— Имеющий копье вперед смотрит! Берегись теперь!

Прижал врага к сугробу, подумал: «Если сейчас нападу, он отпрыгнет и в сугроб упадет». Бросился на врага, тот отпрыгнул и упал на спину. Вскочил на него оленевод и пронзил насмерть копьем. Затем снял с убитого одежду и здесь же захоронил его. В головах его копье острием вверх поставил. Затем малахай убитого на копье повесил и шнурком закрепил. После этого пошел к своим ослабевшим оленям и заколол их. Вместо них пару оленей соседа взял. И скоро домой вернулся.

С рассветом отправились сыновья убитого на поиски. Идут и говорят:

— Наверное, отец наш снова в эту ночь траву к земле склонил.

Шли, шли, видят — вдали из снега копье торчит. Старший брат сказал:

— Вон там опять отец траву к земле склонил, а сам ушел в их жилище поесть.

Когда же братья к копью подошли, малахай увидели. Младший брат узнал шапку и говорит:

— Да ведь это нашего отца малахай!

Убедились они, что отец убит, вернулись домой. Стали после этого остерегаться.

Вернулся домой оленевод, ничего не рассказал о случившемся ни сыну, ни сироте.

Наступила зима, толстым слоем снега покрыло тундру, погнали юноши стадо к подножию гор. А нарты их совсем без подполозков стали, ездовые олени без упряжки остались, кончились ремни для нарт, у самих все подошвы износились.

А землю еще больше снегом покрыло. Ближние оленьи пастбища совсем занесло. Целыми днями ездит сирота по тундре, корм для оленей ищет. Можно позавидовать соседним стойбищам: ко всем приезжали береговые люди. Все есть у соседей: и подполозки для нарт, и подошвы, и ремни. Особенно много всего у дальнего оленевода, который когда-то с их отцом поделился. А ехать до него один день и еще полдня. Да и снег в ту зиму очень глубокий выпал. Целыми днями сирота на оленях ездит, неглубокого снега ищет. Вот однажды, вернувшись, сказал своему хозяину:

— Целыми днями я езжу, ищу места с неглубоким снегом. Недалеко от нас многосемейные. За ними одиночная гора. Подножие этой горы покрыто неглубоким снегом. Вот бы туда перегнать стадо! Если здесь останемся, совсем олени из сил выбьются.

И вот погнали стадо к подножию той горы. К ночи подошли туда. Сын оленевода говорит:

— Вот бы к многосемейным в стойбище за горячей едой пойти да поесть хорошенько!

Сирота отвечает:

— Если хочешь ехать, поезжай. Я же останусь в стаде. Не впервые мне на снегу быть.

Сын оленевода говорит:

— Вот ведь ты какой непослушный!

Сирота объяснил, что нельзя им ехать туда, ведь у них в стаде есть чужие олени. Спросил сына оленевода:

— Неужели ты не догадываешься?

Сын оленевода сказал:

— Отец наш, пожалуй, рассказал бы нам. Вижу я, ты без отца хочешь хозяином быть. Но ведь я настоящий хозяин стада! Ведь мой это отец, а не твой!

Сказал тогда сирота:

— Что ж, поедем!

И вот запрягли оленей, поехали. К тем многосемейным приехали. Там их хорошо приняли. Отвели их к первой яранге, к яранге старшего брата. Он один с женой живет. Там юноши нарты свои поставили. У сына оленевода нарта с колокольчиком была. Хозяин приглашает:

— Входите!

Сын оленевода первым поспешил войти. Вошел в полог, занял место у передней стены. Сирота последний вошел. А тот уж раздеться успел. Сирота подумал: «Зачем же он разделся?» — и прислонил голову к передней стенке. А за пологом в сенях муж и жена разговаривают. Слушает их сирота. Муж жене говорит:

— Отец этих парней, сидящих в пологе, нашего отца убил. Они наши враги. Приготовь им горячей еды повкуснее.

Сын оленевода слышит, что за пологом разговаривают, но не разбирает, о чем они говорят. Сирота тоже слышит и все понимает. Сын оленевода спрашивает:

— О чем разговариваете?

А хозяин нарочно погромче говорит жене:

— Отец наш рассказывал, что отец сидящих в пологе его хороший друг.

Сын оленевода снова из полога спрашивает:

— О чем разговариваете?

Ответил хозяин:

— Говорю жене, что сидящие в пологе наши друзья.

Посмотрел сирота с тревогой на сидящего у передней стены товарища. Наступила ночь, женщина только кончила оленину варить. Внесла варево в полог. Стали есть. Во время еды хозяин говорит:

— Вот вы наши настоящие друзья!

Однако осторожный сирота даже чижи 118не снял. После еды легли спать. Сын оленевода как лег, так и заснул тотчас. А сирота не может заснуть, не дает ему покоя подслушанный разговор. Один глаз закрыл, другим смотрит. Через некоторое время хозяин приподнялся, взял трубку и закурил. Курить кончил, бросил трубку в стену полога, чтобы гости от шума проснулись. Не просыпаются. Взял тогда ночной горшок, греметь стал — опять не просыпаются. Тогда сказал жене:

— Крепко эти парни спят. Ну, теперь одевайся! Братьев позовем.

Когда оделись, сказал жене:

— Я выйду, а ты мне занавес полога подержи. Затем я подержу, чтобы ты вышла.

Вот жена полог рукою приподняла, и муж вышел. Затем он из сеней полог приподнял, жена вышла. Отправились по другим ярангам братьев созывать. Подошли к первой яранге, хозяин говорит:

— Там в пологе двое спят. Одевайся быстрее!

У второй яранги позвал:

— Там в пологе двое спят. Одевайся скорее!

Так вот всех братьев позвал.

А сирота, как только хозяева вышли, вскочил, товарища своего в бедро кулаком ткнул. Тот проснулся, штаны, чижи и торбаза с сушильной рамы стянул. Сирота ему говорит:

— Слишком ты много спишь! Ведь предупреждал я тебя, что в нашем стаде два чужих оленя. Сколько заставлял тебя в силе упражняться! Никогда ты меня не слушаешь.

Оделись юноши быстро и вышли в темноту. А в это время их хозяин у последней яранги говорил:

— Там в пологе двое спят. Мы должны их убить.

Вышли сирота с сыном оленевода из полога, забрали свои. нарты. Начал на нарте сына оленевода колокольчик звякать.

— Что мне делать с этим колокольчиком? — спрашивает он.

Сирота сказал:

— Оторви!

Тот оторвал и спросил:

— Куда мне деть его?

Сирота ответил:

— За пазуху положи!

Затем выволокли нарты. И прямо к своему стаду направились. Когда приблизились, свистнул сирота, оленей своих позвал. Подбежали два оленя. Он запряг их. Сыну оленевода сказал:

— Позови и ты своих оленей!

Хотел тот свистнуть, от страха не может. Сирота сказал:

— Вот говорил я тебе, что когда отец наш в стойбище за лахтачьей шкурой, ремнями и подполозками ездил, случилось с ним что-то по дороге, а он нам не рассказал, а ты все свое: «Отец бы рассказал…» Ну, зови оленей!

А тот от страха опять не может свистнуть. Наконец свистнул. Подбежали два оленя. Запрягли их парни, сели в нарты и помчались.

Тем временем старший брат младших братьев собрал. Пошли к яранге старшего брата. Вошли в сени, старший брат говорит:

— Я в сенях останусь, а вы к пологу идите. Когда все будет кончено, скажете: «Готово».

Затем старший еще сказал:

— Те двое как раз напротив вот этого места спят. Идите и прямо через полог убейте их!

И вот пронзили копьями полог, но никто не вскрикнул, не застонал. Старший брат приподнял копьем полог. Нет юношей. Старший сказал;

— А ну, где там их нарты?

Вышли, смотрят — и нарт нет. Старший сказал:

— Едем догонять!

Побежали к своим оленям. Старший свистнул своим оленям. Тотчас два явились. Запряг. Братья тоже своим оленям свистнули. Прибежали олени. Запрягли их. Старший сказал:

— Вперед, в погоню!

Убегающие очень быстро ехали. На рассвете позади скрип полозьев услышали. Сирота сказал:

— Это за нами гонятся!

И правда, вот уже братья совсем близко. Вот обогнали, прыгнули с нарт. Сирота сказал сыну оленевода:

— Вот они и догнали нас! Ну что ж, подкрепимся дорожным припасом, а затем оденемся-приготовимся!

Оделся сирота для поединка и говорит товарищу:

— А ты пока поупражняйся с копьем!

Как только заря утренняя поднялась, заколол он копьем двух своих оленей. Жертву всевышнему принес. Сын оленевода тоже своих оленей заколол, тоже жертву принес.