. И мне, и Кейт. С ней что-то происходит в последнее время: по ночам ей снятся кошмары, иногда во сне она плачет, стала раздражительной и даже агрессивной. Я не могу жить спокойно, пока не разберусь со всем этим, со всем, что ее мучает. Ведь что-то сделало ее такой. А сама она… вы верите, что она расскажет?..

Ирена встала и нервно зашагала по комнате. Грей молча ждал. Ирена наконец повернулась к нему, нервно тиская руки.

— Хорошо, я расскажу. Но поймет ли меня Кейт? Господи, но вы правы… — Она оборвала себя и глубоко вздохнула.

— Познакомились мы четыре года назад. У меня был еще один брат, Энрике.

— Так Энрике был вашим братом?

— Кейт говорила вам о нем?

— Да, но совсем немного: что он был ее другом. Еще она сказала, что он погиб.

— Так и есть. Он был полицейским, как и Рауль. Вы уже, наверное, знаете, что Кейт писательница?

Грей кивнул.

— Энрике познакомился с ней в полицейском участке, где Кейт консультировалась по какому-то эпизоду своей книги.

— По эпизоду любовного романа она консультировалась в полиции?

— Она вам сказала, что пишет любовные романы?

— Я услышал, как она говорила это… одному человеку.

Ирена снисходительно взглянула на него и усмехнулась.

— Кейт пишет триллеры. При их чтении мороз ползет по коже, и потом понимаешь, что мир — скверная шутка богов. Ее книги завораживают. Не знаю, смогу ли я прочесть ее «Кровавый закат» когда-нибудь во второй раз. А еще «Город страха», «Штиль» и «Праздник неба» — все они имели шумный успех. Ознакомьтесь с творчеством Джима Хоука — это ее псевдоним. Ну так вот, Рик увлекся Кейт. Он умел произвести впечатление на девушек, но с ней это не прошло. Нашла коса на камень. Однако надо было знать моего брата, он не отступил. И, в конце концов, они стали встречаться. Когда он познакомил меня с Кейт, я была изумлена — я часто встречала ее в магазине и она арендовала небольшой домик по соседству с нашим домом. Мы сдружились. Рауль был с ней по-братски приветлив. Взаимоотношения Энрике и Кейт развивались довольно медленно, но через два года они наконец объявили о помолвке. Рик был счастлив, а Кейт… Иногда мне казалось, что она сдалась под его напором, а может, ей просто необходимо было быть кому-то нужной. Энрике погиб через неделю после помолвки. После смерти Энрике Кейт переехала в мой дом. Вдвоем нам было легче справиться с горем. За это время она стала мне больше чем сестрой. Но после смерти Энрике Кейт изменилась: совсем забросила себя, не общалась с людьми, почти не выходила из дома. И не заметила произошедших с Раулем перемен. Для нее он был и остается лишь братом. Кейт зациклилась на работе, она превратилась для нее в самоцель. Иногда она сутками не спала — все шлифовала каждую строчку, это было для нее как наркотик. В конце концов я уговорила ее отправиться в это путешествие и отдохнуть. Вы знаете, во что это вылилось. Вот и все. — Ирена вздохнула. — Я надеюсь, что вы сделаете ее счастливой, берегите Кейт.