Но ехать к месту происшествия сыщику-программисту все же пришлось. Только доспехов охранника так найти и не удалось.
С этим Дураков с военачальником и вернулись в город и направились прямиком ко дворцу, где их уже ожидали Эйе и Менпехтира. Сидя под плетеным навесом в доме начальника охраны, трое помощников господина фараона поведали Ване целую кучу невероятных происшествий, случившихся во дворце за ночь и утро.
— Я думаю, что это проклятья, чужестранец, — серьезно глядя на программиста, заявил Эйе.
В его колючем грозном взгляде просматривалось и отчаяние. И Ваня понял, что этот человек искренне просит помощи. И тут Менпехтира принялся рассказывать о всех бедах, что начали происходить с его верными подчиненными. У одного ночью выпали все волосы, другой начал чувствовать горечь во рту, третий пожаловался на вздувшийся живот, а четвертый потерял мужскую силу, в то время как пятый вдруг почувствовал влечение ко всему, что движется. Это были еще цветочки по сравнению с выросшими у кого-то из новобранцев шакальими ушами или кошачьим хвостом.
Ваня раскрыл перед великими мужами свою схему и быстро зачеркнул все три имени в списке подозреваемых. Эти раздосадованные люди вряд ли могли совершить такое со своими подчиненными: мотива для зверств ни у одного не находилось. Если и вздумали они захватить власть, то для этого им нужна сильная армия, а не ошарашенные парни со звериными ушами. Получается, заговорщики хотят совершить глобальный переворот, и если еще чуть-чуть промедлить, свершится непоправимое: придет к власти восставший из гроба самозванец, названный этим… как его… Сметан-рой, Се-мантрой, Сменхкарой вместе со своей обожаемой помощницей, в теле которой живет душа Иры. Все складывалось в довольно занятную картинку — это Неб, верный соглядатай фараона, о котором никто не знает, затеял опасную игру в Гришку Отрепьева кеметского пошиба. И пора бы парня остановить! С такой мыслью четверо мужчин и пришли к дому программиста, потому что тот пожелал взять с собой кой-какое оружие.
В этот момент Маша и застала троих мужчин и брата.
— Это и моя пропавшая давеча сестра Маша, — представил Иван девушку военачальнику.
— Маш-шу? — переспросил Хоремхеб. — Очень приятно.
Он и остальные гости поклонились перед красиво одетой девушкой, а Менпехтира успел вставить шуточку о том, будто ее платье очень похоже на один из нарядов владычицы Обеих Земель.
— Сестренка, ты уж прости, — вздохнул брат, — но я раскрыл дело. Твой Неб… — он перевел дух, чтобы выложить Маше правду про ее возлюбленного, — так вот, твой Неб и украл Иру, чтобы сделать своей женой. Сегодня он заколдовал стражу, а завтра убьет фараона.
Ошарашенная девушка стояла, открыв рот, боясь и слово сказать, ровно как и остальные присутствующие, пока Ваня в деталях, немного приукрашивая пересказывал о незавидных судьбах охранников.
— Мне он сказал, что обречен на смерть и должен уехать, — всхлипнула девушка, выслушав красочный рассказ брата. — А еще мне девушки в городе рассказали, будто он незаконный сын Эхнатона.
Жрец и военные ахнули, услышав такие слова. Впрочем, они и без этого словно в первый раз узнавали о Небе и его похождениях.
— И это доказывает его виновность! — хлопнул в ладоши программист. — Назовется спасшимся от смерти Сменхкара, приведет куклу Меритатон, и вернут былые уклады! Каждый, блин, лифтер желает стать начальником ЖЭКа!
Последнюю фразу программиста поняла только Маша, а великие мужи Кемета приняли все за заклинание заморского чародея, о чем и поспешили доложить ему, добавив, что в первый раз слышат от Вани о человеке по имени Неб, которому фараон доверяет больше, чем самому себе. Заплаканная Маша уже никого не слушала. У нее на душе скребли кошки. Это ж надо было ей влюбиться в изменника, который воспользовался ее доверчивостью и отвел от себя подозрения. Закрыв лицо руками, она рыдала и думала о том, что уже ни разу ни в кого не сможет влюбиться. Образ нежного Неба, который выкрал ее у похитительницы и ухаживал как за собственной женой не выходил из памяти. Предательство и Неб — эти два слова не хотели становиться рядом, и Маша не могла найти весомого довода, который перечеркнул бы все, казалось бы, логичные доводы брата. Каждый ее аргумент находил объяснение и играл вовсе не на руку милейшему человеку, пленившему ее сердце.
Менпехтира что-то рассуждал о не знакомстве с такой важной птицей, как личный соглядатай Его величества. Начальника охраны поддерживали и остальные. Маше становилось все неприятнее слушать все эти разговоры. А когда брат принялся рассказывать о тайной лазейке, встрял Эйе и поведал, что этот ход построили при одном из Аменхотепов для тайных любовниц фараона. Женщина жила в том самом доме, который сейчас использовал для себя Неб.
— Возможно, это и была бабушка нашего заговорщика, — предположил Ваня.
— Я бы в это поверил, — сказал Менпехтира. — Если не считать того, что этому Небу девятнадцать лет, а в то время, когда женщина зачала его, фараон жил в Ахетатоне.
— Важно то, что гаденыш знает про ход, — парировал программист.
— Стойте, стойте, — прервал вдруг все разговоры Ивана Хоремхеб, — ваша сестра говорит, будто Неб украл лошадь, чтобы 'спасти' девушку. Возможно, доспех и хеттские сапоги сейчас у него!
Девушка кивнула, только тряпки ее сейчас не интересовали.
— Хватит очернять Неба! — вступилась девушка. — Будь мой ненаглядный сообщником этой Иры с ослом, вряд ли он меня стал бы спасать! Им нужна была моя кровь для ритуала. Кровь девственницы, — после этих слов щеки Маши налились чуть заметным румянцем. — Они ее получили и, судя по пересказам уважаемых господ, извели.
— И ты им больше не нужна! — продолжил за нее Ваня. — Вот они и инсценировали чудесное спасение, чтобы ты не подслушала их планы и не доложила вездесущему брату о заговоре.
Значит, кровь. Чтобы на расстоянии воздействовать на людей с помощью предметной магии. Думал программист. Если фараон все еще жив, получается, заговорщикам снова потребуется кровь его сестры, и, возможно, на этот раз не обойдется царапиной на ладони. Машу могут принести в жертву. Как не хотелось Дуракову использовать родную сестру в качестве приманки, но иного выхода пока не представлялось.
Каждый думал о своем. Менпехтира, например, предложил обыскать дом главного подозреваемого и забрать похищенные доспехи. Ваня торжественно пообещал, что обязательно найдет не только пропажу, но и чудодейственное средство, способное исцелить охранников, над здоровьем которых, по словам начальника стражи, с утра хлопотал лекарь Синухе.
Пожелав друг другу удачи и быть осторожнее да осмотрительнее, великие мужи разошлись, оставив брата с сестрой наедине. Наступала ночь, и предстояло выследить и поймать негодяя-изменника. Маша все никак не унималась и перешла на доводы 'сердцем чувствую' и 'мамой клянусь', убеждающие всех и вся, что ее ненаглядный Неб — жертва обстоятельств, а не главный подозреваемый по делу.
— Блондинка! — выругался Иван. — Нелогичная дура!
— От блондинки слышу! — огрызнулась девушка, отворачиваясь к стене. — Блондинка-линуксоид, из-за которого я попала сюда и влюбилась в козла!
Ее плечи тряслись, девушка то и дело всхлипывала, но не откликалась ни на одну реплику брата.
— Поплачь, легче станет, а я сейчас приведу изменника, а завтра он мне найдет Иру и мы вернемся домой.
Не говоря больше ни слова, Ваня вышел на улицу. Русскому программисту пришлась по душе юбка из распоротой наволочки: не так жарко как в джинсах и футболке, так что он не стал переодеваться даже прохладным вечером. Если бы не светлые волосы, торчавшие из-под банданы, то его можно было бы принять за рослого жителя Кемета. За эти несколько дней Иван успел и подзагореть, так что белой вороной он уже не выглядел.
Пока не стемнело, он брел по улицам Уасета, изредка оглядываясь вслед симпатичным девушкам, и пинал валявшиеся под ногами мелкие камни, черепки, недогрызенные кости. Жаль, что жестянок из-под пива еще не изобрели. Так хорошо летают, бестии. Сыщик-чужестранец думал, правда, не только о кеметских красотках, но и о заговоре и спасении мира. Неб стал для него единственной целью. И пока он не схватит гада за руку, ни о чем другом думать не сможет. Погруженный в свои мысли он чуть не пропустил… своего подозреваемого.