Губы шевельнулись, беззвучно произнося эту мысль. Нереальное ощущение. Ум понимает, а сердце не верит, но пустота внутри растет все больше, как доказательство случившегося. Мне не больно. Уже… Мне просто холодно.

Затянутая в перчатку рука безликого предводителя крепче стиснула мою талию, другая по-прежнему сжимала тонкие металлические тросы, служившие поводьями для огромного длинношеего существа, покрытого тонкими стальными пластинами разной величины. Они двигались, наслаиваясь друг на друга и разъезжаясь на максимально допустимое расстояние, двигались и скрежетали, аккомпанируя тяжелым шагам запряженных зверей. Двое других всадников следовали за нами на своих бронированных монстрах. В обратный путь выжившие воины отправились по одному тоннелю, а не по разным, как вначале. Рядом с мордами животных плыли огненные шары, освещая дорогу, но их света не хватало, чтобы рассмотреть в подробностях окружение. Да и смотреть там было не на что, а главное, у меня полностью отсутствовало желание делать это. Нагляделась я на убийц с их живностью еще будучи наверху. Уроды со скрытыми под плотной маской лицами, четэри… Черные, как ночь, черти со сгорающей при дневном свете кожей. По меньшей мере, один из них, тот, кому Хранитель умудрился сорвать с лица защитную маску и содрать с головы капюшон. Вспыхнувший, точно свеча воин мучился не долго. Его добили свои же. Странные существа со странными принципами.

Что за чувства я испытываю к ним? Не знаю. Мне уже все равно. Черная брешь отчаяния утопила в своей пучине другие эмоции. Зияющая пропасть стала неотъемлемой частью измученной души, ее большей частью. И жизнь, и моя дальнейшая роль в ней перестали иметь какое-либо значение. Наверное, я сломалась. В каждом из нас есть тот предел, переступать который не следует. Я и не переступала, за меня это сделали другие. Не спросили. Их не заботило мое мнение, не беспокоили мои чувства, их интересовала лишь живая кукла, которую они бережно, словно антикварную ценность, завернули в черный балахон и повезли прочь… все дальше и дальше от мертвого Арацельса.

Безразличие… ко всему, что будет. Боль и печаль… к тому, что было. Обреченность… перед тем, что есть. Зачем я им? Не важно.

Разве можно так быстро к кому-то привязаться? Мне всегда казалось, что для этого нужны годы, ну хорошо, месяцы… да хотя бы дни, а никак не половина суток, часть из которых объект этой самой привязанности носился за мной в чудовищном виде с не менее чудовищными намерениями. А теперь его нет, и я понимаю, что меня тоже… нет. Осталась одна оболочка с какими-то огрызками души, брошенными в теле, как насмешка, для того, чтобы продлить агонию безвозвратной потери. Что же это такое? Неужели то самое влияние Заветного Дара, о котором говорил Смерть? Наверняка… Но так ли это важно теперь? Теперь, когда все так по-дурацки закончилось…

Полуопущенные веки скрыли мои глаза, и темнота озарилась яркими красками воспоминаний.

Это было красиво и одновременно жутко. Впервые в жизни я видела, как посреди красно-оранжевого пейзажа танцует белая вьюга. Снег сыпался с рук Хранителя, кружил вокруг его гибкой фигуры, падал и взлетал, смешиваясь с бурой пылью, швырялся хлопьями в четыре спешившихся фигуры и исчезал бесследно прямо в воздухе. Дивное зрелище, не будь оно окрашено в мрачные тона боя. Красно-черные… Первый — цвет крови Арацельса, тонкие струйки которой вплетались в снежное кружево после каждой полученной раны. Второй — цвет крови его врагов, черной и густой, как смола. Эта странная жидкость тонула в складках одежд четэри и растекалась по земле блестящими пятнами, как напоминание о том, что и они уязвимы.

Я ничего не слышала. Ледяное кольцо не перекрывало вид, но напрочь гасило звуки. Только свой голос, удары собственных ладоней о прозрачную преграду и все. Происходящее за пределами магической стены напоминало немое кино. Не забавный фильм прошлых лет, а современный фантастический боевик, по воле рока лишенный озвучки. Некоторые движения мои глаза были неспособны уловить, другие, напротив, я видела четко и во всех подробностях.

Танец на лезвии ножа… схватка пятерых и невмешательство шестого, того самого, который сейчас крепко держит меня перед собой в седле.

Быстро, быстро… медленно. Снова быстро… и снова медленно, словно дикие звери обходят по кругу загнанную жертву. Мягко и настороженно, выпустив острые когти спрятанных в рукавах ножей. Еще мгновение, и ситуация меняется. Жертва уже позади одного из них. Поворот, плавный уход в сторону. Две фигуры, одетых в черное, расходятся, одна уносит с собой снежный шлейф, другая хищно щерится зажатыми между пальцев дисками, но не спешит швырять их в противника… выжидает. Я постоянно теряла их из виду, не успевая следить за передвижениями. Лишь в моменты заминок мне более-менее удавалось определить расстановку фигур на "поле брани". Черные на рыжем… тени на солнце.

Перекрестные молнии сверкающих лезвий ударили по белокурой цели. Наклон, поворот — и жертва плавно ушла от атаки, галантно пропустив вперед рой метательных ножей. Парочка из них попала в окружавший меня лед и, не повредив его ни капли, рухнула на землю. Наверное, со звоном. Я об этом могла только догадываться.

Закружившийся коконом снег отвлек мое внимание. Смазанное движение — и вот Хранитель уже за спиной одного из нападавших. Так погиб первый четэри. Я видела его удивленное лицо всего мгновение перед тем, как оно полыхнуло огнем. Сверкающий диск вонзился в горло загоревшегося, как факел, мужчины… прощальный подарок от братьев по разуму. Черти! Безжалостные и расчетливые. Как же трудно было просто наблюдать за этим беспределом и не иметь возможности вмешаться. Пусть даже и по-глупому встав посреди дерущихся и потребовав остановиться. Ведь глупости иногда срабатывают… иногда.

Когда мертвец, продолжая пылать, повалился на землю, Арацельса рядом с ним уже не было. Безумный танец продолжался. Трое против одного. Не так уж и мало. Они не сходились близко, стараясь держаться друг от друга на расстоянии в несколько метров. То ли оружие у этих существ было в основном метательное, то ли инцидент с их товарищем оказал свое влияние. Драка продолжалась и, когда закончились ножи и диски, подбирать их хозяева не бросились, вместо этого в бой пошли длинные светящиеся кнуты и небольшие огненные "бомбы". Были ли воины по совместительству еще и магами, я не знала, но странный вид их боевого арсенала настораживал. Несколько пылающих шаров Хранитель сумел перехватить и отправить в обратный путь. Одному противнику он подпалил руку, другой же оказался более проворным и умудрился улизнуть из-под атаки.

А бой все набирал и набирал обороты, не желая останавливаться… Удар хлыста и ответный взмах заледеневших кристаллов, в мгновение ока превратившихся из нежных снежинок в колючую "плеть". Еще удар, и новая "плеть", на этот раз широкая и сильная, но по-прежнему гибкая, как кусок ткани, сносит облаченного в черный костюм противника. Временно… Но и такая короткая передышка радовала. Смотреть на Хранителя было страшно, по моему мнению, он "играл" на грани. И грань эта с каждой минутой становилась все тоньше.

Золотые искры хлыстов, серебряный снег… И снова события завертелись в бешеном ритме на волоске от гибели. Раны множились, четэри дымились сквозь прорехи в плотных тканях их одеяний, а Арацельс все больше серел лицом и чаще ошибался в движениях.

Я даже не предполагала, что ослабленный после ранения в шею Хранитель способен на такую активность. Удивил. Но, как это ни прискорбно, состояние его все чаще напоминало о себе, постепенно перетягивая канат предстоящей победы в сторону врагов. Ему следовало сдаться! Наверное… Хотя не факт, что это изменило бы исход драки. Пытавшегося помочь Ринго блондин вышвырнул в сторону камней чуть позже, чем заковал в ледяную крепость меня. Это было мудро с его стороны, потому что зверек только мешался, а я… Я была тем самым призом, ради которого эти четверо бились насмерть. Они периодически пробовали достать меня, но ледяная толщь оставалась равнодушной и к колюще-режущим предметам, и к огню, и к "светящимся лентам" в руках воинов. Возможно, это лишь упрочило их желание убить Арацельса. И… они своего добились.