- Ты заметил? - спросил Маркус, делая вид, что совершенно не обращает внимания на поведение Кайлин.

    - Да.

    - И, что скажешь?

    - Тот, кто сделал этот тайник, понимал, на что идет. Вакуумная капсула из темного огнеупорного стекла - это не то, что продается в любом магазине. Кроме того, послание оставлено в самом доступном виде.

    - Ты имеешь в виду, написано на бумаге?

    - Да. Информационные носители меняются каждое десятилетие, а бумага и чернила остаются прежними на протяжении стольких лет.

    - Думаешь, она станет говорить об этом?

    - Судя по ее реакции, нет.

    - Спорим?

    - Сто кредов.

    - Принято, - заулыбался Маркус и потер руки.

    - Ты закончил? - спросил Гийон, сворачивая пустые пакеты, где еще несколько минут назад покоились ветчина и курица.

    - Да. Пора возвращаться. Переночуем у тети Марты?

    - Не знаю. Скоро стемнеет, а мы сюда добирались двеннадцать часов.

    - Тогда придется свернуть в один из поселков.

    - Опасно там.

    - Может, лучше доверить мне руль?

    - Руль я могу доверить ей, а не тебе.

    - Ты смотри, - засмеялся Маркус, - ее азарт тебя подстегнул?

    Гийон пожал плечами в ответ и, собрав весь мусор с капота, вернулся в салон.

    - Выглядишь неважно, - заметил он и запустил двигатель.

    - Там больше ничего не было? - спросила она.

    - Ты о чем?

    - Кроме письма там было еще что-нибудь?

    - Нет, - покачал голой Гийон. - Бумага только - и все.

    - Ты сохранил копию?

    Гийон обернулся к ней и приподнял одну бровь.

    - Конечно, - ответила за него она и тяжело вздохнула.

    Маркус в это время пристроился на заднем сидении и громко зевнул.

    - Вы ничего не поняли, - сделала вывод Кайлин и отвернулась к окну.

    - Пока - нет.

    - Кем работал твой брат, что смог сделать такую капсулу?

    - Не важно, кем он работал.

    - Ты ничего не хочешь нам сказать? - уже без надежды в голосе спросил Маркус.

    - Нет.

    - Это - окончательный ответ?

    - Да.

    - С тебя сто кредитов! - засмеялся Гийон.

    - Вы что, поспорили, расколюсь ли я сама?

    - Естественно! - тут же подхватил Маркус.

    - На твоем месте я бы так не веселилась, - огрызнулась Кайлин.

    - А ты не на моем месте.

    - Ты даже не представляешь, насколько ты прав.

    - В твоем ответе следует искать скрытый смысл?

    - Вы все равно ничего не сможете сделать, - вздохнула Кайлин.

    - Возможно, - усмехнулся Гийон. - А, может, и сможем...

    - Удачи, ребята! - вдруг истерически рассмеялась Кайлин и разорвала несчастный клочок измятой бумаги, что все это время держала в руках.

    - Ну, раз ты платишь за химчистку...

    - Плачу, черт побери! - закричала она. - Черт вас всех побери!!!

    Они остановились в деревне в стороне от дороги. Это были дома старожилов, которые, отказавшись от всех благ современного мира, поселились в этом Богом забытом месте и, казалось, нисколько не сожалели о своем выборе.

    Деревянные домики, выстроенные вдоль гравийной дороги, были сложены из брусьев. Ни водопровода, ни электричества, - вообще ничего цивилизованного здесь не было. У Гийона в голове даже проскочила мысль о том, что он попал в исторический музей, где, за довольно крупную сумму наличных кредитов, можно было попариться в бане и напялить на себя льняные рубахи.

    Встретили их здесь, как ни странно, радушно, высыпав на улицу, так сказать, всей деревней сразу. Кто-то предлагал поесть, кто-то - места для ночлега, а один из селян, аккуратно распихав оппонентов, тут же протянул Гийону пятилитровую бутыль с прозрачной жидкостью, в которой плавали какие-то ягоды.

    - Что это? - не понял даниил.

    - Самогонка, - буркнула Кайлин, теснее прижимаясь к спине Маркуса.

    - О, самогоночка! - потер руки Маркус. - А где капустка квашеная, где огурчики малосольные?

    - Да тут все, тут! Пятьдесят метров пройти! - обрадовался мужик, наверное, больше от того, что нашел родственную душу в лице Маркуса, нежели от того, что заинтересовал клиентов, и поволок пробужденного за рукав куртки куда-то в сторону.

    - А ночлег? - тут же запищала Кайлин, понимая, что ничего хорошего такое начало не предвещает.

    - Да, всех положу, не переживайте! И в баньку сходим...

    - Началось, - выдохнула Кайлин и поплелась следом за удаляющимся Маркусом и мужичком.

    Гийона долго уговаривать не пришлось. Прижав к себе бутылку с ягодками, он подумал о том, что не все в этой жизни так плохо, как могло показаться вначале.

    Через два часа на дворе у дяди Вани, так звали находчивого селянина, уже во всю шло массовое народное веселье. Пили, так сказать, всей деревней. И самое интересное, что все действо происходило на улице. Гостям выдали по меховому тулупу и быстро усадили за стол, который, неизвестно каким образом, местные женщины накрыли за десять минут.

    Оказалось, что деревня эта - "Староозерное" - одна из немногих в округе, где, кроме всего прочего, жители вели собственное домашнее хозяйство. Сфера услуг была здесь довольно развита, насколько поняла Кайлин, а сами развлечения стоили не малых денег. Потому в "мертвый" сезон, каждый из жителей хотел урвать свой собственный куш.

    Началось все с тоста за гостей, затем за хозяев, потом перешли на кузенов и сватов - они же соседи, - за дружбу, за любовь, за покойных родственников, за охраняемые земли, за остальные земли, за коренных, за пробужденных, а один из находчивых и изрядно подвыпивших молодых людей даже предложил персональный тост за Катерину, выговорив при этом ее имя без акцента.

    Через два часа, не пьющая Кайлин поняла, что пора ретироваться, и попросила бабу Соню, женщину лет семидесяти, которая дяде Ване приходилась тещей, проводить ее в дом. Женщина девушку тут же поняла и, под общий гомон, увела из-за стола.

    - Ты совсем ничего не ела, деточка.

    - Спасибо, но я не голодна.

    - Твои друзья, кажется, еще не скоро улягутся. Ох, уж эти мужики! Дай только повод! Да, ладно. Вот, смотри, все постелено. Холодно не будет.

    - Спасибо.

    - А я где лягу? - прохрипел Гийон, входя в маленькую комнатку следом за ними и придерживаясь рукой за дверной косяк.

    - Под столом, - ответила Кайлин, присаживаясь на мягкую кровать, шириной не более полутора метров.

    - Что ты так разнервничался, сынок? Тебе постелили рядом, за стенкой.

    - Не пойдет. Она будет спать возле меня.

    Баба Соня, внимательно изучив сначала Гийона, затем Кайлин, обреченно смотрящую себе под ноги и не выказывающую особых возражений, пожала плечами и изрекла:

    - Все равно под тобой проснется! Так, какая разница, где стелить?

    Спустя долю секунды баба Соня прошмыгнула за дверь, прикрыв за собой последнюю.

    - Иди спать в другую комнату, - ответила Кайлин и начала стаскивать с себя сапоги.

    - Я и на полу могу лечь, с меня не убудет.

    - Ты? Джентльмен?

    - Моя работа, дорогуша, - охранять твой тощий задок.

    - Ну, так охраняй! За дверью!!!

    - Я - не собака, чтобы под дверью ночевать.

    - Все, иди. Уходи отсюда. Я никуда не денусь. Если что - закричу. Это я хорошо умею. Так что иди, пей дальше, - ответила она и махнула рукой в сторону, как какой-нибудь прислуге.

    - Ну, ты и ...

    - Сука? Ты это хотел сказать?

    - Так ты уже знаешь, как тебя зовут?

    - Знаю. А теперь давай, проваливай отсюда.

    Гийон все никак не мог вспомнить, каким образом он оказался совершенно голым в парилке дяди Вани вместе с Маркусом. Кто-то очень заботливый распахнул двери бани настежь, и речи ни о каком паре уже давно не шло. Гийона привел в чувства женский смех, который доносился из предбанника. Две совершенно голых девицы, лет двадцати, не более, крутились друг возле друга, хохоча при этом и отпуская не вполне пристойные для дам шутки. Одна из них, кудрявая брюнетка, вошла в парилку первой и тут же прыгнула к Маркусу на колени. Друг, пребывая в неадекватном состоянии, тут же уложил свои руки на ее грудь и сжал пальцы. Девушка оживленно заерзала бедрами и, выгнув шею, призывно рассмеялась, наклоняясь к Гийону.