— Вот именно, в бездну. Признаюсь, я вспоминаю одного из ваших второстепенных поэтов.

— Кого именно?

— Блейка [19].

Она рассчитывала сбить его с толку и была вознаграждена и откровенно обрадована, когда после минутного напряженного раздумья он разразился хохотом. Смех гулко покатился по высокому залу со стеклянной крышей и эхом отозвался в саркофаге. Дэвид вздрогнул, поморщился и промокнул нижнюю губу платком, уже запачканным кровью.

— Черт, рана опять открылась. Надо привыкнуть не гоготать. Но все не так плохо, как говорят у вас в...

— Ой, перестаньте.

— "Огневой соразмерный образ твой?..", да? Можно ли красочней обрисовать мои классические черты?

— Сейчас они выглядят вполне огневыми, — мрачно заметила Джесс. — Вы не могли залепить чем-нибудь эти синячищи? Мне на них просто больно смотреть.

— И вполовину не так больно, как мне. Я серьезно подумываю отпустить бороду.

— Это совсем не смешно.

— В самом деле не очень.

— Что случилось?

— Давайте обсудим за ленчем. Пожалуй, я долго не вынесу вида этого саркофага. Можно спокойно предположить, что за мной не следят, если бы я не оторвался, джентльмены уже появились бы в этой уютной и тихой ловушке.

— Поэтому вы предложили тут встретиться? Святители небесные, вы сумасшедший! Пошли из этого жуткого места.

Знаменитое британское хладнокровие было продемонстрировано Джесс официантом в излюбленном ресторане Дэвида, который отреагировал на его появление с расквашенной физиономией только слегка приподняв одну бровь. Когда предварительная часть программы, состоявшая в выборе блюд, завершилась, Дэвид наконец уступил ее настойчивым просьбам дать объяснения.

— Они отыскали «Синий кабан», — начал он. — Как — не знаю, но вижу несколько способов, которыми это можно было сделать. К моменту их появления Альф уже лежал в постели, и свойственная ему от природы раздражительность ничуть не смягчилась от того, что его подняли среди ночи. И он раскололся. Он, видите ли, меня знает; моя тетка, богатая старая дева, живет по соседству, и я обычно останавливаюсь в «Кабане» выпить рюмочку по дороге домой. Тетка — завзятая трезвенница. Я просто убить себя готов! Такая очевидная вещь, а я ее проглядел! А ведь это моя специальность...

— Специальность? Что вы имеете в виду? Чем вы зарабатываете на жизнь?

— Вы не догадываетесь? — Он улыбнулся. — Где книжка, которая выпала вчера вечером из вашей сумочки?

Она все еще лежала там же. Ни слова не говоря, Джесс вытащила ее, Дэвид положил ее на стол и ткнул в синенькую обложку длинным пальцем, попав прямо в живот героине.

— "Призрак замка", — прочел он нараспев. — Автор Десмонд Дюбуа. Это я. Я и есть Десмонд.

— Вы пишете... вы сочиняете эту... эту...

— Макулатуру? Да, и делаю это очень хорошо, благодарю вас. Теперь видите, почему я заподозрил, что вы водите меня за нос? Я подумал, что вас ради смеха подослал кто-нибудь из моих дорогих старых друзей.

— Теперь вижу. О Господи!

— Все это сослужило мне добрую службу. Вот почему наши общие приятели застали меня врасплох — я не верил в их существование. Многие мои знакомые с артистическими наклонностями живут по неортодоксальному расписанию. Услышав звонок в дверь, я пошел и открыл ее нараспашку, заготовив лишь самые естественные проклятия. И даже когда эта парочка втолкнула меня обратно в дом, я все еще думал, что они обыкновенные грабители.

— А когда вы поняли, кто они на самом деле?

— Когда они спросили о вас, разумеется. Странно, что они не попытались замаскироваться, хотя бы платки повязали на свои квадратные подбородки. Один худой, среднего роста, темноволосый, неплохого сложения и с самыми жуткими усами, какие я когда-либо видел. Другой — чуть повыше, смуглый, с оливковой кожей и таким вороватым бегающим взглядом. Смахивает, скорее, на американского хулигана.

— Это они, — подтвердила Джесс.

— Ну, естественно, я спросил, что им от вас надо. Они, столь же естественно, отвечать отказались. Каким-то манером в их недалеких умишках зародилась мысль, что мы с вами не просто случайные знакомые.

— Но... они должны знать, что я встретила вас совершенно случайно.

— Мы могли встретиться совершенно случайно и все же расстаться друзьями — и очень хорошими. Я полагаю, что старый шутник Альф дал им нелицеприятное описание моего характера — в своем собственном представлении.

— Все равно. — Джессика наклонилась вперед и посмотрела на своего спутника с безрассудным осуждением. — Вы ведь могли им соврать, правда? Сказать, что высадили меня в каком-нибудь жутком старом «Хилтоне». Или на станции метро. Или еще где-нибудь. Неужели вы повели себя так... так глупо и благородно, и позволили им вас ударить, и...

— Боже милостивый, только не это! — Дэвид тревожно оглянулся через плечо. — Если вы приметесь плакать, я сюда никогда больше не осмелюсь прийти. Разумеется, я соврал. Сказал, что отвез вас в какой-то никому не известный отель в Блумсбери, а название забыл, но это как раз рядышком с Рассел-сквер.

— Тогда почему они вас избили?

— Ну... — Дэвид явно чувствовал себя неловко. — Не мог же я сразу выдать им эту информацию, после первого вопроса, правда?

— Понятно. Не могли выйти из образа. Идеальный английский джентльмен. Рыцарь. Старая школа. Правила игры.

— Это было необходимо, чтобы все выглядело убедительно! — протестующе воскликнул Дэвид.

Подскочил официант, взволнованно замахав руками. Дэвид послал ему слабую улыбку и понизил голос:

— Ну, видите, что вы наделали? Поймите своими куриными американскими мозгами — тут вам не Чикаго, мы не привыкли, чтобы негодяи врывались в наши дома, а если они все же врываются, мы впадаем в неистовство и кипим гневом. Собственно говоря, образ я принял до чертиков омерзительный. Настоящий джентльмен позволил бы измолотить себя в пух и прах. Я же сопротивлялся ровно столько, сколько требовалось для правдоподобия. И даже после всего этого предположил, что им хватит ума обыскать мою квартиру. Поэтому утром и опоздал на свидание с вами.

— По-моему, вы переиграли в смысле правдоподобия, — заметила Джесс, разглядывая синяки. — В следующий раз подумайте об образе труса.

Дэвид покраснел.

— Лесть не доведет вас... Что? Ах да, официант, я хотел бы десерт. Бисквит с вином? Отлично. Сливки. Джесс?

— Ничего. Я сыта. Как вы можете столько есть?

— Я жутко нервничаю. Давайте прекратим дальнейший обмен комплиментами. Вопрос вот в чем: что будем делать дальше?

Джесс медлила с ответом. Она обнаружила, что по каким-то необъяснимым причинам не в состоянии смотреть ему в глаза, поэтому уставилась на его руки. Руки были на вид умелыми, тонкими и подвижными, с длинными плоскими пальцами.

— Но ведь это понятно, правда? — сказала она наконец. — Пойдем в полицию. То есть если вы согласитесь меня поддержать. Теперь, по крайней мере, у меня есть независимый и надежный свидетель, чтобы подтвердить мой рассказ.

— Не получится.

— Почему?

Он не ответил — подошел официант с подносом, и Джесс с восхищением наблюдала, как Дэвид щедро поливает сливками десерт, и без того перенасыщенный калориями. Она деликатно отхлебнула кофе, ожидая, пока официант удалится, и снова спросила:

— Почему нет?

— Подстегните воображение. "Вы говорите, что эти люди ничего не взяли в вашей квартире, мистер... э-э-э... так? И вы сами открыли им дверь? Что ж, сэр, боюсь... Разумеется, сэр, мы постараемся. Не желаете ли взглянуть на несколько фотографий, сэр? Ах, вы не считаете их профессиональными преступниками? Но тогда, сэр, чего же, по-вашему, им было нужно? М-м-м... я...

понимаю, сэр. А какова, сэр, ваша профессия, сэр? О! Да. Сэр".

Он проглотил остаток десерта и откинулся на спинку стула.

— Вы преувеличиваете.

— Я вам не поверил. Почему они должны мне поверить? Я даже не такой красивый. Другое дело, если в у нас была хоть какая-нибудь ничтожная догадка о мотиве всех этих безобразий. Джесс, вы уверены, что...