— А Шелуху куда девать?

— Что с ним станет? Ему теперь все равно, может и на улице подождать.

Оставили гроб с Шелухой на телеге, а сами в трактир зашли гулять да веселиться. Пили цыгане, пили, как вдруг вбегает в трактир цыганенок и кричит:

— Цыгане, а Шелухи–то нет!

— Как так нет? Куда он мог деться? Испарился он, что ли?

Выбежали цыгане на улицу, глядь, и впрямь: ни телеги нет, ни Буяна, ни гроба с Шелухой. Что за чертовщина? Кинулись цыгане на кладбище, а там уже могилу рыть заканчивают.

— Шелуха не приезжал сюда?

— Как Шелуха? Какой Шелуха? Вы что там, с ума посходили? Разве может покойник лошадьми управлять?

— Да вот так выходит, что может! Пропал Шелуха!

Сели цыгане вокруг могилы и не знают, что им делать. Могила есть, а хоронить–то некого.

— Но ведь он же умер! Стало быть, поминки–то надо справлять! — крикнул самый догадливый цыган. Всем это так понравилось, что они немедленно отправились справлять поминки. Кто–то по дороге вспомнил про клад, зарытый Шелухой. Пошли к тому месту, стали поглубже рыть и откопали мешок денег и серебряную уздечку. Шум поднялся невообразимый. Жена Шелухи рыдает, молит цыган, чтобы ей деньги отдали, а те ни в какую.

— На весь табор делить надо! Мы все через него страдали, всем удачи не было.

— А я ему дрова рубил, да меня мужики поймали, избили.

— А меня за сено чуть не убили, за потраву, а сено–то для Шелухиных коней.

— А меня он на ярмарке перебил, хорошую менку испортил.

— А мне из–за него пришлось своего коня за полцены отдать.

— А мне он должен был!

Короче говоря, началась такая свалка, что цыгане за топоры взялись. Получилось так, что каждому в таборе Шелуха либо должен был, либо какое–нибудь дело испортил.

— Чявалэ, — вмешался старый цыган, — вы так друг друга перебьете, и некому будет деньги делить.

Остановились цыгане и решили: деньги — всем поровну, а серебряную уздечку (бог с ней! — все равно ее не поделить) жене Шелухиной отдать, детям на потеху.

Поделили цыгане деньги, и жадность их взяла. Вспомнили они про табун Шелухин. Как же его жене оставить? Зачем, мол, он ей, не сможет она одна с ним управиться. А нам такие лошади в хозяйстве пригодятся.

Забрали и коней, между собой поделили.

— Будьте вы прокляты! — кричит жена Шелухи. — Разорили вы меня, семью и детей по миру пустили. Чтоб вас бог за это покарал!

Махнули цыгане рукой на проклятие Шелухиной жены и по шатрам разбрелись. Угомонились к утру. Только прилегли, слышат: земля дрожит от конского топота. Ржут кони, копытами землю бьют. Выскакивают цыгане из шатров и видят: Шелухин любимец Буян, который исчез вместе со своим хозяином, вокруг шатров скачет, а за ним и весь Шелухин табун, да и остальные цыганские кони тоже. Проскакали они круг и с глаз долой скрылись. Увел Буян за собой всех коней из табора. Кинулись цыгане обратно в шатры к деньгам, отнятым у Шелухиной жены, глядь, нет денег! А вместо денег один лошадиный навоз. Побежали цыгане на кладбище, где разрытая могила была, и остолбенели: на месте разрытой могилы холм насыпан, все, как полагается.

97. От судьбы далеко не уйдешь

^[97]

Жили богатые цыгане. Был у этих цыган единственный сын. И пришла ему пора жениться, да не может он найти себе никак пару по душе. Вот как–то раз спит он и видит сон: пришла к нему нечистая сила и говорит:

— Хочешь судьбу свою узнать?

— Хочу, — отвечает цыган, — а то никак я не могу себе пару по душе отыскать.

— Хорошо, — говорит нечистая сила, — я тебе помогу. Иди туда–то и туда–то, увидишь деревню, зайди в крайний дом, постучись. Откроется дверь, и выйдет твоя суженая–ряженая.

Проснулся цыган и говорит отцу с матерью:

— Поеду я судьбу свою искать.

Оделся цыган в свои лучшие одежды, запряг самого быстрого коня, прихватил с собой борзых собак и отправился. Приезжает он в ту деревню, о которой ему нечистая сила говорила, находит крайний дом, стучится. Выходит на крылечко девочка, да такая маленькая, такая рваненькая, такая невзрачная, что цыган аж в лице изменился. «Как же так, — думает, — я такой богатый цыган, а должен жениться на оборванке? Надо избавиться от нее».

И задумал цыган недоброе. Взял он эту девочку с тобой, завернул ее в тулуп, бросил на телегу и поехал. Как отъехал от деревни подальше, бросил он девочку возле дороги и собак на нее натравил. А сам домой отправился. Думает: «Загрызли собаки девочку».

А вслед за цыганом барыня ехала в карете. Видит она: девочка в тулупе завернутая лежит, а над ней собаки беснуются, хотят ее загрызть. Крикнула барыня на собак, и те убежали. Взяла она девочку к себе и домой отвезла, ведь была эта барыня бездетной.

Вылечила она цыганочку, причесала, умыла, одела как следует, и стала та у барыни жить вместо дочери. Прошло время, и выросла маленькая цыганка в красавицу, глаз не отведешь. А голос у нее был такой, что отдала барыня девушку в церковный хор. С той поры прошла слава об этой девушке по всей округе.

Как–то раз пошел богатый цыган в церковь и услыхал, как поет цыганка. Он бы и не видел ее — за один голос бы полюбил, а как глянул на красавицу — сразу сватов заслал. Поженили их. Повязала цыганочка платок, по цыганскому обычаю, да вместе с головою и шею обмотала. Вот ее муж и спрашивает:

— Скажи, почему ты так платок надеваешь? Развязал он платок, посмотрел на шею своей жены, а там следы от укусов.

— Что такое? — спрашивает он ее.

Рассказала цыганочка своему мужу, как жила она бедно, как приехал к ней богатый цыган, забрал ее и по дороге собакам на растерзание оставил.

— Вот с той поры шрамы и не заживают, — закончила цыганочка.

Упал перед ней муж на колени и признался, что это он был в тот день у нее.

— Знать, от судьбы своей далеко не уйдешь! — сказал цыган. — Что на роду написано, то и будет!

98. Цыганка и змея

^[98]

Когда цыгане ставят в лесу палатки, то первым делом они читают заговор от змей. Становятся они на колени и говорят:

— Охрани нас бог, сделай так, чтобы змеи не попали в мою палатку, обереги ты детей моих, не дай им пропасть от змей.

Сделают цыгане черту вокруг палатки и только после этого огонь разжигают. Да не всегда заговор помогает.

Была у отца и матери единственная дочь. Возраст у девушки такой, что хоть сейчас замуж выдавай. Любила эта молодая цыганка одного парня из табора и каждый день старалась выкроить хотя бы немного времени, чтобы посмотреть на него, поговорить с ним. Заикнулась было молодая цыганка отцу о любви своей, а тот и слушать не пожелал, только сказал:

— Не пара он тебе, доченька, и думать о нем забудь.

Приходилось парню с девушкой таиться от родителей.

Как–то раз поехал отец в город на ярмарку лошадей менять. Попросилась дочь у матери:

— Мама, разреши, я поеду с отцом: он менять будет, а я посмотрю...

— Что ты, доченька, господь с тобой, — замахала руками мать, — не женское это дело — лошадьми заниматься.

— Ну тогда я с женщинами в деревню пойду.

— Зачем? — возразила мать. — Что тебе, есть нечего?

— Все равно я дома не останусь, пойду с подругами в лес, если ты меня никуда не пускаешь.

— Ну ладно, иди, только долго не задерживайся, — вздохнула мать.

Пошла девушка в лес. Не для того она пошла с подругами, чтобы ягод или грибов набрать, парня ей захотелось повидать своего возлюбленного.

Разошлись подруги по лесу, а она поотстала немного. Села на камушек цыганка, ждет своего любимого, а его нет и нет. Знать, что–то задержало. Ждала, ждала девушка, уморилась на солнышке и уснула. А в это время как раз ее парень верхом на лошади к ней на свидание ехал. Посмотрел он на девушку и чуть с коня не слетел: из–под смородинового куста выползла змея и прямо в рот к цыганке залезла. А потом все дальше и дальше, дальше и дальше... Так цыганка змею и проглотила. А как проглотила — проснулась девушка. Холодно ей стало, вот она и говорит: