Пока он возился с замком, кошка и птица успели перекинуться в невысокую черноволосую женщину с янтарно-желтыми глазами и старика, одетого по моде Чеховских рассказов, в пенсне и с потрепанной папкой 'Дело? в руках.

— Что вам нужно на ночь глядя? — возмутился Локи, устроившись на диване. — Я часть своего договора выполнил и жду платы.

— Во-первых, здравствуйте! — улыбнулась кончиками губ женщина.

— А во-вторых? — хитрец почувствовал неладное, но старался не подавать вида.

— Как раз об этом я и пришел поговорить, — учтиво заметил старик, — Тот, архивариус кеметского клана, если мы с вами не знакомы.

Недобрые нотки чудились в голосе этого человека, но Локи и боялся предположить, в чем кроется подвох. Он сделал все, как и просила его янтароокая Баст: во что бы то ни стало написал программу, когда пришло время отдал ее агенту и стал терпеливо ждать. Ради заказа кеметской богини он лишился тела питерского программиста и теперь вынужден был жить в теле ребенка. Он не стал разбираться в мотивах представителей античной когорты, почему они именно так поступили с ним. Было и так ясно, что они против затеи Баст. И этого мотива хватало, чтобы объяснить все, произошедшее с Локи.

— Так вот, господин, — продолжил тем временем Тот, открывая папку и вынимая оттуда пожелтевший листок, — мои программисты проверили копию написанного вами кода. Ведь он запущен на ноутбуке у Дуракова! Там есть одна досадная ошибка с адресом возврата.

Локи поймал недобрый взгляд богини-кошки, словно из-за этой оплошности она готова была не только разорвать договор, но и уничтожить его на месте прямо сейчас.

— Ты понимаешь, из-за этой ошибки Иван не сможет вернуться обратно! — крикнула она, не заботясь о том, что геймер в соседней комнате может услышать ее вопль.

— И что делать? Сколько времени на исправление?

— Теоретически, — рассуждала женщина, — час в нашем времени равен суткам в Кемете. Ивану отведено 7 дней, два из которых он уже прожил. То есть, у тебя могло бы быть пять часов, но…

Непреодолимое обстоятельство, не иначе, догадался Локи, когда богиня сделала паузу после 'но'.

— Но, — подхватил ее Тот, — каким образом мы сможем перезаписать запущенный файл в операционной системе, написанной людьми?

— У Дуракова на ноутбуке, вроде бы, Линукс, — насупился хитрец.

— И что с того? Те же окна, только без форточек! — раздосадовано крикнул Тот. — Эту систему писали люди, Тукс — не бог, а символ, к Интернету в четырнадцатом веке до Рождества нас не подключит.

— Тогда как быть? — Локи чуть не плакал от досады.

Радужное будущее рушилось словно карточный домик. Он был так близко от бессмертия, но пара неверных строк кода испортили все. И если Ивана не вернуть из древности, с миром может случиться нечто непоправимое.

— Есть один запасной выход, — вздохнула Баст, — но я не очень хорошо представляю, как через него смогут пройти люди.

Часть 3. Загадки фараона

Фивы, 14 в. до н. э.

Скрип открывающейся решетки разбудил программиста. Молодой человек и не заметил, как сон сморил его. Хаотичные мысли о спасении заполнили его голову, и, уверенный, что обязательно избежит смертного приговора, Иван закрыл глаза. В эту ночь Ира не пришла к нему. По ее милости он оказался заперт в подвале, но интуиция подсказывала, что подставила парня не проводница, а та, в чье тело поселилась душа девушки.

— На выход! — рявкнул стражник, грозно глядя на еще до конца не проснувшегося программиста.

— Ага, сейчас, — промямлил он себе под нос, нехотя вставая и пряча недопитую банку энергетика в набедренный карман.

— Бог не любит ждать! — как догадался Ваня, это мужчина говорил о Владыке Двух Земель

Как только Дураков вышел из камеры, к нему со спины подошел еще один мужчина и заломил руки. Сделал он это вовсе не так, как было принято на родине программиста: одну руку завел снизу, а другую — с затылка. Ваня попробовал повернуться и вправо, и влево, но мышцы на все попытки отозвались болью. Надо быть без костей, чтобы вывернуться из кеметского варианта шибари [24].

— Давай, поторапливайся, — пихнул его между лопаток стражник.

Ивану ничего не оставалось, как идти куда его ведут.

Днем дворец словно преобразился. Массивные своды, показавшиеся безлунной ночью мрачными угнетающими, стали казаться намного выше, и на ярко-голубых лазуритовых потолках можно было рассмотреть красочных птиц. Выложенные из драгоценных камней по стенам бежали животные: кошки, шакалы, лошади, даже зайцы и… медведь с поднятыми передними лапами [25]. Эта мозаика улыбнула программиста и помогла снять напряженность, накопленную за ночь.

Дом фараона состоял из нескольких зданий, и между ними были выстроены крытые переходы, по столбам которых свисали если не плющи, то очень похожие растения. В каждом из коридоров имелось несколько массивных дверей.

Сначала парень пытался запомнить дорогу, по которой его вели, но очень быстро совсем перестал ориентироваться в череде комиксов на стенах. У него даже возникла мысль, что подчиненные фараона водили его кругами, чтобы запутать. Зачем, если все равно собирались убить и ждали только официальной санкции фараона? Или на всякий случай?

— Заходи, — объявил идущий впереди пленника охранник и отошел в сторону перед отделанной золотом высокой дверью.

Она была открыта, и за ней висела тяжелая красная материя, расшитая драгоценными камнями. Ивана притащили не иначе, как в тронный зал.

Чему быть, того не миновать, русский парень вздохнул и смело вошел внутрь. Перед ним раскрылось огромное помещение, чем-то отдаленно напоминающее станцию 'Арбатская' московского метро, только колонны раза в три уже, с бутонами лотосов под сводами. От одной колонны до другой тянулись золоченые рельефы с маленькими бутончиками. Ну и, естественно, электрических лампочек и платформ для поездов в тронном зале фараона тоже не имелось, а жаль. По длине всей комнаты была протянута ковровая дорожка шириной метров в пять. Не красная как принято в будущем, а желтая с синими узорами. Мягкая-мягкая, почувствовал Иван, ступив на древнее чудо, созданное местными ткачихами. Сначала он было испугался, что испортит ковер кроссовками. Программист робко шагнул и удостоверился, что произведению искусства от его резиновой подошвы ничего не делается. К счастью, песок из его оригинальной по здешним меркам обуви успел высыпаться во время блужданий по дворцу и отсидки в подвале.

В конце зала, метрах в десяти от входа в него, на тронах восседали фараон и его супруга, и туда предстояло идти мимо доброй полсотни приближенных персон: слуг, покорно склонивших головы, армии телохранителей, писца с большим папирусным свитком, женщины в роскошном платье и трех мужчин-чиновников.

У Ивана не осталось страха. За ночь пребывания в подвале он разработал примерный план действий и уверенно смотрел на невысокого лысого старичка, лицом напоминающего Хрущева, одетого в длинное белое платье. Рядом с этим человеком, гордо подняв голову стоял некто, вылитый Гоша Куценко после трех часов в солярии. А по правую руку от кеметской копии кинозвезды расположился высокий мужчина лет двадцати пяти, одетый как и все остальные стражники в красную юбку с белой каймой.

Эти три человека бросили не очень доброжелательные взгляды на пленника, и программист поспешил отвернуться. 'Эйе — один из них, интересно, кто! — мелькнула мысль в голове у Вани. Его взгляд упал на полноватого писца, сидевшего на коленях по правую руку от фараона. Рядом расположились три девочки лет десяти от роду и высокая кудрявая женщина неимоверной красоты, с виду лет сорока. Скорее всего, эти четверо были ближайшими родственниками правителя, иначе бы их не подпустили так близко к трону.