– О! Мой бедный Рама!.. Вы совсем мало большой! Мистер Госсе победил нас. Увы! Разбил наголову!

Публика в восторге. Ковбои на скамейке, чувствуя себя в безопасности, на арену не смотрели, а продолжали шепотом совещаться.

– Манкиллер теперь не опасен. Конюх дал ему наше пойло. Он не будет так свиреп!

– Ты уверен?

– На все сто!

– Отлично!.. А то уж я думал, не отказаться ли от номера. У меня нет желания ломать себе шею.

– Но эта скотина будет все равно сопротивляться.

– Благодаря наркотику Манкиллер станет более управляем, и мы с ним справимся.

– Неплохо придумано!

– Повторяю еще раз: Манкиллера я беру на себя. Как только с ним будет все в порядке, делаем круг почета. Вы сопровождаете меня под шум аплодисментов. Мы направляемся в конюшню. В это время Нед и Алик нападают на хозяина. Тот должен стоять у входа, как обычно.

– Хорошо. А что дальше?

– Если он один, то все произойдет быстро.

– А вдруг кто-то придет на помощь?

– Та кой вариант предусмотрен: Джим бросает динамит в коридор, который ведет на арену… Раздается взрыв… затем всеобщая паника, зрители спешат к выходу. Возникает столпотворение. В это время мы забираем всю выручку и обязательно документы… Чертовы бумаги, из-за них весь сыр-бор. Выручку грузим на Манкиллера – и вперед! Деньги – нам, а документы – хозяину.

– Тихо! Довольно!

У незнакомца, слышавшего разговор ковбоев, похолодела спина. Надо предупредить Гризли-Бена!

Но как? Время, кажется, упущено!

Пантомима закончилась. Мистер Госсе, клоун и звери под гром аплодисментов покинули арену.

В это время с противоположной стороны открылись ворота и на дорожку выскочил конь. Сильный, широкогрудый, иссиня-черный с белой звездочкой на лбу и горящими глазами. Жеребец громко заржал с металлом в голосе и яростно заколотил хвостом по могучим ляжкам.

Жеребец был прекрасного сложения, но немного вытянут в длину, как все американские рысаки. Мускулистый и гибкий, он двигался словно пантера. И что-то от дикого зверя угадывалось в нем – жестокого, сильного и хитрого.

– А-а-а! – завопила публика, раздираемая противоречивыми чувствами: восхищения и одновременно беспокойства.

Гризли-Бен шел рядом с лошадью. Он поприветствовал зрителей и громко, чтобы слышали все, выкрикнул.

– Дамы и господа! Перед вами Манкиллер!

И повернулся к ковбоям:

– Ваш выход, джентльмены!

ГЛАВА 2

Одиннадцатая жертва. – Новый человек на арене. – Дрессировка по-индейски. – Побеждает Том-Укротитель. – Царский подарок. – Мисс Джейн и ее арабский скакун. – Преступление или несчастный случай? – Взрыв.

Один из ковбоев встал и сделал несколько шагов по арене. Зрители не жалели своих ладоней. Гром аплодисментов заглушал ржание жеребца.

Молодчик был высок, сухопар, ловок и силен. Он непринужденно поприветствовал публику и снова водрузил на голову серую ковбойскую шляпу.

Неудивительно, что его встретили так горячо.

Надо сказать, что ковбои, в общем-то, обыкновенные пастухи. Американцы их любят и часто делают героями романов, превознося их физические и профессиональные достоинства. В обычной жизни они бесстрашные наездники, жизнь ковбоев наполнена борьбой и тяжелым трудом.

Однако с достоинствами часто уживаются недостатки и даже пороки. Среди ковбоев попадаются игроки, пьяницы, дебоширы, грабители без стыда и совести, для которых человеческая жизнь ничего не значит. Эти ковбои с Дикого Запада – люди с темным прошлым, ранее судимые или бежавшие от правосудия. Так что герои романов в реальной действительности бывают иногда настоящими негодяями.

Но сейчас возбужденная публика восторженно приветствовала смельчака, бросившего вызов кровожадному Манкиллеру.

Ковбой был в красной рубахе, затянутой на талии голубым шерстяным поясом, и в сапогах с огромными шпорами. Перед ним лежало тяжелое мексиканское седло. Молодчик достал лассо из бычьей кожи, проверил скользящую петлю и приготовился. Черный жеребец с диким ржанием мчался на него как вихрь. В клубах пыли ковбой спокойно раскрутил и бросил лассо, и оно пришлось точнехонько на голову жеребца.

– Браво! Браво! Гип! Гип! Ура! – завопила толпа.

Петля прочно затянулась на шее коня. Ковбой, опершись ногами о землю, тянул изо всех сил.

Рев трибун нарастал. Заговорщики на скамейке вскочили и закричали, размахивая огромными серыми шляпами в унисон [30]с толпой.

– Неплохое начало, – только и сказал незнакомец. – Посмотрим, что будет дальше.

Обычно в таких случаях плененная лошадь кидается в противоположную сторону, петля затягивается еще сильнее, и полузадохнувшееся, хрипящее животное падает и становится окончательно побежденным, а человек мгновенно спутывает ему ноги другим концом лассо.

Зрителям это хорошо известно, и в предвкушении счастливого конца они поднялись, крича в азарте и топая ногами.

Однако возбужденные восклицания внезапно сменились криками ужаса.

Манкиллер не повторил ошибки своих собратьев. Почувствовав на шее лассо, он резко развернулся и неожиданно устремился на оторопевшего ковбоя.

– Берегись! Берегись! Ах! Тысяча чертей!

Оказавшись в трех шагах от человека, черный жеребец поднялся на дыбы.

Ковбой хотел отступить, но не успел. Манкиллер оскалился, показав широкие, желтоватые зубы.

Несчастный бросил лассо и инстинктивно вытянул вперед руки.

Жеребец обрушился на беднягу передними копытами, и ковбой упал с пробитым черепом.

Все онемели. Некоторые дамы упали в обморок.

Раздались крики:

– Прекратите! Немедленно прекратите!

Другие заорали:

– Да здравствует Манкиллер!

Так кричат обычно испанцы: «Браво!» – когда бык побеждает человека.

На этом все не кончилось. Разъяренный жеребец продолжал остервенело бить копытами уже неподвижного ковбоя.

Бледные, испуганные, друзья неудачника попятились:

– Конюх нас предал. Лошадь не напоили!

– Я сниму с него скальп! [31]

– Спасаемся, мы влипли!

– Тихо! Надо подождать!

На арене появился Гризли-Бен, сопровождаемый людьми с дубинками, кнутами и металлическими прутьями.

Зрители просто неистовствовали.

Незнакомец до последнего момента оставался абсолютно безучастным. Теперь он быстро встал и устремился на арену. Увидев, что Гризли-Бен собирается поймать Манкиллера, он остановил его:

– Пусть уберут труп. Остальное я сделаю сам.

Через несколько минут незнакомец и жеребец остались один на один. Лошадь прижала уши, клацнула зубами и встала на дыбы.

Молодой человек держал в правой руке лассо, левой сжимал кнут. Внезапно он размахнулся и изо всех сил хлестнул коня по окровавленным ноздрям и разинутой пасти.

Лошадь оторопело отступила и тут же яростно бросилась на человека. Незнакомец с удивительным хладнокровием и ловкостью заарканил передние ноги Манкиллера, резко прыгнул в сторону и потянул за лассо.

Жеребец споткнулся, потерял равновесие и тяжело упал на бок. Он отбивался, взбрыкивая копытами, и яростно ржал от бешенства и боли. Молодой человек обрушил на поверженную лошадь град ударов тяжелой плеткой из бычьей кожи.

Публика восхищенно взирала на происходящее. Тишину нарушало лишь хрипение животного и сухие удары кнута.

На некоторое время жеребец притих.

Молодой человек подошел к коню, ослабил петлю и, потрепав его по шее, насмешливо проговорил:

– Ну, давай, малыш, поднимайся, не бойся!

Услышав его голос, жеребец вскочил на ноги. Разъяренный, с бешеными глазами, он готовился снова устремиться на обидчика. Но несколько секунд оставался неподвижен, видимо собираясь с силами. В это время незнакомец ловко прыгнул ему на спину.

Трибуны взорвались! Началась решающая и, может быть, смертельная схватка!

Жеребец тут же предпринял самые отчаянные и неожиданные броски, чтобы скинуть седока: яростное брыкание, Прыжки, внезапные остановки, рывки, резкие повороты и прочее. В середине арены клубилось облако пыли, откуда Доносились топот копыт, ржание и клацание челюстей.