Изменить стиль страницы

Л. В. Беликов при классификации устного творчества чукотского народа по жанрам учитывает «многовековой путь их (чукчей) социально-экономического развития от неолитической охоты на оленя и первобытнообщинного строя к общественному разделению труда и зачаткам социальной дифференциации…» Исходя из этой методологической предпосылки и принимая во внимание имеющийся фактический материал по чукотскому фольклору, Л. В. Беликов выделяет следующие его основные виды (жанры): «1) космогонические предания, т. е. рассказы мифологического характера о происхождении мира, светил и человека; 2) обширный цикл сказок о животных и 3) героические сказания о богатырях». Далее он выделяет жанр «архаических сказок, проникнутых фантастикой мифологического характера, — это сказки о злых чудовищах кэле и сказки о приключениях героя в стране белых медведей». Кроме того, автор отмечает раздел шаманских повествований, отражающих «языческие религиозно-обрядовые представления чукчей» 8.

Отдельно от героических сказании Л. В. Беликов рассматривает исторические рассказы, «отразившие военные столкновения чукчей с казачьими отрядами капитана Павлуцкого в XVIII веке». К более поздним жанрам он относит сказки о сироте, «проникнутые ярким социальным содержанием». Из других жанров им отмечаются заговоры, песни и в зачаточной форме — пословицы и поговорки. К основным и наиболее распространенным жанрам чукотского фольклора Л. В. Беликов относит «космогонические предания, сказки о животных и героические сказания», которые раскрывают характерные черты устного повествовательного творчества чукчей 9.

Особый интерес представляют исследования Л. В. Беликова в области жанра героических сказаний, впервые выделенного им в чукотском фольклоре, и жанра сказок о животных. Филологический анализ и классификация основных жанров и видов этого фольклора представлены в кандидатской диссертации Л. В. Беликова и в ряде статей, написанных им на основе этой диссертации и опубликованных в последующие годы 10.

Е. М. Мелетинский к первой жанровой категории сказки относит «предания о событиях мифической эпохи, предшествующей современному состоянию мира» 11. Главным персонажем этих преданий выступает культурный герой — творец мира, света, огня, человека, животных, рельефа местности и т. д.

В роли культурного героя «преданий о событиях мифической эпохи» в фольклоре палеоазиатов выступают такие персонажи, как ворон, создающий живой и неживой мир, брат и сестра, попадающие на небо и создающие дождь и грозу, человекоподобный творец, живущий на небе и регулирующий жизнь земных существ.

Ко второй жанровой категории относятся рассказы, действие которых происходит в то время, когда миропорядок уже был прочно установлен 12. В этом жанре героем выступает чаше всего безымянный «один человек», ведущий жизнь обыкновенного охотника, или женщина, попадающая в сложные жизненные ситуации. Безымянный герой (или героиня) в сказках этого вида еще не выделяется из первобытнообщинного коллектива и представляет обобщенный образ его члена. Здесь судьба героя (героини) зависит от разных вредоносных существ (кэле, тунгаков, великанов, «хозяев» различных объектов и явлений природы), с которыми герой борется при помощи волшебных помощников, ниспосланной ему чудесным образом магической силы, собственной смекалки и ловкости. Сказки подобного вида Е. М. Мелетинскнй называет «мифами-быличками» 13. Привлекая сравнительный материал по фольклору различных народностей крайнего северо-востока Сибири и Северо-Западной Америки, автор приходит к некоторым наблюдениям и выводам о характерных чертах палеоазиатского фольклора древнейшего периода, хотя и не ставит перед собой цель систематической классификации его жанров в целом.

Вопросы классификации жанров корякского повествовательного фольклора впервые были поставлены в начале 40-х годов С. Н. Стебницким, который подразделял этот вид устного творчества коряков на три основных жанра: 1) фольклор мифологический, 2) фольклор исторический, 3) фольклор бытовой. «Мифологический фольклор, — отмечал С. Н. Стебницкий, — наиболее богат и разнообразен, но при всем разнообразии он представляет собой единый цикл мифов о Вороне-творце, общий для всех палеоазиатских народностей чукотской группы (чукчей, коряков, ительменов) и свойственный также эскимосам. Бытовой фольклор значительно беднее, он содержит по преимуществу рассказы о хозяине — богатом оленеводе и работнике, оленном батраке. Исторический фольклор содержит описание войн. В преданиях чавчувенов (коряков-оленеводов) описываются по преимуществу войны коряков с чукчами. В преданиях апукинцев и алюторцев (северо-восточные группы оседлых коряков) — также войны с чукчами, но наряду с ними также и межплеменные войны — войны оседлых коряков с коряками-оленеводами…» 14.

К мифологическому фольклору С. Н. Стебницкий относит мифы, сказания и сказки о животных 15, в том числе корякские и ительменские сказки о вороне Кутхе — Куткыннеку 16.

Далее С. Н. Стебницкий отмечает, что в мифологическом фольклоре коряков находят яркое отражение картины духовной и материальной культуры древних коряков, сведения о типах жилища, постройках-укреплениях и т. д. Исследование С. Н. Стебннцкого о корякском фольклоре является ценным вкладом в изучение устного творчества палеоазиатов Чукотки и Камчатки в целом.

Вопросы классификации жанров ительменского и керекского фольклора решались лишь частично в сравнительно-типологическом плане, но специально не ставились. Фольклор и язык маленькой народности кереков до последнего времени оставались почти неизученными. Специальное изучение истории, языка и культуры кереков по-настоящему было предпринято лишь в послевоенные годы 17. В середине 50-х годов П. Я. Скорику удалось записать три текста. Несколько текстов в 1969 г. записала В. И. Иунэвут, из которых один представлен в настоящем сборнике. В 1971 г. В. В. Леонтьев записал и перевел восемь текстов. Язык и духовная культура кереков уже в начале текущего века подверглись интенсивной ассимиляции со стороны чукотского населения. Этот процесс ассимиляции особенно быстро протекал в последние 40–50 лет, в результате чего кереки, исключая несколько семейств, утратили свой родной язык и стали говорить на чукотском.

Классификация жанров устного повествовательного творчества азиатских эскимосов проводилась впервые в связи с публикацией переводов сказок азиатских эскимосов 18. Эта классификация имела скорее методический характер (в целях последовательности подачи материала по жанрам и сюжетам), но не претендовала на какую-либо полноту и научную точность.

Для азиатских эскимосов были выделены следующие жанры: волшебные сказки и мифы, героические сказании, бытовые сказки и рассказы, сказки о животных 19. В отделе волшебных сказок и мифов представлены три вида (жанра) сказок: космогонические предания о миротворчестве, волшебные сказки о борьбе человека с вредоносными существами, сказки о похождениях шаманов. Термин «волшебные сказки» принят условно и не означает традиционного понимания его в духе, например, русской волшебной сказки. Героические сказания посвящены борьбе сильных и отважных людей с таннитами-иноплеменннками, захватчиками и обидчиками. В бытовых сказках и рассказах повествуется об обыденных ситуациях и реальных событиях, оставивших след в памяти народа и закрепившихся в его устной традиции. Фантастика здесь уступает место реальному изображению жизненных ситуаций. В борьбе с обманщиками и угнетателями герою помогают не чудесные силы и чудесные превращения, а ум, находчивость, физическое превосходство и отвага.

вернуться

8

Беликов, 1960, стр. 281.

вернуться

9

Там же, стр. 282.

вернуться

10

Беликов, 1956.

вернуться

11

Мелетинский, 1958, 1963.

вернуться

12

Мелетинский, 1958, стр. 8-9

вернуться

13

Там же, стр. 11.

вернуться

14

Стебницкий, 1941, стр. 106–107.

вернуться

15

Там же, стр. 142.

вернуться

16

Там же, стр. 147.

вернуться

17

П. Я. Скорик, Керекский язык, — «Языки народов СССР», т. V, Л., 1968, стр. 310–333.

вернуться

18

Эск. ск.; Эск. ск. и лег.

вернуться

19

Эск. ск. и лег., стр. 10–19.