Он творил во время «русского Ренессанса», как и Врубель, Валентин Серов, Левитан, Рябушкин, Виктор и Аполлинарий Васнецовы, Борисов-Мусатов, Бенуа, Кустодиев.

Это движение в нашем искусстве характерно осмыслением русской иконы, гениального творчества Рублева, глубиной проникновения в классическое наследие русской западной живописи и одновременно освоением новаций импрессионистов.

Традиции и новаторство — вот два столпа, на которых зиждился новый храм русской школы живописи конца XIX — начала XX века…

В 1874 году из далекой Уфы в Москву приезжает паренек — Михаил Нестеров. Через три года восторженный провинциал принят в Училище живописи, ваяния и зодчества.

Долго бродит он по древней столице Руси, любуется Кремлем, Китай-городом…

Портрет дочери художника О. М. Нестеровой.

Потянулись годы учебы, но юноша никогда не забывал свой дом, старинный уклад быта, свою мать, о которой он после напишет:

«Она была с ясным, разумным мировоззрением, но с очень сильной волей и крайне медлительна; то, что она переделала в своей области, очень значительно и может служить красноречивым примером неутомимости в труде».

Детство. Родное гнездо. Первозданная природа. Неохватные суровые, полные былинной красоты просторы — все это оставило в душе след неизгладимый.

Это была почва, на которой возрос его недюжинный талант.

Училище живописи…

Все здесь жило Перовым, дышало им, носило отпечаток его мыслей, слов, дел. Поэтому нечего удивляться, что первые холсты молодого художника были проникнуты духом Перова.

Хотя, конечно, в Училище были и другие преподаватели, и иные студенты. Нестеров восхищался работами братьев Коровиных, Левитана.

На третий год учения он экспонирует на ученической выставке картину «С отъездом».

Вернисаж. Все ждут Василия Григорьевича Перова.

Вот как описывает сам Нестеров этот день.

«Появился и он… Мы тотчас окружили его, и просмотр начался. Моя картина стояла в натурном классе, слева у окна. Долго мне пришлось ждать, пока Перов дошел до нее. Мое юное сердце бил ось-бил ось, я переживал новое, еще неведомое чувство: страх, смешанный со сладостной надеждой.

Перов остановился против картины, все сгрудились вокруг него, я спрятался за товарищей. Внимательно осмотрев картину своим ястребиным взглядом, он спросил:

— Чья?

Ему ответили: «Нестерова».

Я замер.

Перов быстро обернулся назад, найдя меня взором, громко и неожиданно бросил: «Каков-с!» — пошел дальше.

Что я перечувстовал, пережил в эту минуту!

Надо было иметь 17 лет, мою впечатлительность, чтобы в этом «каков-с» увидеть свою судьбу, нечто провиденциальное…

За приворотным зельем.

Я почувствовал себя счастливейшим из людей, забыв все, оставив и Перова и выставку, бросился вон из училища и долго бродил одиноким по стогнам и весям московским, переживая свое счастье».

Это было доброе начало. Но как еще далеко до того, что суждено создать художнику!

1881 год. Разочаровавшись в училище, Нестеров уезжает в Петербург и поступает в Академию художеств. Но, увы, консерватизм, рутина обманывают надежды молодого человека…

Он начинает копировать классиков в Эрмитаже, где знакомится с Крамским, который становится истинным наставником юноши.

Начинается пора исканий.

Нестеров бросает Академию и в 1884 году вновь поступает в Московское училище живописи, ваяния и зодчества.

Взгляните на «Автопортрет», написанный в те годы поисков. Острый испытующий взор, строгий и немного грустный, как бы вопрошает: «Смогу ли я?»

Глядя на четкую лепку формы портрета, на одухотворенный образ молодого человека, веришь в серьезность его намерений. Такие, как он, невзирая на трудности, побеждают.

И Нестеров докажет, что это ему по силам.

Но все достигается трудом и огромным упорством уральского паренька. Дерзко вскинуты брови, острые глаза, трепещущие ноздри, четко очерченный рисунок носа, пухлые юношеские губы, упрямый волевой подбородок — все эти черты лица говорят о сложной личности творца. Михаилу двадцать лет. Он полон сил и надежд.

Через три года он женится на Марии Ивановне Мартыновской, а еще через год потеряет свою любимую, которая скончается от родов… Смерть юной супруги оставила неизгладимый след в душе художника. Он впервые почувствовал жестокую силу рока, с которым нельзя спорить, а надо уметь переносить, переживать его удары.

Такое умение не раз ему будет очень нужно.

Живописец бросает писать легковесные «жанры» и создает эскизы на исторические темы.

Вот что вспоминает об этих работах современник.

«В этих эскизах, — пишет Глаголь, — почти всегда было что-то, обращавшее на себя внимание преподавателей и товарищей, да и вообще всех, кто их видел. Я, например, не помнил никогда ни одной из нестеровских жанровых картин и вместе с тем ярко помню несколько его эскизов, например один на тему из Смутного времени с темным силуэтом церкви на фоне ночного неба и красною, зловещею луною, поднимающейся из-за этого силуэта. Это была очень красивая, полная настроения композиция».

В 1886 году Михаил Васильевич заканчивает картину на звание классного художника.

Тема историческая: «До государя челобитчики». В том же году получает большую серебряную медаль и удостаивается искомого звания. Картина несолько черна по живописи, но в ней есть дух времени, есть поэзия, и слышно, как бьется горячее сердце живописца, честного, влюбленного в Отчизну.

Он знакомится с Суриковым.

Влияние этого гениального творца эпопей из истории Руси было велико, неизгладимо. Но молодой мастер еще должен найти собственный путь в живописи, пока же все — лишь ступени его мечты.

Он переписывает государевых челобитчиков и посылает на конкурс Общества поощрения художеств. Картина получает половинную премию.

«Крамской был недоволен мною, — вспоминает художник, — считая, что раньше я был ближе к жизни, и он ждал от меня не того, что я дал… русская история содержит в себе иные темы, что нельзя, читая русскую историю, останавливать свой взгляд на темах обстановочных, малозначащих, придавая им большее значение, чем они стоят».

Пройдет три года, и Нестеров привлечет внимание всех. А пока он пишет картины на исторические темы, рисует, читает. Вот слова из письма к сестре, написанного в 1888 году из Сергиева посада (обратите внимание — из Сергиева посада): «Погода убийственная. Делать нечего, читаю Карамзина и восхищаюсь. Русский человек и художник».

В другом письме (оттуда же) он сообщает: «Работа моя двигается хотя медленно, но довольно сносно. Задумал еще небольшую картину «Пустынник», которая и задержит меня, верно, здесь числа до 20 августа».

Судьба привела его в Абрамцево, где он впервые увидел произведения работавших там Репина, Васнецова, Поленова и других. Огромное впечатление произвел на Нестерова портрет Серова «Девочка с персиками».

«Это последнее слово импрессионального искусства, — писал он под свежим впечатлением от Абрамцева. — Рядом висящие портреты работы Репина… кажутся безжизненными образами, хотя по-своему представляют совершенство».

Не меньшее, а, пожалуй, еще более основательное впечатление оставило у него знакомство с росписями Виктора Васнецова в церковке Абрамцева:

«Детская непорочная наивность граничит с совершенным искусством… Тут русский дух, тут Русью пахнет, все мрачно, седые ели наклонили свои ветви, как бы с почтением вслушиваясь в отрывистый жалобный визг сов, которые сидят и летают тут десятками. Это чудное создание, не имеющее себе равного по эпической фантазии..

Художник мучительно работает над картиной «За приворотным зельем», чувствуя некоторую «оперность» и постановочность полотна. Одновременно он начинает «Пустынника».