— Лили, — дружелюбная улыбка делала ее юное лицо еще моложе. Сколько же ей лет? Не больше девятнадцати, а то и меньше. И что же у нас тут за девушка-загадка, от которой Ринго дрожит и прячется за моей широкой (ну, ладно, не очень широкой) спиной? Интригует, однако. — Лилигрим, если будет угодно.

Мои глаза удивленно расширились. Это что же? Та самая? Которая "в слезах и в губной помаде"… тьфу, в туши и розах? Что-то не похоже. Эта вся беленькая, чистенькая и свеженькая… хотя эпитет "свежезамороженная" к ее бледному образу больше подходит. Не отдавай золотом волосы девушки, мне бы пришло в голову сравнение со Снежной Королевой, а так… разве что со Снегурочкой местного пошиба.

— Лилигрим, значит, — прошептала я и вздрогнула, заметив, как вспыхнули изумрудами блеклые глаза собеседницы. Мне показалось, что на миг… на один короткий миг ее облик приобрел яркие краски, но тут же снова превратился в нечто белесое. Глюки? Угу, и свечение вокруг этой дамочки мне тоже чудится, и падение мое… и даже испуганный вздох Ринго за спиной. — Ты невеста Хранителя? — прищурилась я, изучая девушку.

— Жена, — поправила она.

— А почему в свадебном платье?

Любопытство — страшная вещь, а женское любопытство и того хуже. А тут такой материал для изучения попался, глаз не оторвешь. Бледная красотка, от которой тайной за версту веет. Даже с моим паршивым нюхом на подобные дела, можно понять, что с девицей этой не все гладко. Что-то настораживает в ее безупречном облике. Ладно! Все настораживает, но не так сильно, как пропадающие коридоры, в которые я вполне могла угодить. Меня до сих пор потряхивает от такой перспективы. Хорошо еще, что здесь обстановка спокойная. Тишина и полумрак. Ну, и девушка… с подсветкой. Должны же быть в округе осветительные приборы, правда? Хотя до Эры с ее фокусами этой блондиночке далеко. А вот Мэл с Эссой она явно обскакала по силе воздействия выбранного образа на нежную человеческую психику, то есть на мою. Вздыхающие камни, девицы с белым ореолом вокруг фигуры… подумаешь! Ночь только начинается.

— Не доверяешь? — вздохнула моя новая знакомая. — Напрасно. Я единственная, кому тебе следует доверять, — Ринго несогласно фыркнул, но я никак на него не отреагировала. Надо же дать девушке высказаться, авось, что новое да интересное узнаю. Например, где я вообще нахожусь, и что конкретно от меня эта особа хочет?

— Почему же?

— Потому что, во-первых, как ты правильно предположила, мы с тобой из одного мира. Во-вторых, у нас один мужчина…

— Ээээ… это как? — если она желала выбить меня из колеи, то ей это удалось.

Паранойя* с шизофренией* радостно оживились, навострив ушки. Кыш, окаянные! Я еще в своем уме, чтобы суметь воспринять и переварить информацию. Любую. Ну… почти.

Зверек что-то протяжно пискнул и ударился лбом о мою шею, а я стояла с глупым видом и смотрела на Лилигрим, ожидая ее ответ.

— Ну, как же, — подойдя чуть ближе и доверительно заглянув мне в глаза, проговорила та. Ринго сполз куда-то в район поясницы и тихо запищал, а Лили спокойно продолжила: — Красноглазый блондин. Он тут один такой. Тебе — жених, мне, — ее губы сложились в довольную улыбку, — муж.

Я спокойна. Совершенно спокойна. А воздуха не хватает, так это из-за того, что Ринго шею пережал. Нет? Он скорее с поясницей обнимается? Хм… Значит, просто вдохнуть забыла. И такое случается. Что еще? Ах, руки задрожали и голос пропал? Все стрессы, угу. Настроение испортилось? Такие вот мы женщины непредсказуемые. Особенно в момент знакомства с супругой собственного жениха, пусть и упорно не желающего быть таковым. У них что тут, двоеженство в порядке вещей? А, может, и гаремы в почете, да только желающих их пополнять маловато? Хотя нет… здесь женщин не так уж и много. Значит, все в рамках приличий. Что ж, Арацельс женат, этим его поведение и объясняется. А я-то не понимала, отчего он так от свадьбы шарахается. Еще на свой счет принимала, глупая. Вот она оказывается какая… причина. Стоит напротив, ресницами длинными хлопает и ржет. Стоп, а чего это она ржет?

— Эй, Катрина! Нельзя же быть такой доверчивой! — проговорила девушка сквозь смех, красивый такой смех, только очень уж холодный и какой-то неестественный в окружении каменных стен. — Шутка это, шутка. Свободен твой Хранитель, успокойся. Хотя лучше бы занят был. Для тебя лучше. И, будь добра, сделай лицо попроще, а то на него невозможно спокойно смотреть.

— Ну, знаешь ли, я от впечатлений дня еще не отошла, а ты меня такими новостями огорошиваешь, — скучающее выражение на вытянутой физиономии, по моему скромному разумению, должно было очень естественно смотреться. Его-то я и постаралась нацепить в качестве защитной маски от проницательных бледно-зеленых глаз. — Я же девушка скромная, со стойкими моральными принципами, а тут шведской семьей запахло. Ты уж не пугай меня так больше, Лили. А то еще разрыв сердца случится, и некого будет тебе домой отправлять. Труды твои даром пропадут, и месть не свершится. А кстати, кому мстим, если не красноглазому? — дышать стало легче. Это от того, что я, наконец, соизволила вдохнуть, как следует, или еще почему?

— Мужу мстим, мужу, — отозвалась она. — Да и всем остальным за компанию, особенно Эре с ее правилами. Ты ведь не знаешь, что они за твари, да? Тебе открыли только часть правды. Ту, что смотрится красиво и благородно. Хранители Равновесия… ха!

— А вторую часть ты мне сейчас поведаешь? — заинтересовалась я, ища рукой возмущенно запищавшую пасть Ринго. Нечего мешать мне общаться, особенно когда такие важные темы в разговоре всплывают.

— Пойдем со мной, я тебе много всего интересного расскажу по дороге, — склонив набок белокурую головку, предложила собеседница.

— А, может, начнем прямо сейчас? Например, скажи мне, Лили, кто твой муж? — засовывая под мышку дергающегося и царапающегося зверька, спросила я.

Лилигрим закатила глаза и что-то прошептала себе под нос, потом снова взглянула на меня, оценивающе так взглянула.

— Кто мой муж? Я и сама до сих пор в этом не разобралась. Сначала думала, что он ангел, а на поверку оказался демон, — она пожала плечами и хитро улыбнулась. — Мужчины такие странные. Ну же, Катрина…

— Катерина, — снова поправила я, но она пропустила это мимо ушей и продолжила:

— Нельзя же быть такой серьезной! Знаешь, как мы с ним познакомились? — я отрицательно мотнула головой. Действительно, откуда мне знать? Дар ясновиденья, вроде как, не просыпался пока, хотя в здешних условиях возможно все. — Летней ночью при полной луне я сидела на дереве в нашем саду и играла на скрипке, а он…

— На дереве? — переспросила я, мысленно прикидывая, как Лилигрим карабкается по стволу, держа в руках… нет, скорее, уж в зубах музыкальный инструмент. Ладно, проехали. Может, там лестница садовая стояла. Ну, или это воздушное создание умело левитировать. Тоже вариант.

— Угу.

— На скрипке?

— Да! Что тебя удивляет? — ее тонкие брови нахмурились.

Мои дурацкие вопросы, без всякого сомнения, сбивали блондинку с волны романтичных воспоминаний. Ну да, а что я могу поделать, когда перед глазами так и стоит картинка веток несчастного дерева, сметаемых широким размахом руки, вооруженной смычком. Она бы еще с виолончелью туда залезла. Ночью… И желательно в чем мама родила. На такое чудо не то, что ангелы с демонами слетелись бы посмотреть, но и сами правители Ада и Рая заглянули б, наверняка.

— Так, ничего, — пряча кривую ухмылку, проговорила я. — А играла ты в одежде или без?

— Ты меня поражаешь: то о морали твердишь, то подобные фантазии высказываешь. Что-то с тобой не чисто. Тайные эротические желания одолевают, что ли? — ехидно поинтересовалась она, в сто первый раз накручивая на палец свой золотистый локон. — А, Катрина?!

— Кате…

— Я помню.

— Неужели? — мой язвительный тон ее не тронул. — Тогда, может, лучше по-простому называть? Катей.

— В этом и состоит главная беда, — в той же интонации ответила собеседница. — Что Катя — это как-то слишком уж… по-простому. Меня тоже родители Лили назвали. Обычное, скучное имя. Я придумала себе псевдоним лет в девять, да так и представлялась окружающим. Лилигрим, — мечтательно произнесла она, словно пробуя собственное имя на вкус. — Звучит гордо, согласись.