— Ты не возражаешь против «Купола» на Монпарнасе? Знаю, что это просто пивная и мы для нее слишком разряжены, но все равно будет забавно.
Кэл бросил на Сюзанну тот скептически-снисходительный взгляд, каким иногда одаривал ее и отец.
— У тебя что, одно из тех безумных монмартровских настроений, что ли? — поддразнил он Сюзанну, и морщинки в уголках его красивых голубых глаз стали глубже.
Почувствовав, что Кэл чем-то взбудоражен, она улыбнулась в ответ. Наверняка припас для нее историйку о каком-нибудь своем блестящем маневре, проведенном во время переговоров с французскими промышленниками. Он был само изящество, само совершенство. Несмотря на разницу в возрасте, он мог дать все, чего только она могла пожелать от супруга. У них были общие интересы, они росли в одной среде, были одной касты.
Повинуясь порыву, Сюзанна наклонилась и страстно впилась губами в его губы. Ответив мимолетным поцелуем, он тотчас многозначительно указал взглядом на затылок шофера. Потом потрепал ее по колену и стал что-то рассказывать о случае, произошедшем на приеме.
Это обидело Сюзанну. Кэл был ярым поборником соблюдения приличий, и обычно ее это не особенно трогало. Но ведь сейчас они в Париже! Разве нельзя было «расстегнуть свой мундир» хотя бы на этот вечер? Уже показались неоновые огни «Купола», а Кэл все продолжал рассказывать о приеме в посольстве, и она представила, что в лимузине рядом с ней сидит Сэм Гэмбл. Вот Сэм опрокидывает ее на плюшевое сиденье и запускает руки под юбку. Вот Сэм обнаруживает, что под платьем у нее ничего нет — она голая и готова его принять… С Сэмом можно было быть совсем иной — сексуальной и страстной, раскованной и неистовой.
Сюзанна решительно отбросила это видение. Несколько минут спустя, когда они входили в «Купол», между ними завязалась беседа, бесцельная и легкая, словно облако мыльных пузырей.
В течение полувека «Купол» привлекал к себе разношерстные группы художников, интеллектуалов, студентов и избранных чудаков. Под его величественными сводами Генри Миллер играл в шахматы с Анаис Нин. Жан Поль Сартр чуть не каждый день поглощал поздний завтрак с Симоной де Бовуар за одним и тем же угловым столиком. Здесь обедали Шагал и Пикассо, Хемингуэй и Фицджеральд. Но когда Сюзанна уселась за столик напротив Кэла, ей почему-то вспомнились легенды о ранних днях этой пивной в двадцатых годах, когда Кики де Монпарнас, первая парижская «плейгерл», зажав в зубах розу, едва ли не нагишом сиганула в фонтан в центре обеденного зала.
— Несколько десятков лет назад фонтан превратили в гигантскую цветочную вазу, — сказала она. Кэл оторвался от меню. Она, застенчиво улыбнувшись, кивнула на центр зала. — Эта огромная цветочная ваза первоначально была просто фонтаном, но хозяин ресторана вынужден был осушить его, потому что клиенты взяли за обыкновение в нем купаться.
Вежливо кивнув, он спросил, что она предпочитает — кэрри и» барашка или рыбу.
— Честно говоря, Сюзанна, я не могу поверить, что мы отказались от великолепия «Тура» ради столь убогого меню.
— Кэрри из барашка подойдет, — быстро ответила она.
Ожидая, когда принесут заказ, Сюзанна огляделась по сторонам, но очарование исчезло, и прежний «Купол», живший в ее воображении, уже не возникал в памяти. Сейчас она видела лишь шумный обеденный зал, заполненный заурядной публикой. Не было и следа Модильяни или Камю. Не было никого, кто хоть отдаленно напоминал Джозефину Бейкер, входившую в мл с ручным львенком на украшенном алмазами поводке. Где ты, Кики де Монпарнас, подумалось ей. Жаль, мне не увидеть женщины настолько раскованной, чтобы прыгнуть в фонтан, не думая, что скажут люди.
Кэл, перегнувшись через стол, взял ее за руку.
— Я планировал сказать тебе это в более романтической обстановке, но другого случая может не представиться. — Большим пальцем он накрыл алмаз на ее обручальном кольце. В нем был ровно один карат; оба они посчитали, что более крупный камень смотрелся бы слишком вызывающе. «Меньше — лучше». — Фактически это сюрприз твоего отца, и ты должна будешь сделать вид, будто слышишь о нем впервые, когда Джоэл об этом объявит. Но он настолько необычен, что я решил дать тебе возможность как-то к нему подготовиться.
— Наш таинственный свадебный подарок? — спросила она. Он кивнул и улыбнулся еще шире.
С момента их обручения Джоэл время от времени делал намеки на эффектный подарок. Как-то она подслушала часть разговора отца с одним из своих адвокатов, после чего сообщила Кэлу, что, видимо, Джоэл отпишет им чудесную виллу на Мауи. Это был изрядный кусок собственности, и оба они были тронуты возможностью проявления такой щедрости.
— Ты была права насчет дома, — сказал он.
— Я тоже так полагала.
— Только ты неправильно назвала сам дом.
— Серьезно? — Она отпила из бокала. — Вряд ли это дом в Лондоне. Он нужен отцу для бизнеса. Наверное, это особняк на Паббл-Бич, хотя трудно представить, что он захочет с ним расстаться. Ему так нравится жить на поле для гольфа.
— Это не Паббл-Бич! — Кэл сжал в ладонях ее руку. Ей еще не приходилось видеть его таким довольным. Он хохотнул, и в его голубых глазах засветилось торжество. — Сюзанна, Джоэл отдает нам Фалькон-Хилл!
Глава 7
На следующий вечер за ужином (тонкие стебли белой спаржи и бокалы прекрасного выдержанного «Вуврэ») Джоэл объявил, что передает им Фалькон-Хилл в качестве свадебного подарка. Он сказал, что хочет больше времени проводить в Паббл-Бич и ему уже не нужен такой большой дом. А потом небрежно предложил, чтобы Сюзанна перестроила гостевой домик в Фалькон-Хилле, дабы ему было удобно останавливаться там, когда он будет по делам в городе.
Сюзанна почти не спала прошлой ночью и сейчас почувствовала, как сжалось ее сердце. Он опять ее поймал! До сих пор она и сама не сознавала, как сильно было в ней желание жить независимо от отца. Она могла бы сообразить, что Джоэл захочет и дальше иметь ее в полном своем распоряжении. Теперь, даря им Фалькон-Хилл, он выражал уверенность, что замужество Сюзанны не принесет ему неудобств и она по-прежнему будет работать в его команде.
Однако потом Сюзанна устыдилась своего эгоизма. Джоэл Фальконер дал ей все. Он спас ее, подобно блистательному принцу. И как она может быть столь неблагодарной? Тем не менее весь конец ужина Сюзанна размышляла о долге любви и удивлялась, что он еще не выплачен. Она очень любила своего отца, но неужели придется отдать ему всю свою жизнь?
Позже, когда Кэл проводил Сюзанну в ее покои, она попыталась рассказать ему о своих чувствах. Он обнял ее и погладил по спине, успокаивая, как ребенка.
— Думаю, ты преувеличиваешь, дорогая. Я знаю, что Джоэл иногда действует несколько деспотично, но мы будем вместе, и он не сможет взять над тобой верх. Не будем бросать тень на такой королевский подарок. Фалькон-Хилл стоит миллионы!
— Тебя волнует только цена Фалькон-Хилла и больше ничего?
Кэл отступил от Сюзанны, на лице его застыло удивление. Глаза стали холодны, как серебряная прядка, пробивавшаяся в его волосах.
— Ты намеренно превратно истолковала мои слова. Нечего на меня злиться!
Сюзанна прижала пальцы к вискам.
— Извини. Наверное, я просто устала.
— Я тоже устал, но на тебя не бросаюсь!
— Ты прав. Это было непростительно.
Но Кэл не принял ее извинений. Кинув на нее тяжелый взгляд, он вышел из комнаты Сюзанны. Она почувствовала привычное напряжение в животе — и этот мужчина наказывал ее своим молчанием.
Сюзанна возвращалась в Сан-Франциско, чувствуя, что в душе у нее прочно поселилось что-то жесткое и холодное.
После скандальной встречи с Джоэлом Фальконером Сэм вскочил на мотоцикл и помчался в Сан-Диего. У него была там пара друзей, но Сэм не поехал к ним — ему нужно было побыть одному. Он провел какое-то время у игрального автомата в галерее, потом заснул на пляже и проснулся ночью в холодном поту. Сэм мог думать лишь о том, каким сукиным сыном оказался этот Фальконер. Несмотря на все свои старания, Сэм не мог вычеркнуть из памяти образ Сюзанны, стоявшей рядом и наблюдавшей, как ее отец смешивал его с грязью.