Пепел!

— Значит, дракона поразил святой Михаил, а не святой Георгий.

— У каждой страны и каждого народа свои предания. — Итальянец бросил на Майкла острый взгляд. — А вы, похоже, ничуть не боитесь, благородный сэр.

— Напротив, капитан Лусио. Своим рассказом вы повергли меня в ужас.

— Пойдемте, мы будем упражняться во дворе. Наш лук — не такой длинный и мощный, как тот, к которому вы привыкли, он короче и более округлой формы.

Майкл натянул на руки перчатки и зашагал рядом с итальянским офицером.

— Наверное, он похож на монгольский лук? Бьет не так далеко, зато стреляет быстрее.

— Да! — На лице капитана отразилось уважение. — Вижу, вы хорошо разбираетесь в оружии.

Майкл лишь пожал плечами в ответ. На душе у молодого человека было тяжело и сумрачно. Он чувствовал себя преданным.

Люди капитана, которых он называл deletoris, обучали невежественных английских йоменов правилам обращения с коротким монгольским луком. Языковой барьер привносил дополнительные трудности в общение враждебно настроенных друг к другу учеников и наставников.

Видя, что достичь взаимопонимания не удается, капитан Лусио в отчаянии всплеснул руками.

— Теперь я и сам вижу, что легенда о вавилонской башне возникла не на пустом месте! Сэр Майкл, пожалуй, вам лучше перевести своим людям мои инструкции.

Майкл призвал воинов, своих и чужих, к порядку.

— Мастер Хилл, вы сумели внушить своим подчиненным необходимость соблюдать строжайшую секретность, слепо повиноваться вам и выполнить свой долг любой ценой?

Джордж Хилл цветом лица мог соперничать со свежевыбеленной стеной.

— Так точно, сэр. Мы служим нашему кардиналу — и вам.

— Очень хорошо. Солдаты, — обратился к йоменам Майкл, — нам предстоит сразиться с опасными созданиями, всемогущими и всеведущими, способными передвигаться с огромной быстротой. Если мы хотим остаться в живых и победить своих врагов, то поступим мудро, если прислушаемся к советам наших итальянских друзей, овладеем их опытом и сумеем применить их методы в бою. — Немного помолчав, чтобы до солдат дошел смысл его слов, он обернулся к капитану Лусио. — Начинайте. Я буду переводить.

Итальянский капитан откашлялся.

— Мы используем короткие тонкие стрелы с заостренными стальными наконечниками, которые обмакиваем в расплавленное серебро. Когда такая стрела попадает в тело нашего врага, серебро растворяется в его крови и отравляет ее. Затем нужно отделить голову от туловища мечом и, если возможно, сжечь останки. В бою у вас может не оказаться времени, чтобы последовательно выполнить все эти три операции. Однако почти наверняка серебро уничтожит более слабого противника, а сильного — выведет из строя.

Майкл перевел его слова и спросил у капитана:

— А от чего зависит сила вампира?

— От того, кто был его отцом. На чистокровных Гесперов серебро не оказывает разрушительного действия. Оно причиняет им не больше вреда, чем обычная царапина. Простой же человек, ставший вампиром, или просто рассыплется прахом, или тяжело заболеет. Правило, применимое к человеческой знатности рода, здесь работает с точностью до наоборот: чем длиннее родословная, тем ниже вампир.

Майкл решил, что его самого обратил, должно быть, достаточно сильный вампир, потому как он держал в руках серебряную розу и выжил после этого.

— Не думаю, что йоменам следует знать такие подробности. Пожалуйста, объясните, чем вызвана необходимость применения коротких луков, а я переведу ваши слова.

— Наши враги передвигаются с быстротой молнии. Некоторые из них обладают способностью перемещаться из одного места в другое простым мысленным усилием.

Майкл оторопело уставился на итальянца.

— Постойте–ка! Что вы имеете в виду?

— Гесперы и сильные вампиры способны дематериализоваться в одной точке и вновь собрать себя уже в другой. Например, сейчас они в Риме, а в следующее мгновение, — капитан прищелкнул пальцами, — уже в Лондоне. Но здесь есть одно препятствие. Им нужна прямая связь с тем местом, в которое они намерены переместиться. Золотая безделушка.

Гром и молния!

— Что–нибудь наподобие кольца?

— Кольца, ожерелья, цепочки, брелока — словом, чего угодно, лишь бы оно было сделано из золота.

Майкл едва сдержал готовое сорваться с губ проклятие. Он оказался всего лишь пешкой в руках своего лорда! Благодаря кольцу тот мог в любой момент оказаться в Лондоне. Ему придется немедленно выкрасть перстень у Кента — и уничтожить!

— Наши враги быстры. Следовательно, наше оружие должно быть легким в применении, легче длинного лука, и стрела должна лететь по воздуху с большей скоростью. Всегда цельтесь прямо в сердце. Деревянная стрела, пронзившая сердце, наверняка обездвижит вампира, если не прикончит его на месте. Если вы сражаетесь с тварью на мечах, помните: победы можно добиться, только обезглавив ее.

Следующие несколько часов прошли в утомительных тренировках.

— А бывают женщины–вампиры? — поинтересовался Майкл у капитана, когда они вдвоем сражались на мечах.

— Конечно, вампир способен заразить как мужчину, так и женщину, но Гесперов женского пола не бывало никогда. Богини ночи производят на свет — какая ирония, правда? — только потомство мужского пола.

— Я почему–то полагал, что ни вампиры, ни Гесперы не способны к воспроизводству.

Капитан заколебался.

— Геспер способен зачать ребенка от самой обычной женщины…

Майкл отразил удар и сам сделал выпад.

— О чем вы умалчиваете, капитан? — В душе у него родилось ужасное подозрение. — Милорд кардинал говорил, что Гесперы подверглись поголовному уничтожению, а вы, тем не менее, рассуждаете о них с большим знанием дела, что довольно странно для человека, который никогда не встречался с этими тварями и не сталкивался с ними в бою. Только не говорите мне, Лусио, что вы прочитали об этом в старых книгах. Я пока еще способен отличить боевой опыт от книжного.

Капитан Лусио жестом отозвал его в сторонку.

— Только между нами. Об этом никто не должен знать, даже ваш хозяин, кардинал Йорк.

— Клянусь распятием!

— Мы знаем, что один Геспер уцелел после Истребления. Это итальянский граф, конт по–нашему, которому сравнялось вот уже пятьсот лет.

По спине у Майкла пробежал холодный озноб.

— Вам известно, где он находится сейчас?

— В Риме. Последние триста лет он пребывает у нас в плену. Его зовут конт Эмилиано. Он сражался на стороне императора, как, собственно, и все вампиры, под командованием графа Тироля, могущественного Геспера. Мы держим его в подземной камере, стены которой выложены серебром. Его перстни и одежду пришлось увезти подальше и сжечь, чтобы его сородичи — если кто–либо из них уцелел после Истребления и рыщет поблизости — не смогли добраться до него. Мы даем ему кровь крыс, смешанную с порошком серебра, чтобы он оставался послушным и слабым. Иначе он способен обратиться в дым и просочиться сквозь решетку в двери камеры.

У Майкла болезненно сжалось сердце.

— Под землей, без одежды, последние три сотни лет…

Капитан самодовольно ухмыльнулся.

— Тварь сошла с ума. Он лежит на полу и разговаривает с потолком на давно забытых языках, или же сворачивается клубком и не двигается на протяжении многих недель. Он сидит взаперти вот уже триста лет, а на вид ему не дашь больше двадцати пяти! Он рассказывал нам, что его отцом был древний Геспер, a мать — египетская куртизанка. Он часто разговаривает с ними обоими. Жалкое зрелище.

Майкл почувствовал, как по коже у него пробежали мурашки, а во рту стало горько от подступившей желчи. А ведь такая судьба вполне могла постичь и его самого.

— Должен сказать, подобное обращение представляется мне верхом жестокости. Без света, без воздуха, без одежды, в полном одиночестве… Вы же заживо похоронили живое существо.

— Смотрите не ошибитесь. Это — живой мертвец. Человек состоит из трех субстанций: души, духа и тела. Дух живет в крови и соединяет душу с телом. Поскольку Гесперы являются плодом богопротивного союза человека и демона, их кровь не способна соединить их тело и душу. Дух отсутствует. — Итальянец злорадно ухмыльнулся. — Чтобы выжить, им нужна человеческая кровь. Мы не хотим, чтобы Эмилиано убил себя. Хотя, несмотря на свое безумие, он ни разу не сделал подобной попытки. Он утверждает, что пережил наших прапрадедов и переживет наших праправнуков, что в один прекрасный день он освободится, а мы превратимся в пыль. Но, конечно же, он ошибается. Ведь он не бессмертен.