6. В связи с тем, что было до сих пор сказано, я склонен заменить на месте tertium comparationis "древо жизни" на "ДРЕВО НАШИХ ТЕХНОЛОГИЙ". Это древо всегда развивалось таким образом, что сперва создавались прототипы. За ними шли первые КОНКРЕТНЫЕ ПРОБЫ, а потом только наступала фаза таких усовершенствований "продукта", которая уже без значительного теоретически-математического вклада обойтись, пожалуй, не могла. Лично я уже несколько десятков лет назад настойчиво предлагал, чтобы стремились догнать и, даже, перегнать Природу, как Конструктора, и, хотя голос мой, как писк мыши, прикрытой метлой, далеко не доходил, именно в эту сторону начало направлять свои побеги наше "технологическое древо". Как живое дерево к Солнцу, так и наши технологии, не особенно прислушиваясь к моим советам, начали поворачиваться в сторону природы: биотехнология, с генной инженерией и микрохирургией клонирования, трансгенные трансплантации и, даже, целые новообразованные виды организмов. В мои намерения ни в коей мере не входит хвастовство, ибо если бы ни меня, ни моих прогнозов вовсе не было, всё пошло бы точно также. Я действительно предвидел, но этим предвидением de facto ничего не осуществил, так что люди, которые мои "замыслы будущих действий" реализовали и дальше реализовывают, ни малейшего понятия не имеют, что был кто-то, кто их начинания предвидел. Но и это было только лирическим отступлением "по дороге".

7. И здесь, когда было призвано в качестве tertium comparationis древо процветающих и разветвляющихся ТЕХНОЛОГИЙ, появляется видимая на первый взгляд разница между преследуемой, всё ещё тщетно, "ментальной технологией", то есть техникой производства машинного интеллекта, и действием человеческого разума. И это, потому что перед самолётом был китайский бумажный змей, перед космическим челноком американцев был фейерверк, перед автоматизированной производственной линией (конвейером под компьютерным управлением) была, начиная с палеолита, ручная слесарная и кузнечная работа, а перед компьютером были только счёты, позднее превратившиеся в арифмометр, но никакого следа технической имитации интеллектуальной жизни даже муравьёв или мух не появилось. Мы не умеем инженерно подражать тому, что полностью насмехается над попытками конструктивного исследования! Мы не знаем ни откуда, ни как возникает сознание, ни где рождаются наши мысли, ни как понятия превращаются в предложения языка, а скромные опыты механизации вместе с усилиями обучения машины, чтобы она печатала под нашу диктовку, дают такие результаты, что рентгенолог желает сам (или диктуя машинистке) составить описание просвечивания, а не исправлять потом текст, напечатанный компьютером с наилучшей программой. Так есть, но это вовсе не значит, что так должно быть. Были уже области, во главе с атомистикой, в которых осуществление теоретического скачка над незнанием, непреодолимым механическими шажками, оказалось и возможно и необходимо. И также приводило к желанным и нежеланным успехам. А о "множественности возможных искусственных интеллектов" мы поговорим, может быть, в другой раз.

Написано в июле 1997 г.,