Вздохнув, я встала со скамейки, согнувшись, кустами, подобралась к дому и, обогнув его, выглянула во двор. Мне повезло, я увидела что хотела. Прораб, уже в костюме и при галстуке, садился за руль «ниссы», за ним поспешал и остальной рабочий класс, тоже вымытый и приодевшийся.
Кажется, настало мое время! Я дождалась их отъезда, с удовлетворением отметив, что они тщательно заперли как дверь дома, так и ворота, — значит, сторожа нет! Потом опять вернулась в беседку.
Внимательно осмотрела пол, судя по всему, не поврежденный. В соответствии с инструкциями Павла отыскала под скамейкой рукоятку и повернула ее. Как-то очень легко она повернулась, а я уже опасалась, что там все заржавело или вообще от старости отвалилось. Потом я подошла к другой лавочке. На этой, похоже, иногда сидели, крапива вокруг нее была вырвана, а лопухи примяты. Одна из шайб, которыми ножки скамейки крепились к бетонному полу, была немного откручена. Отвертку я предусмотрительно захватила с собой, была она гигантских размеров, но именно такая тут требовалась. Я еще подумала, неплохая идея — отвертка вместо ключа. Я сделала полоборота, прижала — все получилось. Часть сохранившейся стены у самого пола со скрежетом отошла в сторону, открыв узкий проход.
Я посветила фонариком вглубь, неизвестно, что там может сейчас находиться, и, махнув рукой, — была не была! — осторожно протиснулась в подземный ход.
Ступеньки, ведущие вниз, оказались в очень приличном состоянии. Я осторожно спустилась, неизвестно для чего пересчитав их. Одиннадцать штук, лестница не очень крутая. Я оказалась в небольшом подземелье под беседкой. Очень хорошо, пока все шло так, как рассказывал Павел. Теперь вот этот узкий подземный ход, который я осветила фонариком, должен довести меня до подземного помещения под домом, точнее, под подвалом дома, собственно, цели моего путешествия. Выход в доме наверх, по словам Павла, находился как раз в том месте, где я недавно, не больше часа назад, видела гору ящиков и штабеля досок.
Вот в этом подземном апартаменте под подвалом дома и кипела в свое время работа по производству фальшивых денег, здесь стоял сначала печатный станок, потом ксерокс и еще какие-то хитроумные аппараты, здесь хранился запас необходимой бумаги и красок, здесь же скапливался конечный продукт преступной деятельности, при виде которого волосы вставали дыбом. В настоящее время, как предполагает Павел, там остались какие-то следы этой преступной деятельности: припрятанные орудия труда и кое-что из конечного продукта. А возможно, также и кое-что из того, что могло указать на глупое, младенческое участие Павла в ней, и вот это кое-что мне следовало во что бы то ни стало уничтожить. Поскольку я не могла бы разобраться, что из оставшихся вещдоков свидетельствует против Павла, а что против кого-то другого, мне следовало на всякий случай уничтожить все, что покажется подозрительным.
Я должна была по подземному ходу добраться до вышеупомянутых апартаментов, но я до них не добралась. Прошла всего несколько метров, когда свет электрического фонарика уперся в груду земли, преградившую путь, причем ухо уловило тихий шелест. Земля еще осыпалась. Завал! И кажется, свежий. С помощью фонарика мне удалось установить, что именно в этом месте кончался дощатый потолок, опиравшийся тоже на доски, а дальше следовал просто вырытый в земле туннель. И вот на стыке досок и земли и произошел обвал. Ничего удивительного, годы и воды сделали свое дело. Гляди-ка, все еще сыпется — Не дай Бог, еще рухнет за спиной, заживо замурует в этом туннеле!
Осторожно, не дыша, стараясь ни к чему не прикасаться, задом выбралась из подземного коридора. Оказавшись в подземном помещении под беседкой, я посветила вокруг себя. Здесь крепление держалось хорошо, крестовины из досок подпирали полукруглый свод, самое прочное перекрытие, ясное дело. Перекрытие-то прочное, каждый начинающий архитектор это знает, да что проку, если подгнили доски. Вон, видно же, держатся только силой воли, того и гляди и они обрушатся. Можно считать, прохода под дом со стороны беседки больше не существует.
Хотя перед отъездом я предусмотрительно написала свекрови письмо с сообщением о том, куда направляюсь, и даже бросила по дороге письмо в почтовый ящик, все же, выбравшись на открытое пространство, испытала большое облегчение. Неизвестно, дождалась бы я помощи, если бы все это обрушилось мне на голову, и в каком состоянии извлекли меня из-под обвала... Никогда в жизни я не радовалась так, как теперь, нащупав ногой первую ступеньку и позволив себе наконец развернуться передом по ходу движения. По ступенькам я взлетела, не взбиралась, меня несла на своих крыльях неведомая сила. Та же сила заставила меня немедленно выскочить из полуразвалившейся беседки, и я пришла в себя лишь после того, как сильно обожглась о невидимую в темноте крапиву.
Заставила себя вернуться и закрыть проход в подземный коридор. Механизм по-прежнему действовал безотказно. Оставлять эту ловушку в открытом состоянии было нежелательно по многим причинам. После этого я уселась на лавочку, отерла пот с лица и, убедившись, что не пустила краску, принялась размышлять.
Тот факт, что желанные подземные аппараты оказались недоступны с этой стороны, вовсе не означал, что они недоступны и со стороны дома. Наверняка апартаменты сделаны более капитально, чем ход к ним, и через подвал дома до них можно будет добраться. Задачу я не выполнила, значит, операция продолжается! Вот только как пробраться в дом, если его на моих глазах заперли?
Я выкурила вторую сигарету и совсем успокоилась, ко мне даже вернулась память, Заперли входную дверь, но ведь в доме есть еще одна, стеклянная, ведущая из столовой на террасу. Раньше в этой двери решетки не было, интересно, как сейчас-Теперь я уже настолько пришла в себя, что почувствовала раздражение и даже злость. На мужиков. Что за народ! Спятить с ними можно! То из-за одного, то из-за другого попадаю в совершенно идиотские ситуации, жизнью рискую. Нет, не позволю так с собой обращаться!
Однако не время сейчас предаваться абстрактным и явно запоздалым сожалениям, перейдем к конкретике. И я двинулась к террасе, чутко прислушиваясь, не набежит ли откуда сторожевая собака. Вокруг царила тишина, на соседних участках тоже было тихо. Поднявшись на террасу, я нажала ручку стеклянной двери. Заперто. Разбить стекло? Жалко. Решетки на двери и сейчас не было, можно было запросто проникнуть в дом, разбив стекло, но я решила поискать открытое или плохо запертое окно. Обошла дом вокруг и в самом деле обнаружила одно приоткрытое, маленькое и узкое. Кажется, в чуланчике или кухне. Дом был на высоком цоколе, достать до окна просто так я не могла, пришлось бы подтягиваться и сдирать в кровь руки, зачем? Я притащила несколько кирпичей, положила их один на другой, без труда достала до окна, толкнула приоткрытую раму и посветила внуть фонариком. И в самом деле, чуланчик, вон через полуоткрытую дверь и знакомая кухня видна.
Я уже сидела раскорякой на подоконнике, собираясь спрыгнуть внутрь дома, когда услышала шум мотора. Он приближался, вот уже и свет фар стал виден сквозь деревья; по дорожке, ведущей к участку, ехала машина. Легковая, не «нисса», судя по звуку двигателя. Не хватало еще, чтобы меня застигли в такой идиотской позиции! Я быстренько протиснулась в окошко и свалилась на пол чуланчика. Вовремя! Уже в следующую секунду фары осветили дом. Автомашина остановилась перед воротами. Фары потухли, мотор затих, наступила тишина.
В кромешной тьме — фонарик зажигать не рекомендовалось — я потихоньку попыталась подняться с пола, выбираясь из груды чего-то, наваленного здесь. Дура, не сообразила предварительно рассмотреть место, куда прыгать буду! А теперь вот и шуршать опасно.
Хлопнула дверца автомобиля, значит, из него кто-то вышел. Забренчало железо, щелкнул запор — отперли ворота. Вот они заскрипели, и я услышала скрип гравия под осторожными шагами. Вроде шел один человек. Так, посмотрим, что будет дальше.
А дальше ничего не было. Человек затаился, я его больше не слышала. Езус-Мария, что это значит? Кто он? Зачем ночью приехал? Почему так крадется? И что делает сейчас, может, увидел свет моего фанарика и сейчас подкрадывается, чтобы захватить меня врасплох? Это не рабочие, те уехали на «ниссе», фургонетку я всегда узнаю по звуку двигателя...